Дети любви - Мэй Сандра - Страница 10
- Предыдущая
- 10/30
- Следующая
Пейдж бессильно опустилась на кафельный пол и с большим чувством выругалась словами, которых не знает ни один учитель словесности. Потом пожала шоколадными плечами:
– Неужели он искал Мэг не для того, чтобы сдать Бешеному? Может, и правда решил податься в импресарио? Черт, а кто же в таком случае объяснит Бешеному, что это вовсе не та девушка, которой он должен оторвать голову? Проклятые мафиози! Клянусь, лучше уж выбирать мэра среди черных братьев…
Они проехали практически весь город, и только в старом, заросшем древними ясенями районе Дик немного сбросил скорость, а вскоре и затормозил. Морин с трудом разомкнула судорожно сжатые руки и тяжело сползла с мотоцикла.
Прямо перед ними был бар. Обычный небольшой бар, с симпатичными занавесками на чисто вымытых окнах, медным колокольчиком на двери и симпатичной вывеской. Замысловато изогнувшись, изумрудно-золотистый дракончик сжимал в передних лапах рыцарский щит с надписью «Под зеленым драконом».
Морин устало вздохнула.
– Спасибо вам, Дик. Вы меня спасли.
– Еще нет. Но планирую это сделать в ближайшее время.
– Думаю, что мне придется уехать.
– От кого вы бежите?
– От бандита по фамилии Пирелли. Больше я о нем ничего не знаю.
Дик мысленно проклял свой романтизм и эти невинные карие очи. Не знает она больше ничего! Как будто этого мало!
– Ого! Угораздило же вас. От таких не бегают. С такими просто не ссорятся.
– Я его в глаза не видела!
– Ну да, а он просто принял обет уничтожать на месте всех танцовщиц с карими глазами.
– Дик… Я не все вам сказала… Я просто не могу вам все сказать… Пока…
– То есть духовная близость на почве механизмов – это еще не повод объяснять всякому встречному и поперечному, почему вы покидаете свое место работы через окно в сортире? Или это обычный ваш метод?
– Дик… Я расскажу. Позже. У меня голова раскалывается.
– Вот что. Здесь вы будете в безопасности… помолчите и не перебивайте!
– Но я уеду из города…
– Без вещей, денег и документов? Вряд ли. А дома вас будут ждать. Поживите пару дней на нелегальном положении, потом придумаем, как забрать ваши вещи.
– Пожить где?
В ответ Дик только многозначительно ухмыльнулся и распахнул перед Морин дверь бара.
– Добро пожаловать в бар чаровницы Рози! Розамунда! Встречай гостей.
Рози Каллаган была неимоверно кудрява, мала ростом, подвижна, словно ртуть, говорлива, как весенний ручей, остра на язык и чертовски обаятельна. Она ухитрялась одновременно обслуживать посетителей, болтать с Морин, ругать Дика и подливать в высокие бокалы яблочный сидр. Дик в ответ на ругань поцеловал Рози в румяную щеку и ушел в дальний конец зала звонить, а Морин и не заметила, как разговорилась, выложив о себе почти все: живет одна, любит свою работу, замужем не была и не хочет, хотя недавно сама себе придумала роман… Рози подперлась пухлой рукой, унизанной серебряными перстнями, и лирически закатила глаза, густо подведенные синим.
– Понимаю. Но ты все-таки скучаешь. Не к кому приходить домой по вечерам. Не с кем потрепаться. Я знаю про такое. Видишь ли, независимость такая штука… Впрочем, иногда она в масть. Мне вот после развода незачем советоваться с кем-то, если я хочу купить новую, скажем, кровать. Или машину. Мне не надо думать, понравится еще кому-нибудь мое новое платье. Это же здорово! Короче, новому парню придется купить мне кольцо карата на четыре, минимум, прежде чем я скажу «да»!
Морин не могла сдержать улыбку. Судя по взглядам мужчин, Рози недолго ждать ее четырех каратов…
– Сейчас мне не до романов и не до независимости. Обстоятельства сложились так, что мне нужно спрятаться, а я… Я в жизни не представляла, что могу оказаться в такой ситуации! Как можно спрятаться в чужом большом городе, где никого не знаешь? А с другой стороны – где же еще прятаться, как не в большом городе?
– Дорогуша, это старый Чикаго. Здесь можно потеряться на ровном месте, а можно оставаться на виду, даже зарывшись по самые бейцалы в помойку.
Рози была права. Этот район, где испокон веку селились многочисленные иммигранты, представлял из себя гремучую смесь традиций, авангарда и самой беззастенчивой эклектики. Еще по дороге сюда, на светофоре, Морин – в те краткие мгновения, когда паника отпускала ее, – с умилением смотрела на благоухающего марихуаной хиппи, мирно сидящего в автобусе рядом с затянутым в кожу трансвеститом с волосами, выкрашенными в розовый цвет, и проколотыми носом и бровями, и думала, что в этом районе явно удастся затеряться даже говорящему слону.
Теперь Морин то и дело бросала взгляды в сторону дальнего столика с телефоном и недоумевала. Что такое с Диком? Почему у него такое злое и напряженное лицо, ведь все было хорошо?
Рози окликнула ее, выставляя на стойку ведерко со льдом:
– Эй, что с тобой, Мэг?
– Кажется, я рассердила Дика. Или напугала…
– Мэгги, ты слишком много беспокоишься об этом парне. Дик Манкузо здесь вырос. Его не испугаешь, во всяком случае, не так запросто.
Позвольте, а как же Бродвей? Мюзиклы? Импресарио?
Паника вернулась, удушливой волной подкатила к самому горлу. Морин беспомощно посмотрела на Рози, безмятежно протиравшую стаканы.
– Дик Манкузо… вырос в этом районе?
– Ну да. Как, собственно, и Чико Пирелли. Это же его лучший дружок.
– Кто?..
– Да оба друг другу, если разобраться-то. Вот чего, ты сейчас прям помрешь от усталости, я же вижу. Забирай ключи и вали домой. Дик проводит. Я приду поздно, после закрытия, так что ложись и спи. Завтра все решим и обговорим.
Морин безучастно приняла связку ключей холодными пальцами. Рози Каллаган теперь представлялась ей ведьмой из сказок или предводительницей разбойников, заманивавшей путников в свою корчму на погибель…
Дик ее обманул. Он работает на Пирелли. Он отвезет ее в дом Рози, запрет, а потом Пирелли придет и оторвет ей голову. Надо сказать… надо объяснить… Мэгги…
Подошедший Дик едва успел подхватить девушку, мягко повалившуюся со стула. Рози удовлетворенно кивнула.
– Отличный сидр! Она тебе кто?
– Ей надо помочь…
– То есть шел по улице, нашел девушку, глядь – а она в беде?
– Ее ищет один человек.
– Ага. А она не хочет, чтобы он ее нашел. И почему?
– Потому что он очень зол на нее.
– За дело?
– Ты вчерашние «Огни» читала?
– Это насчет… Слушай, не смеши меня. Она – стриптизерша?! Тогда я – балерина.
– Если ты потренируешь батман тондю, то запросто сойдешь за балерину, Рози.
– Я вот щас как дам кому-то…
– О, это моя мечта, но ты все только обещаешь…
– Я тебе в матери гожусь, юный паразит!
– Увы! Далеко не юн, а стать паразитом – моя мечта, но вместо этого все работаю, работаю… Что же до матери – Рози, тут ты перегибаешь. В пятнадцать лет…
– В тринадцать!
– Я и говорю, рановато. Скажем так, старшая сестра. Подсознательный пубертатный идеал женщины. Причина моего инфантильного промискуитета…
– Мы в академиях не обучались, но на слух что-то неприличное ты говоришь.
– Говоря более приземленным языком, восемь женщин бросил я, девять бросили меня. Ибо во всех я искал голубизны глаз моей сестрички Розамунды, ее смеха, подобного журчанию Рианнонна…
– Иди к бесу, Дик Манкузо. Вези девочку домой и не вздумай обижать. Чико нужно охолонуть, а потом уж вы все разберетесь.
– Чао, кариссима Роза!
– Ауфидерзейн, кляйне брудер Рихард.
- Предыдущая
- 10/30
- Следующая
