Дело музыкальных коров - Гарднер Эрл Стенли - Страница 9
- Предыдущая
- 9/41
- Следующая
— Прошу извинить, но я спешу.
Мужчины, словно тщательно отрепетированным движением, одновременно подняли левую руку к лацканам пиджака, чуть приоткрыли и продемонстрировали большие золотые жетоны, которые показались Робу внушительно-крупными.
— Мы сотрудничаем с таможней, — объяснил один из них.
— Но мой багаж уже внизу, на причале.
— Ничего подобного, — сказал один из мужчин. — Он в вашей каюте, и, если вы не возражаете, мы проведем досмотр там. Мне кажется, так вам будет удобнее.
— Ну, раз вы настаиваете, — неохотно согласился Роб, глядя вслед Линде Кэрролл, спускающейся по трапу. — Я думал…
— Извините, но мы обязаны соблюсти все формальности, — резко произнес мужчина повыше. — Пройдемте в каюту. Пожалуйста.
Они обыскали его до нитки. Они прощупали его одежду. Они вынули все вещи. Они пытались обнаружить в чемоданах двойное дно. Они выстукивали каблуки его ботинок. Они обследовали содержимое тюбиков зубной пасты и крема для бритья, выдавив их.
Роб Трентон, бледный от негодования, понимал, что не в силах что-либо предпринять. Они проводили свою работу тщательно, аккуратно и умело.
— Не могли бы вы объяснить мне, отчего для подобной процедуры был выбран именно я? — спросил Роб дрожащим от ярости голосом.
Один из таможенников вынул из внутреннего кармана пиджака письмо, отпечатанное на машинке.
— Конечно, оно анонимное, — сказал он. — Хотите прочитать?
Письмо было датировано позавчерашним числом и отправлено в Таможенное управление США.
«Джентльмены,
Мне известно, что за информацию, которая повлечет за собой арест граждан, нарушающих таможенные правила, полагается вознаграждение.
Хотелось бы обратить ваше внимание на Роберта П.
Трентона, пассажира теплохода «Эксрабия», прибывающего в порт в понедельник в 10.00.
Этот человек утверждает, что занимается дрессировкой собак. Он совершил путешествие по Европе в частном автомобиле и останавливался в самых глухих, уединенных местах. У меня есть все основания предполагать, что его следует подвергнуть тщательному досмотру.
Мне знаком маршрут его зарубежной поездки, и я не сомневаюсь, что этот человек не тот, за кого себя выдает.
В настоящее время я не считаю возможным назвать свое имя, но после обнаружения контрабанды я назову себя и явлюсь за вознаграждением. Я смогу удостоверить свою личность, предъявив копию этого письма, которую я принесу в ваше управление».
Подписано письмо было просто: «Доброжелатель».
— Господи! — воскликнул Роб Трентон. — Неужели вы принимаете к сведению подобные анонимки?
— Будьте уверены, без внимания они не остаются.
— Но это абсурд!
— Возможно, — согласился таможенник и хмуро добавил: — Впрочем, мы еще не закончили досмотр.
— По правде говоря, — сердито заметил Роб, — анонимку может написать кто угодно. Вдруг это розыгрыш…
— Возможно, — сказал таможенник. — Но дяде Сэму вряд ли понравятся подобные розыгрыши по почте. Тому, кто решится на такое, не поздоровится.
— Но и вы хороши! — взорвался Трентон. — Если бы вам вздумалось потрясти пассажиров и потребовался бы предлог, вы напечатали бы подобные письма у себя же в кабинете, опустили в почтовый ящик и использовали бы при…
— Конечно, мистер Трентон, мы можем это сделать, — перебил его высокий таможенник. — Однако, если нам необходимо обыскать любого пассажира, нам не нужны анонимные письма. Так что остыньте и сядьте! Мы еще не закончили.
Досмотр вещей Роба Трентона был завершен в половине четвертого. Роб спустился на причал, кипя от возмущения. Стюарды несли его багаж, переворошенный и обысканный до последнего внутреннего кармана на подкладке пальто, до последнего шва. Переносным рентгеновским аппаратом были просвечены встреченные подплечники пальто, чтобы проверить, не скрыт ли там тайный груз.
Лобо, на которого в соответствии с муниципальными требованиями был надет намордник, шел на поводке рядом с Робом. Пес был счастлив покинуть тесное корабельное жилье и вновь ступить на землю. К тому времени он полностью принял Роба в качестве нового хозяина.
На таможенном посту никого не было. Последние пассажиры давным-давно предъявили свой багаж, представили декларации инспектору, получили отметки в паспорте и крестики мелом на чемоданах, после чего их поглотил огромный город.
В голове Роба мелькнула мысль — вдруг Линду задержало что-нибудь в связи с выгрузкой автомобиля и он еще сможет догнать ее? Но, расспросив, он узнал, что Линда уехала несколько часов назад. Она оставила необходимые документы и сделала распоряжение, чтобы Роб мог забрать ее автомобиль.
В кармане Роба Трентона лежало анонимное письмо, врученное ему после всего, — вместе с извинениями Таможенного управления.
Обыск был таким тщательным, что они даже обнаружили две пилюли, которые Мертон Острандер вынул из своей аптечки и дал Робу в ту долгую, ужасную ночь в парижской гостинице.
Таможенники заинтересовались пилюлями и оставили их у себя для экспертизы, предварительно спросив разрешение Роба, который в сердцах ответил, что они могут выбросить пилюли в океан. Это просто желудочные, с содовыми компонентами, и их ему дал Мертон Острандер, пояснил Роб.
Проходя мимо стойки таможенников, Роб Трентон внезапно увидел перед собой знакомые широкие плечи, а потом и… высокого парня в свободном твидовом костюме.
Словно почувствовав взгляд Трентона, Мертон Острандер обернулся.
При виде Трентона его лицо на миг исказилось гневом, но затем в глазах блеснуло любопытство, и он осторожно спросил:
— Привет! А что ты тут делаешь так поздно?
Неожиданно в голове Трентона шевельнулось подозрение, и он выхватил из кармана анонимку.
— Хочу задать тебе один вопрос, — сказал Роб. — И прежде хорошенько подумай, что говоришь, иначе я не поверю ни единому твоему слову и все досконально проверю. Что ты об этом знаешь?
Трентон сунул письмо Острандеру под нос.
Острандер удивленно посмотрел на него, озадаченно нахмурил лоб. Вдруг он расхохотался.
Трентон, рассвирепев, не спеша сложил лист бумаги и сунул его в карман. Потом сжал правую руку в кулак и, метя в челюсть Острандера, шагнул к нему.
— Эй, драчун! — Острандер отступил на шаг. — Спустись на землю. На, смотри!
Все еще смеясь, он вынул из кармана отпечатанное на машинке письмо.
— А я-то уж подумал, — сказал он, — что это твоих рук дело.
Он вытянул вперед руку с письмом, поднеся его к лицу Трентона, но не приближаясь к нему.
Перед Трентоном была точная копия, за исключением имени, анонимки, которую передали ему офицеры таможенной службы по завершении досмотра.
Постепенно Роб Трентон успокоился:
— Но кто мог написать эти письма?
Острандер, вздохнув с облегчением, опять рассмеялся:
— Полагаю, я знаю ответ. Но было бы слишком глупо считать, что я понял все.
— Розыгрыш?
— Возможно. Однако думаю, что таможне нужен был любой аргумент, чтобы разлучить нас. Они хотели, чтобы мы сами в этом им помогли. Подобные письма весьма упрощают жизнь таможенникам.
— Я намекнул им на это, — вспомнил Трентон. — Но они уверяли, что им не нужны никакие обоснования для работы.
— Вообще-то, конечно, не нужны, и все же гораздо лучше, если их действия выглядят оправданными. Ты и сам знаешь, как это бывает. Если они просто начнут выборочно досматривать пассажиров без какого-либо повода, все будут страшно протестовать. Им анонимные письма очень удобны. Таможенники просто не подумали, что мы можем встретится. А что за Харви Ричмонд плыл с тобой в каюте?
— Торговец недвижимостью на Среднем Западе.
— Точно?
— Он мне так сказал.
Острандер прищурился:
— Ему удалось уговорить старшего стюарда переселить его к тебе в каюту. Твоего попутчика отселили, причем стюард бормотал какие-то невразумительные объяснения, а потом Ричмонд переехал к тебе. Пока мы плыли, мой багаж дважды обыскивали. Я, можно сказать, ожидал чего-то подобного по прибытии. Но, признаюсь, анонимка меня здорово вывела из себя.
- Предыдущая
- 9/41
- Следующая
