Во имя рода (СИ) - Коткин Андрей - Страница 20

Коробка, с насыпанным в нее экстрактом, скрылась за массивной дверцей захлопнувшегося железного ящика, забрезжила голубоватая дымка магической защиты, а я, с ощущением небывалого облегчения на душе, потопал к себе в общагу. Теперь осталось только завтра, после уроков, провернуть саму торговую операцию.

Всю ночь, накануне столь важного для нас, с бабулей, события, я так и не смог уснуть. Наутро встал, в глаза словно песка насыпали. И на ставшей уже привычной тренировку я в этот день не пошел. Все равно толку бы особо не вышло, раз у меня все мысли не о том.

На субботних уроках я, конечно, присутствовал, но временами голос учителя, казалось, начинал звучать откуда-то из далека, настолько я погружался в свои собственные мысли и заботы.

Сама же сделка прошла… обыденно. Ну, если, конечно, так можно сказать о событии, в котором я участвовал в первый раз в своей жизни. Казалось вот еще минуту назад, постоянно озираясь и сжимая в руке за пазухой рукоять выданного мне бабулей пистолета, я пробирался по улицам, ставшими вдруг совершенно чужими и угрожающе опасными.

…А в следующее мгновение уже спокойно подписываю в банке, в выделенной нам там под заключение сделки отдельной комнатушке, бумаги о передаче роду Вязниковых полутора фунтов экстракта живосила и любуюсь выданной мне тут же выпиской с моего вновь созданного счета, на который оказалась зачислена несколько неожиданная для меня сумма.

Ага, именно что, неожиданная. И я еще гордился своими математическими способностями! Оказывается, я, позор мне, умудрился каким-то образом неправильно произвести простейшие примеры умножения, получив заметно меньшие цифры предполагаемого результата.

Но реальность, в лице Сигизмунда Марковича, доверенного финансового советника рода Вязниковых, вовремя эту мою арифметическую ошибку исправила:

— Вот, Александр Николаевич, извольте получить: восемнадцать унций экстракта по цене триста пятьдесят золотых рублей за единицу товара составляют ровнехонько шесть тысяч триста рублей. Разумеется, тоже в золоте, — сообщил мне этот серьезный седовласый господин, подводя итог нашей недолгой торговой операции. — И еще примите в знак признательности и благорасположения вот эту нашу визитку. При предъявлении ее в любой нашей лавке, тамошний приказчик отнесется к вам со всем уважением. Заодно и десятипроцентную скидку на весь покупаемый или продаваемый товар сделает непременно.

Недолго указанная в выписке сумма пробыла в банке в целости и сохранности. Едва простившись с Сигизмундом Марковичем, удалившимся из банковского зала в окружении двоих своих телохранителей, облаченных в тяжелую броню и увешанных защитными артефактами, я затребовал себе к получению сотню целковых… в мелких казначейских билетах. Если эту же сумму в золоте считать, то это всего лишь без малого шестьдесят пять рублей вышло бы.

Ага, из-за магов и произведенных ими и для них товаров, в нашей империи, как и вообще в большей части известного мира, существует двойная бухгалтерия. Золотые рубли — они, из-за того, что только ими принято расплачиваться за эликсиры, артефакты и прочие работы, выполняемые квалифицированными магами, повсеместно оказываются довольно заметно дороже серебра с медью и уж, тем более, бумажных денег. Хотя в массе, при покупке обычных товаров, расплачиваются как раз бумагой. Ну, и медно-серебряной мелочью, конечно.

Однако же, и сотня в казначейских билетах, для нас, с бабулей, до самого недавнего времени являлась ого-го какими большими деньгами! Отнесу их ей, пусть себя какими-нибудь подарками порадует.…Или вот еще: те самые пироженки, которые я отведал на полученные в качестве контрибуции пять рублей вместе со своими соседями по комнате в одном из кафе. Ведь вкуснятина же! Накуплю ей в качестве гостинца еще и их.

И еще одна неделя учебы минула. И снова уже чуть ли не до последней колдобины знакомая дорога до Бугульчи стелилась под моими ногами.

Из-за субботних занятий в родной поселок я возвратился, уже небо на востоке заметно темнеть начало. Что поделать, осень у нас уже заметно за середину перевалила. В это время смеркаться начинает рано.

Вопреки ожиданиям, даже в такую, по всем критериям внеурочную пору, у нас в доме обнаружился гость. А тот самый Игнат Машулин, единственную внучку которого совсем недавно спасла моя бабушка.

— Ты, Сашка, не подумай чего, он просто так к нам зашел, просто по пути. Имперская канцелярия перед предстоящей зимой озадачила аристократов нашей губернии созданием дополнительной защиты имеющихся возле их личных территорий поселений, вот Хабаровы и перебросили своих людей к Бугульче на строительство малого сторожевого острога. А Игнат там в качестве командира отряда охранения. — Почти извиняющим тоном, отловив на входе, проинформировала меня об этом госте моя бабушка.

— Да бог с вами, вы взрослые люди, не мне вам диктовать, как себя вести и когда ходить в гости друг к другу, — отмахнулся я от этой надуманной проблемы. — На-ка лучше попробуй, какие вкусные пирожные делают в одном из кафе Вятска. — И я протянул бабуле довольно внушительный кулек с доставленным мной лакомством.

— М-м-м! Вкуфно! — Распробовала она выданное угощение. — Никогда такого не ела. Это ты весьма кстати эти угощения притащил. Будет что теперь подать на стол, к чаю.

— Заварку тоже, вот, возьми. Этот чай настоящий. Не тот травяной сбор, что мы обычно пьем. — Передал я бабушке и вторую часть подарка. — И еще вот, деньги. Купи себе, что только сама пожелаешь. Продал я, бабушка, весь тот экстрат, что ты мне заготовила. Считай, разом богачами стали.

— Ох, внучок, жалко, что до этого момента наш дед не дожил! — Враз расчувствовалась моя старая бабушка. По ее морщинистой щеке покатилась скупая слезинка.

И таки, как ни загрызала меня моя жадность, что купленными мной гостинцами бабуля надумала угощать совершенно чужого нам человека, глядя на нескрываемую гордость, демонстрируемую хозяйкой нашего дома, когда та накрывала на стол, все же смог себя за эти траты похвалить.

— Ну, что же, хозяева, спасибо за хлеб, за соль, — степенно, в соответствии с обычаями поблагодарил пожилой воин, вставая из-за стола. — Пойду я, пожалуй. — И полез рукой в нагрудный карман своего кителя. — А это я тебе, Амина, привез в подарок, за спасение моей единственной, оставшейся в живых кровиночки.

— Что это? — Вопросила дочь могущественного шамана, не деля ни малейшей попытки взять с ладони мужчины небольшой, размером с куриное яичко не из самых великих, гладко обкатанный камушек, просто-таки сверкающий в магическом зрении сполохами разноцветного «полярного» сияния.

— Этот камушек пространства вынесен, в числе немногих прочих редкостей, из гиблых земель седьмой, самой предельной из тех, откуда еще можно вернуться, степени опасности. По уверениям княжеских умников, этот голыш, находясь многие тысячелетия на самой кромке межмирового разлома, смог вобрать в себя массу особой маны, используемой архимагистрами артефакторики для открытия пространственных порталов, — начал нараспев расхваливать свой подарок Игнат, но, увидев со стороны моей бабушки жест отказа от столь непонятного и возможно опасного подношения и правильно его расценив, зачастил: — да ты не отказывайся, это далеко не первый такой камень, уже абсолютно точно проверено, такие вот природные артефакты абсолютно безопасны. И воспользоваться им легко: управление мысленное, достаточно только сосредоточенно пожелать, может вмиг переправить держащего его в руках человека в любое место из тех, где этот человек когда-то бывал. Сама же когда-то вздыхала, что хотела бы увидеть своих родных. Какой точно в этом голыше спрятан заряд неизвестно, но уж туда и обратно он способен тебя доставить с гарантией.

— Ну-у, хорошо, возьму, — наконец согласилась бабушка, забрав подношение с ладони совсем уж было опечалившегося мужчины.

Провожать гостя до калитки я отправился сам. Уже выходя с нашей территории на улицу, Игнат обернулся ко мне:

— Заметил, что ты, Александр, своими ногами ходишь до Вятска и обратно. На твоем месте я повременил бы с такими прогулками. Мало того, что осень на дворе, и у зверья из вашего Заповедного леса становится все меньше добычи, так теперь еще с севера, со стороны портала возле Больших Пижм, хищные твари подступают.