Охота за красоткой - Ховард Линда - Страница 29
- Предыдущая
- 29/56
- Следующая
– Неудивительно, что вы меня не узнали. Мы же никогда не встречались.
– Ну как же, милочка, конечно, встречались! Салли с вашей мамой однажды заходили сюда вскоре после того, как Джаз открыл компанию. Салли привела Мэтта и Марка, а ваша мама – вас и вашу сестру. Вы обе были такие куколки! Ваша сестра как раз начинала ходить.
Поскольку я на два года старше Шоны, во время упомянутого визита мне было не больше трех. Ума не приложу, почему тетка-броненосец меня не узнала? Не могла же я измениться до неузнаваемости всего за двадцать восемь лет!
В каком-то городе явно недостает местной сумасшедшей.
– Увы, не помню, – засокрушалась я, гадая, не удрать ли мне, пока не поздно. – Видите ли, несколько дней назад я перенесла сотрясение, и теперь у меня бывают провалы в памяти…
– Сотрясение? Боже мой! Скорее присядьте, вот сюда… – Меня схватили под руку и неумолимо потащили к обитому оранжевым винилом диванчику, на который усадили насильно. – Почему же вы не в больнице? Вы обращались к врачу?
С каких это пор «сотрясение» – синоним «необратимой травмы мозга»?
– Я прекрасно себя чувствую, – поспешила заверить я. – Из больницы меня выписали в прошлую пятницу. А дядя Джаз у себя?
– О, конечно! Он в мастерской.
– Сейчас я с ним свяжусь, – пообещала вторая тетка и схватилась за телефон. Она нажала кнопку, потом набрала две цифры, и где-то снаружи раздался громкий звонок. Подождав, она произнесла: – К вам пришли, – потом выслушала ответ и улыбнулась: – Он будет через минуту.
На самом деле прошло гораздо меньше времени: мастерская находилась прямо за офисом, Джазу требовалось пройти всего несколько метров. Он шагнул через порог – невысокий, лысый, мускулистый мужчина, всю жизнь занимающийся физическим трудом. Только лицо в последнее время сильно осунулось. Еще недавно он боролся с лишним весом, но после ссоры с Салли заметно похудел. Увидев меня, Джаз притормозил и озадаченно нахмурился.
– Блэр? – наконец робко произнес он, и я поднялась.
– Отлично выглядишь, – заявила я, обняла его и поцеловала в щеку, как обычно. – Можно поговорить с тобой минутку?
– Конечно. Идем в кабинет. Хочешь кофе? Лурлин, у нас кофе остался?
– Сейчас сварю, – с улыбкой пообещала тетка-броненосец.
– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, – сказала я.
Джаз провел меня в свой кабинет – унылую конуру, где преобладали пыль и горы бумаг. Стол здесь был таким же серым и железным, как в приемной. Обстановку дополняли два обшарпанных зеленых шкафа, кресло Джаза в заплатах из скотча и два кресла для посетителей – болотно-зеленых, почти под цвет шкафов. Телефон на столе, железный лоток для входящих-исходящих, кофейная чашка с пучком карандашей и ручек, сломанная отвертка – вот и весь декор.
Убожество – это еще мягко сказано. Бедняга Джаз, он был беспомощной игрушкой в руках Моники Стивенс, которую нанял, чтобы заново обставить спальню Салли.
Он закрыл дверь, стер с лица улыбку и подозрительно спросил:
– Тебя Салли прислала?
– Господи, конечно, нет! – искренне удивилась я. – Она понятия не имеет, что я здесь.
Джаз слегка расслабился и провел ладонью по голой макушке.
– Хорошо.
– Почему?
– Со мной она не разговаривает, но подсылает ко мне людей, с которыми я общаюсь.
– Извини, я не знала. Салли ничего не просила передать.
– Ты ни в чем не виновата. – Он продолжал потирать макушку. – Не нужны мне ее посланцы. Если хочет поговорить, пусть возьмет и позвонит, как положено взрослому человеку, черт ее дери. – Он тут же сверкнул виноватой улыбкой, будто случайно выругался в присутствии ребенка. – Извини.
– Ничего, я и не такое слышала, – успокоила я с усмешкой. – Хочешь, научу ругаться по-новому?
В детстве я заучивала наизусть слова, которые мне запрещали произносить. Даже в то время я любила составлять списки.
Джаз тоже усмехнулся:
– Спасибо, я тоже их слышал. Ну, чем могу помочь?
– У меня сразу две просьбы. У тебя, случайно, не сохранился счет от Моники Стивен за работу в вашей спальне?
Он скривился.
– А как же! Это надо же, двадцать тысяч долларов просра… то есть пустил псу под хвост!
Двадцать тысяч?! Я протяжно присвистнула.
– Вот и я о том же, – закивал Джаз. – Старый болван, которому некуда девать деньги. Правда, часть затрат удалось возместить за счет продаж нашей старой мебели, но все равно обидно.
– Счет у тебя здесь?
– Само собой. Я специально попросил не присылать его на дом, чтобы Салли не увидела. Думал сделать ей сюрприз. Ничего себе сюрприз. С таким же успехом мог бы перерезать ей глотку. – Он поднялся, выдвинул ящик ближайшего шкафа, порылся в папках, вытащил кипу бумаг и бросил их на стол. – Полюбуйся.
Я придвинула к себе счета и пролистала их. Общая сумма и вправду была немногим меньше двадцати тысяч. Джаз отдал бешеные деньги за самодельную мебель в авангардном стиле, страшную, как грех. Вдобавок Моника заменила в спальне ковровое покрытие и увешала стены картинами, которые обошлись в маленькое состояние, – кстати, что это за «luna» в счете? Видимо, луна, но неужели она повесила в спальне Салли и Джаза луну?
– Что это за «luna»? – озадачилась я.
– Белая ваза. Высокая, узкая и на светящейся подставке. Моника говорила, что это визуальный акцент.
За этот акцент Джаз отвалил тысячу баксов. Судя по содержанию счета, Моника себе не изменяет. Она предпочитает стекло и сталь, черный и белый цвета, уродливые формы и бешеные цены. Таков ее фирменный стиль.
– Можно мне ненадолго забрать эти бумаги? – спросила я, начиная укладывать их в сумочку.
Джаз растерялся.
– Конечно. Но зачем они тебе?
– Для информации. – И я поспешила к двери, пока он не додумался спросить, что это за информация. – Можно еще одну просьбу? Понимаю, момент не самый подходящий…
– Ничего, я сейчас не занят, – отозвался Джаз. – Выкладывай.
– Пожалуйста, съезди со мной в мебельную мастерскую.
Глава 15
Джаз изумился, но отнекиваться не стал – видно, решил, что мне нужна его помощь. Он даже не спросил, почему я не обратилась к папе или Уайатту, правда, имени Уайатта он не знал, но помнил, что я собираюсь замуж: объявление о моей помолвке опубликовали в газете, да и Тамми наверняка сообщила ему. Джаз спросил, когда состоится свадьба, и узнал, что через двадцать три дня.
«А может, и вообще не состоится», – шепнул мой внутренний голос, и сердце сжалось от боли и паники.
Звук на мобильном телефоне я отключила, чтобы мне не надоедали звонками. По пути в магазин я выудила телефон из сумочки – проверить, не звонил ли кто-нибудь. Надпись в окошке сообщала, что я пропустила три звонка. Поглядывая то на телефон, то на дорогу – да-да, я помню, что одновременно вести машину и болтать по мобильнику опасно, и все такое, – я выяснила, что звонила мама, звонила мама Уайатта и он сам.
Сердце пропустило положенный удар – в буквальном смысле. Уайатт звонил. Даже не знаю, радоваться этому или не стоит.
Ответить на звонки я решила попозже, чтобы не отвлекаться от нашего с Джазом дела. Если бы не Джаз, пришлось бы опять вспоминать ссору с Уайаттом, а к этому я была не готова. Краем глаза я высматривала белые машины. Правда, по пути к Джазу мне не попалось ни единого белого «шевроле», но успокаиваться я не стала.
Когда я свернула на стоянку перед магазином мебельной реставрационной мастерской, Джаз взвился:
– Нет! Ни за что! Больше без ее согласия я не потрачу на мебель ни гроша! Она сказала, что в мебели я разбираюсь, как свинья в апельсинах…
– Успокойся, тебе ничего не придется покупать. – Постепенно я теряла сочувствие к Джазу и Салли, поэтому мой голос прозвучал резковато. Даже стало не по себе. Ведь Джаза и Салли я действительно считала дядей и тетей, поэтому не привыкла командовать ими. Джаз тоже растерялся – для него я по-прежнему оставалась ребенком.
- Предыдущая
- 29/56
- Следующая