Дело о хитроумной ловушке - Гарднер Эрл Стенли - Страница 21

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая

– А что случилось с кассиром?

– Он умер через восемь-десять месяцев после этого.

– Фаррелл все еще работал тогда?

– По-моему, да.

– А что случилось с револьвером?

– Понятия не имею.

– Вы не проследили за этим?

– Бог мой, Мейсон, «Техас Глоубал» получила права на разведку месторождений нефти в Техасе. Я пытался определить, где находятся нефтяные месторождения, сколько мы можем заплатить, как глубоко мы можем позволить себе искать нефть… У меня не было времени заниматься инвентаризацией собственности кассира, который неожиданно скончался.

– То-то, – сказал Мейсон. – Вот это и есть слабое звено. У Фаррелла был такой же доступ к оружию, как и у вас, и, когда дело дойдет до объяснений или до того, кто какие имел отношения с убитой девушкой, Фаррелл окажется в очень деликатном положении. Он заигрывал с этой молодой женщиной, фотографировался с ней, а его жена собиралась привлечь ее в качестве соответчика в бракоразводном процессе.

– Ого! – воскликнул Конвэй.

– Таким вот образом. Если рыльце у вас не в пушку и если вы не пытались подменить оружие, прежде чем я записал его номер, то, думаю, мы снимем с вас подозрения и окружной прокурор не станет открывать против вас дело за недостаточностью улик.

Некоторое время Конвэй молча вел машину.

– Мейсон, недооценивать Гиффорда Фаррелла нельзя, – наконец сказал он. – Он, конечно, не мыслитель, но обладает ясным, аналитическим умом. Он попытается одурачить вас, придумает что-нибудь нестандартное, а потом по какой-нибудь дурацкой причине ваша идея не сработает.

– С этим я сталкивался в своей практике.

– Нельзя недооценивать его, – повторил Конвэй. – Он умен, изобретателен и совершенно безжалостен.

Мейсон кивнул.

– Так что я буду делать в прокуратуре? – спросил Конвэй.

– Вы скажете им правду. Если я не останавливаю вас – говорите.

– Рассказать всю правду?

– Да.

– Это может привести к возникновению различного рода слухов.

– Ничего подобного не будет. Вы же не знаете, кто причастен к преступлению. Вы знаете только то, что произошло, и ваша задача заключается в том, чтобы рассказать об этом полиции. Если же вы начнете отвечать уклончиво и попытаетесь что-либо скрыть или подчеркнуть какой-нибудь факт, приуменьшив значение другого факта, попытаетесь скрыть правду, они тотчас поймут это. У них такой богатый опыт работы с лжецами, что они сразу засекают, когда человек начинает лгать.

– Ладно, – сказал Конвэй, – я скажу им правду. Но я беспокоюсь насчет оружия.

– Предоставьте это мне. Когда дойдет до раскрытия карт, мы, возможно, сможем доказать, что Фаррелл взял пистолет в столе кассира либо, по крайней мере, у него было больше возможностей сделать это, нежели у вас.

Несколько минут Конвэй обдумывал его слова, а затем сказал:

– Мейсон, боюсь, вы все слишком упрощаете.

Мейсон прикурил сигарету.

– Не волнуйтесь, говорите правду, все остальное предоставьте мне.

Точно в девять часов Мейсон открыл перед Джерри Конвэем дверь окружной прокуратуры.

– Перри Мейсон и мистер Конвэй, – сказал он секретарю. – Я договорился с полицией, что приеду в девять часов со своим клиентом отвечать на вопросы. Куда нам пройти?

Девушка за столом сказала:

– Минутку! – сняла трубку телефона, послушала и пригласила: – Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон, через эти вращающиеся двери, дальше по коридору. Офис находится слева.

Мейсон и Конвэй прошли по коридору, открыли последнюю дверь налево.

Гамильтон Бергер, круглый, грузный мужчина – окружной прокурор, – сидел за столом лицом к двери. Рядом с ним – лейтенант Трэгг, одна из самых ловких ищеек в департаменте Хомисайд. Он был в полицейской форме. И Александр Рэдфилд, который проводил для властей баллистическую экспертизу. Медленно вращались катушки магнитофона.

– Доброе утро, господа, – сказал Гамильтон Бергер. – Я решил, что наше интервью будет записано. Надеюсь, возражений нет?

– Абсолютно никаких, – сказал Мейсон.

– Спасибо, – с оттенком сарказма поблагодарил окружной прокурор. – Я также должен довести до вашего сведения, что в комнате есть микрофон и нашу беседу записывает полицейский репортер.

– Все в порядке, – сказал Мейсон. – Господа, Джеральд Конвэй – мой клиент.

– Садитесь, – пригласил Гамильтон Бергер. – Каков род ваших занятий, мистер Конвэй?

– Я являюсь президентом компании «Калифорния и Техас. Глобальное развитие и исследование».

– Насколько я понимаю, вы наняли Перри Мейсона прошлым вечером?

– Да, сэр.

– Вы помните время?

– Я точно помню, это было около семи часов.

– Как вы связались с Перри Мейсоном?

– Я узнал срочный номер из телефонного справочника, набрал его, и меня направили в Детективное агентство Дрейка. Вот как я вышел на мистера Мейсона.

– Зачем вам понадобился мистер Мейсон?

– Для того, чтобы дать мне совет в связи с одним тревожным происшествием, которое произошло в отеле «Рэдферн».

Гамильтон Бергер подозрительно взглянул на Мейсона:

– Вы позволите ему все рассказать подробно?

– Да, я собираюсь позволить ему все, – сказал Мейсон.

– Прекрасно, продолжайте, – сказал Гамильтон Бергер. – Продолжайте.

Конвэй рассказал о странных телефонных звонках, о предложениях передать ему список акционеров, которые отдали свои голоса в поддержку Гиффорда. Он рассказал, как он колебался, но, в конце концов, решился встретиться со странной женщиной по имени Розалинд.

Рассказал о том, что поручил своей секретарше записать эту беседу; о том, как он поехал за дальнейшими указаниями; о телефонном звонке, которого он ждал в телефонной будке аптеки.

Затем Конвэй начал говорить о том, как он ездил в отель «Рэдферн».

– Минутку, – перебил Мейсон. – Я хочу прервать его, чтобы задать пару вопросов.

– Позже, – ответил Гамильтон Бергер. – Я хочу сначала услышать весь рассказ.

– Простите, – сказал Мейсон, – но вы должны кое-что знать, для того чтобы понять всю важность деталей в этой истории. Это касается времени. Мистер Конвэй, вы сказали, что телефон в аптеке должен был звонить в шесть пятнадцать.

– Да, верно.

– А когда он зазвонил на самом деле?

– На несколько минут раньше.

– Ну и что это меняет? – спросил Гамильтон Бергер.

– Очень многое, на что я и собираюсь обратить ваше внимание позже, – сказал Мейсон. – Теперь еще один вопрос, мистер Конвэй. Когда вам позвонили, с вами говорил женский голос?

– Да.

– Это был тот же голос, что вы слышали раньше? Другими словами, это был голос той женщины, которая представилась как Розалинд?

– Нет, другой. Тогда я не думал об этом, но позже, чем больше я об этом думал, тем все больше мне казалось, что это была не она.

– Не думаю, чтобы мой клиент понимал всю важность этого, джентльмены, но дело в том, что женщина, которая по телефону представилась как Розалинд, собиралась позвонить мистеру Конвэю в шесть пятнадцать и договориться о встрече в определенном месте, где он мог бы получить необходимую ему информацию. Когда она позвонила в шесть пятнадцать, ей никто не ответил: дело в том, что к этому времени мистер Конвэй уже получил от кого-то другие инструкции, следуя которым он и направился в отель «Рэдферн».

– Кому нужно было давать эти ложные инструкции? – спросил лейтенант Трэгг.

– Судить об этом будете вы, – сказал Мейсон. – А теперь, Конвэй, продолжайте. Расскажите, что произошло дальше.

Конвэй описал свою поездку в отель, где у него оказался ключ от комнаты 729. Он рассказал, как вошел в номер, предварительно постучав в дверь, но ему никто не ответил, как у него возникло искушение действовать дальше: повернуть ключ – и будь что будет.

Он подчеркнул, что надежда получить информацию, чрезвычайно ценную для него, была очень соблазнительной. И он вошел, с поразительным простодушием воспользовавшись ключом. Конвэй со всеми подробностями описал приключение с молодой девушкой, которая была одета весьма условно. Затем он рассказал, какая паника охватила его, когда он осмотрел оружие, отобранное у девушки, которая целилась в него. После этого он и решил немедленно посоветоваться с Перри Мейсоном.

• Предыдущая
• 21/39
• Следующая