Французский полтергейст (СИ) - Криптонов Василий - Страница 8

Не без пафосных выкриков Порфирий Петрович удалился. Едва закрыв за ним дверь, я услышал шелестение тапок. Татьяна спустилась по лестнице и подошла ко мне.

— Саша, ну вот, зачем?

— Не люблю, когда рядом со мной люди гибнут, Татьяна Фёдоровна. Хочу, чтобы хотя бы в моём окружении у всех всё было хорошо. Это самое малое, что я могу сделать. В том возрасте, когда приходит понимание, что менять мир — дело неблагодарное, и что при любом общественном устройстве кому-то придётся отдуваться за благополучие других, создать вокруг себя зону, свободную от страданий — вполне себе жизненная стратегия, за неимением других. И ведь если бы каждый человек рассуждал так же, может, и мир бы постепенно изменился, как знать…

Я ожидал продолжения диспута, но Танька, как она это любила, попёрла против ожиданий. Хлюпнула носом и порывисто обняла, прижалась щекой и ухом к моей широкой любящей груди.

— Сашка, ты такой хороший… Можно я тебя поцелую?

— В губы нельзя.

— А в щёку?

— В щёку можно.

— Но я бы хотела отважиться на жест, говорящий о более сильном и глубоком чувстве, нежели беззаботный поцелуй в щёку!

— Ну, давай тогда в ответ я поцелю в щёку тебя, а ты это стерпишь. После чего мы соприкоснёмся лбами и носами, посмотрим в глаза друг другу, рассмеёмся и разъединимся.

— Давай.

Мы исполнили запланированное в точности, и, кажется, Танька осталась удовлетворена.

— Я совсем забыла про день твоего рождения, — покаялась она.

— Да и Господь с ним. Я сам уже не вполне уверен, когда он у меня…

— Просто сначала фамильяр появился, потом вся эта шумиха, Даринка… На прошлой неделе по документам был.

— Ах, вот оно что…

— В общем… В общем, вот.

Она сунула руку в карман халата и достала массивный серебряный браслет.

— Это…

— Это браслет-накопитель. Ёмкость — три Мережковских.

— Тань, даже если бы это был просто браслет, зачем такие расходы⁈ Он же стоит, как… Я не знаю…

— Потому что ты его заслужил!

— Ты что, в рабство продалась?

— Ещё чего!

— Дармидонта на органы продала? Кстати, где он…

— Да Саша, перестань!

— Тань, я очень ценю знак внимания, не пойми меня неправильно, и из твоих рук я принял бы хоть женское ожерелье и носил бы его с гордостью, как знак отличия, но я также некоторым образом посвящён в финансовые дела вашей семьи, и то, что я вижу…

Танька надулась и издала громкий и страшный «фр!»

— Вот всё тебе надо выяснить, да⁈

— Только самое главное и нюансы.

— Ну, это Стёпа помог…

— Стёпа? Аляльев, что ли?

Щёки Таньки порозовели, она опустила взгляд.

— Да. Я сказала, что хочу подарить тебе браслет-накопитель. А он ведь… В распределителях же ими торгуют. Ну и всякое есть, не для витрины. Так что…

— Денег он с тебя, я так понимаю, не взял совсем?

— Ну-у…

— Татьяна Фёдоровна… — Я положил руку на плечи рыжей и притянул её к себе. — Чего ж ты так резко во все тяжкие-то сорвалась? Была же тихая книжная домашняя девочка, и вдруг…

— А что тут такого? — буркнула она. — Стёпа, между прочим, тебе тоже благодарен за твою помощь, так что это, можно сказать, от нас обоих.

Я повернул браслет и на внутренней части на одном из звеньев увидел гравировку: «Для А. С. от Т. С.»

— Ой, да ну тебя совсем! — воскликнула Танька и вихрем улетела прочь, вверх по лестнице, а там ещё и дверью хлопнула.

Я надел браслет, встряхнул кистью. Как по мне делали, ни убавить, ни прибавить. И даже не ощущается совсем. Заряжен, наверное, полностью. Пока-то мне не особо актуально, однако со временем очень даже пригодится. Три Мережковских! Это всем накопителям накопитель. С таким заряженным браслетом даже самый слабый боевой маг может встать против самого сильного и иметь некоторые шансы. Пусть не очень большие, но всё-таки шансы.

— Диль! — позвал я.

— Здесь! — возникла рядом фамильярка.

— Из мелодий будильника исключи, пожалуйста, все песни про любовь. Сделай там настройку на что-нибудь более… Ну, ты поняла.

— Да, хозяин. Что-то ещё?

— Что-то ещё… А, да, вспомнил. Давай-ка с тобой позанимаемся твоим подарком.

Я имел в виду книгу по магии Ананке, которую Диль сначала мне подарила, а потом вызубрила наизусть и уничтожила от греха подальше. Она меня поняла мгновенно.

— Где? — спросила деловито.

— Наверху сейчас царство Татьян, находящихся в растерзанных и неясных чувствах, — задумался я. — Внизу как-то неудобно, тут ходят все, Фёдор Игнатьевич скоро нарисуется.

— Можно в сарай пойти.

— Ну, если Танька из окна увидит, как мы с тобой в сарай идём, будет совсем весело.

— А я мышкой проскользну. Или невидимкой.

— Ладно, — вздохнул я. — Идём в сарай.

Первое занятие у нас было исключительно ознакомительным. Диль пояснила мне, что это за зверь такой вообще — магия Ананке. Было актуально, поскольку никакой информации раньше мне по этой теме не давали. Всё, что я знал: маг Ананке может влиять на судьбу. Как влиять, кому, куда, почему? На эти вопросы ответов не было. Но теперь ими обладала в полном объёме Диль.

— Если совсем просто, хозяин, — шептала она мне, пока я пытался удобно усесться на дровах, — то магия Ананке заключается в том, чтобы написать, что должно случиться. Оно как будто бы просто: написал, сжёг, исполнилось. Но сложность заключается в трёх вещах. Первое — бумага. Не любая подходит, нужно самому изготовить, рецепт я знаю. Второе — подробности. Можно, например, написать: «Я получил миллион рублей золотом». И жди до ста лет. В сто лет скажут тебе, что за свою жизнь ты как раз миллион и заработал — и помрёшь. И всё. А то может быть и ещё чего похуже! Помрёшь на следующий же день после того, как написал, а в гроб тебе миллион золотом положат!

— Зачем?

— Как — зачем?

— Зачем мне в гроб миллион золотом положат?

— А это совершенно никакого значения не имеет. Написал — судьбу изменил, а уж как… Она там как-то изогнётся, таким образом, чтобы не сильно всё в целом портить. Уж как удобней будет. Не хочешь, чтобы так — изволь прописывать подробно, обстоятельно.

— А третья сложность?

— Третья — сила. Смотря по тому, каково твоё желание, оно может от тебя сил потребовать… Много. И все эти силы придётся отдать, когда бумагу сжигаешь. Если нет столько сил — тогда и помереть можно.

— Слушай, Диль… Такой вопрос: а можно как-нибудь, чтобы не помирать?

— Можно, — разрешила Диль. — Только это надо тщательно каждое колдовство готовить и измерять. Прибор для измерений можно у тех магов украсть, которые сейчас на твоём источнике сидят.

— Ну чего сразу «украсть»? Купить нельзя?

— Мне такое в голову не приходило… Должно быть, можно. Только недёшево стоить будет. Однако прибор нужный. Когда книга писалась, таких ещё не придумали, так что там другие способы описаны, не такие точные, основанные на сопоставлении с имеющимися примерами, с поправкой на индивидуальные обстоятельства.

— Ну, например, «хочу, чтобы мне на руку упал кленовый лист» явно заберёт меньше Мережковских, чем «хочу ходить по воде, как по суше»?

— Не уверена… Если, например, зимой, то совсем наоборот.

— Хм. Не поспоришь… Магия, похоже, сильная, однако чрезвычайно опасная.

— Не просто так её запретили.

— Но мы всё равно будем пробовать. Интересно же.

— Как скажешь, хозяин. Я узнаю цены на измерительные приборы.

— Ну и насчёт бумаги — тоже поузнавай.

— Да!

— И если вдруг чего…

— Я тебя не знаю.

— Умница. Приступай к выполнению.

Диль исчезла исключительно вовремя. Дверь сарая распахнулась внезапно и резко, явив моему взору Татьяну Фёдоровну в запахнутом пальто.

— Саша, ты что тут делаешь⁈

— Как что? Предаюсь… Эм… печальным размышлениям.

— Каким? — захлопала Танька глазами. — Почему печальным?

— Ну, ты мне подарок вручила, а я тебя не отблагодарил, даже напротив, расстроил своими словами неуместными. Вот, не знаю теперь, как бы подойти к тебе, извиниться, вину свою тяжкую загладить.