Бедовый. Ведунские хлопоты - Билик Дмитрий - Страница 7

– Ох, как бы в двух словах объяснить… Тебя, типа, заворожили. Ты помнишь, что было?

– Нет, – помотала головой Ольга.

– Удобно. В жизни вообще часто прокатывает. Короче, натворила ты дел.

Я вкратце пересказал события только сегодняшнего дня. Ситуацию с «Поляной» постарался задеть краями, а вот на «Дастер» Костяна сделал упор. С машиной надо было что-то решать.

– Ой, – каждый раз, когда я говорил о новом косяке, лишь отвечала мне Ольга.

– Делать чего будем? – спросил я, когда закончил повествование.

– Можешь у себя Костика недельку подержать? Я машину быстро починю. А то он меня убьет.

Мне не хотелось встревать в чужие разборки. Тем более, если ссорились Костян и Ольга, третья сторона могла стать как раз крайней. Но еще больше мне не хотелось, чтобы друг развелся из-за моей принципиальности. Ведь ничего такого Оля не сделала. Подумаешь, лярву подцепила, ну с кем не бывает.

– Семь дней, – со всей серьезностью утопленной девочки из ужастика сказал я. – И то исключительно из-за моего гуманизма. Костян, как выяснилось, жуткий неряха.

– Я уверена, это он еще старается быть хорошим и сдерживается, – вроде стала приходить в себя девушка. – Скоро начнет разбрасывать носки и оставлять пустые бутылки там, где их допил.

– Семь дней, – напомнил я ей. – Потом выселю. Идем, я тебя до дома докину. Вот, кстати, твои босоножки валяются.

Не успели мы выйти из парка, как телефон звякнул. Пришло длинное сообщение от Наташки. Что ж, день обещал быть насыщенным.

Ольгу я довез до дома, после чего костяновская жена выпорхнула из машины и, все еще придерживая платье, ретировалась в подъезд. Вот не пойму, зачем такую одежду покупать, если в ней потом стыдно из дома выходить? Насколько все проще у мужиков. Если шорты или джинсы не дырявые, то их надеть не стыдно. А даже если чуть пошли по шву, главное, комбинировать с длинной футболкой. Мусор вынести или до магазина дойти – пойдет. Не выбрасывать же. Но никому из нас не придет в голову купить штаны в облипочку, чтобы потом краснеть, когда кто-то смотрит на твои худые икры.

– Здрасьте, тетя Нина, – кивнул я старушке, высунувшись из окна машины, когда разворачивался.

Костяновская соседка со второго этажа сурово бдила за порядком во дворе. Она, кстати, проводила Ольгу с характерным шевелением губ, в которых можно было прочитать: «Посмотрите, идет женщина с низкой социальной ответственностью и не способная отказать настойчивым ухажерам». Потом еще и на меня взгляд перевела. Что шептала, я не видел, но примерно ощущал, что там тоже ничего хорошего.

А вот когда поздоровался, сразу разорвал пространственно-временной континуум старушки. Потому что знал ее по имени. Мозг соседки сейчас работал на пределе способностей, вычленяя из многочисленных фотороботов «Их разыскивает полиция» и знакомых ей людей нужную карточку. Я даже намеренно притормозил и встал, ковыряясь в телефоне, пока не дождался ответа.

– Ой, Матвей, это ты. А я смотрю, Олечку кто-то незнакомый подвез.

– Да, у Кости хулиганы какие-то машину сломали.

– Видела, ужас какой. А все знаешь отчего? Потому что у нас участковый пьющий. А если участковый за порядком не следит, то его и не будет. А сам-то Константин где? Уже второй день его не вижу.

– В командировке, по работе. Через неделю вернется. Ладно, тетя Нина, до свидания!

– До свидания, Матвей, до свидания, – улыбаясь, ответила соседка.

Если не знать ее, то и правда примешь за добрую старушку. Но я был в курсе, что за спиной она много что может рассказать и про «Оленьку», и про «Константина», и про «этого, ушастого, который к ним шастает». Пусть и знает нас с самого детства – я, еще когда здесь жили родители Костяна, постоянно тут ошивался… У нее язык без костей.

– Какая старушка, с-с-с… интересная. Будто из одной ненависти состоит.

– Говорят, в юности первая красавица была. Но ее жених бросил, вот с тех пор она чуток на весь мир и озлобилась. Участковый, кстати, тут непьющий, это она так, к слову добавила. И бывает она у него чаще, чем тот с женой видится. На всех подряд жалуется. То кто-то на клумбу колесом заехал, то дети на площадке громко кричат, то ее в магазине обсчитали. Слушай, Юния, может, в ней тоже нечисть какая сидит?

– Нет в ней никакой нечисти, – отрезала Лихо. – Бывают просто люди, с-с-с… нехорошие. Им за радость, когда другому плохо.

Я покивал головой. А еще бывают такие, которые сладко льют в уши, а потом пытаются убить того, с кем ведут переговоры. С одной из таких и предстояло сегодня поговорить.

Я перечитал сообщение от Натальи еще раз, будто здесь был какой-то скрытый смысл: «Инга хочет, чтобы ты как можно скорее нашел реликвию. У нее неприятности, поэтому помощь твоя нужна. Приезжай, я тебя встречу. Поговорим».

Вот это интересно. Хотя бы потому, что новый, шестой, рубец не открыл мне никакой информации по этому поводу. Я успел утром пролистать тетрадь. Нет, появились всякие сведения о новой нечисти, которую еще придется изучить, но не более.

Насколько помню, Спешница была на девятом рубце, когда ее убили. Надеюсь, мне не нужно будет ждать так долго. С другой стороны, чем дальше я от этого артефакта, тем лучше. Вот ей-богу. Не было бы его – так вообще отлично.

Но делать нечего, пришлось выруливать со двора и направляться к Инге. Интересно, она-то что там еще задумала? Что Травница в очередной раз плетет свои козни – в этом можно не сомневаться. Радует, что теперь у меня хотя бы есть небольшой козырь в виде Натали. Ведь есть же? Я видел, что она станет рубежницей, как мы и договаривались. Получается, слово свое должна сдержать.

Что по поводу приспешницы, то она ждала меня в своей машине возле ворот Инги. Я припарковал «Зверя» на свободном месте, после чего направился к Наталье.

– Привет, садись рядом, дело есть.

Я послушно сел на пассажирское кресло, которое зачем-то было отодвинуто уж слишком глубоко назад, словно у Натальи до меня сидел кто-то длинноногий. Едва я уселся, как авто щелкнуло замками, и приспешница торопливо перелезла ко мне.

– Ты чего делаешь?! – попробовал возмутиться я.

– Не переживай, у меня стекла тонированные. Никто не увидит.

– Да я не про это. Сейчас вроде не время и не место.

– Самое время и место. Я не ради удовольствия, а для дела. Инга должна ощущать наше сексуальное влечение.

– Это точно… нужно?

Хотя вопрос был чисто риторический. Пальцы Натальи уже проворно и настырно скользили по моему телу, избавляя его от одежды. Все, что успел я сделать сам, – лишь снять рюкзак, забросив Трубку на Слово. Вот только древних свидетелей из нечисти мне не хватало…

– Ох, так уже лучше, – скоро прокомментировала окончание процесса Наталья, усаживаясь на свое место. – В бардачке салфетки и пакет для мусора.

– А теперь можно поподробнее? – спросил я, глядя, как приспешница приподнялась и натягивает узкую юбку. Смотрел, само собой, не на одежду. – Это вообще обязательно было?

– Можно подумать, тебе не понравилось. Отвечаю, это было необязательно, но желательно. Инга – опытная ведунья, она ощущает настроение. И если мы будем рядом, считает, так сказать, наше отношение друг к другу. А если человек думает о сексе, значит, он не думает о делах. Именно тот настрой, который и нужен Травнице.

– А какие у нас отношения между собой? – уцепился я за слово.

– Исключительно плотские, – прошептала в мое ухо Наталья. – Хорошо бы еще разок, для закрепления, но времени нет. Уж прости.

– Прощаю. Так что там по поводу реликвии?

Наталья уже вылезла из машины, поправляя блузку. Нет, все-таки удивительно как хороша. Жаль, что стерва. Станет обычной рубежницей, которая пойдет по головам ради достижения своей цели. С другой стороны, круто, когда ты четко знаешь, чего хочешь.

– У Инги одна задача – завладеть реликвией. Ты нужен для того, чтобы найти ее. Но, как я поняла, ты пока еще не в курсе, как это сделать, так?