Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 38

Сменив мужской костюм на чёрную тактическую униформу, Наталья вооружилась двумя пистолетами, что ныне покоились на её бёдрах, а также несколькими гранатами, расположенными на широком поясе. Аккурат по соседству с запасными магазинами.

— И всё-таки с размером накладка вышла, — посетовала она и чуть поёрзала на своём месте.

Действительно, форма её облегала тело ну очень сильно. Особенно в районе бёдер и груди. Правда, Пётр ни секунды не сомневался, что она сама такую выбрала по одним только ей ведомым причинам. А всё это лёгкое возмущение было не более чем игрой.

Но да какая разница?

Главное, чтобы работу свою делала безукоризненно.

Сам же Пётр по-прежнему пребывал во всё той же окровавленной и рваной одежде. Ему уже дважды предлагали её сменить, но он отказывался. Не видел смысла. Вскоре он в любом случае должен был облачиться в то, с чем никакая одежда была сравниться не в состоянии. Оставалось подождать всего несколько минут.

А пока они медленно, но неуклонно истекали, Пётр прокручивал в голове предстоящее нападение.

Расположилась головная ячейка Братства в старом военном бункере на севере Ростовской области. Построенный ещё во времена Советского Союза он располагался на глубине в сорок метров и общей площадью достигал семи тысяч квадратов. Проектировался с расчётом на полномасштабную ядерную войну.

В соответствии с предоставленной Петру документацией данный бункер был выведен из эксплуатации более десяти лет назад по причине выявленных структурных дефектов. Ремонт представлялся неоправданно дорогим, и потому весь комплекс решено было законсервировать. Во всех отчётах он значился совершенно заброшенным.

Но, как оказалось, некоторые отчёты имели мало общего с действительностью. Особенно те, руку к которым приложил лично Аркадий.

Но правда вскрылась, и план нападения был достаточно прост.

Во-первых, требовалось оцепить всю территорию, чтобы не допустить побега. Эта задача была поручена формированиям из размещённой в пятидесяти километрах южнее военной базы, а также нескольким дополнительно привлечённым полками милиции. Им обозначили периметр, который надлежало контролировать, и все уже заняли отведённые позиции. Приказ был предельно прост. Никого не выпускать.

Затем шло само нападение с ликвидацией террористической ячейки. Эта часть возлагалась на силы специального назначения. Почти сотня бойцов, доставляемых к месту высадки на трёх самолётах. Бункер был многоуровневым, так что для штурма в кратчайшие сроки был разработан план с захватом ряда ключевых узлов и дальнейшим продвижением вглубь комплекса. Ожидалось жёсткое сопротивление. В том, что легко сдаваться Братство и не подумает, сомнений не было никаких.

Но оно и не требовалось

Пётр хотел, чтобы они бились с ним до самого конца. Чтобы сражались за свои жизни, используя всё, что только могли найти. Все силы и все резервы должны были быть брошены в эту мясорубку, чтобы к полудню от них не осталось и следа. Пётр лично собирался об этом позаботиться.

Сцепив перед собой пальцы, он смотрел на трёхстворчатый люк в конце кабины и терпеливо ждал его открытия.

И ожидание сейчас было самой сложной для него задачей.

Петру хотелось встать, порвать эту жалкую преграду и сию же секунду выпрыгнуть наружу. Его руки напряглись, сжимая друг друга с силой гидравлических прессов, а в груди клокотала мощь, требуя срочного выхода.

Пётр не просто закипал. Он фактически пылал изнутри. Лишь невероятным усилием воли он продолжал удерживать себя в необходимых рамках. Но вечно держаться не мог даже он.

— Выдохни, лидер, — с усмешкой обратилась к нему Наталья. — У тебя такое лицо, словно ты нас всех вот-вот поубиваешь. Это плохо влияет на боевой дух.

Пётр медленно повернулся к ней, а после пробежался взглядом по всем присутствующим. И каждый, кроме самой Натальи, тут же отводил глаза.

— Я в порядке, — тихо проговорил Пётр, стараясь придать голосу привычное безэмоциональное звучание.

Но нотки гнева всё же в его ответ просочились. И Наталья это, разумеется, уловила.

— Расслабься, я же не осуждаю, — перешла она на откровенно заговорщицкий шёпот. — Совсем наоборот. Я очень хочу посмотреть на тебя настоящего. Но не здесь. Там, внизу, — указала она пальцем в пол. — У тебя есть враги, достойные того, чтобы быть разорванными в клочья. Вот и пускай они и мочатся при твоём приближении. А свои должны тебя боготворить. Может быть, с долей благоговейного ужаса, но боготворить. Страх и ненависть — очень плохой фундамент для правителя. Поверь мне, — добавила она, наклонившись к уху Петра вплотную. — Я это очень хорошо знаю.

Ответить Пётр не успел.

Раздалось очередное объявление, сообщающее, что осталась одна минута. Все бойцы синхронно встали и выстроились в две линии по направлению к уже раскрывающемуся люку.

Время пришло.

Одарив Наталью пристальным взглядом, Пётр тоже поднялся на ноги и без спешки подошёл к самому краю. Несмотря на завывающий ветер и общую тряску, походка его оставалась твёрдой.

— Внизу нас ждут не люди, — громко сказал он, глядя на затянутое облаками небо. — Не обманывайте себя ложными ожиданиями. Там только убийцы и террористы, готовые на любые зверства ради достижения своих целей. Женщины, дети… Им плевать, кто станет жертвой их террора. Для этих тварей нет ничего неприемлемого. Любая цена для них оправдана.

Пётр вновь вспомнил Михаила и Ульяну. Их лица, изуродованные нападениями, навсегда отпечатались в его разуме. И если Ульяна ещё могла исцелиться, вернув себе истинный облик, то Михаил был уже мёртв. Последние воспоминания о нём теперь навеки были испорчены чудовищными последствиями теракта.

— Потому забудьте о жалости, — продолжил наставлять Пётр. — Не щадите никого, кто окажется у вас на пути. Сегодня есть только мы и они. И они должны умереть. Не давайте им и малейшего шанса, ибо, будьте уверенны, вам они его точно не дадут. Они убьют вас при первой же возможности. А, значит, вы должны убить их первыми. Вы должны выжить и вернуться к своим семьям. А они…

На мгновение Пётр заколебался, но голос Ульяны вновь раздался у его уха.

Её просьба.

— А они должны кормить червей. Альтернатива не принимается.

И с этими словами Пётр шагнул вперёд.

Ревущий ветер мгновенно сорвал с него остатки кителя, но это было и неважно. Изменения уже начались.

Металл заскрипел, увеличиваясь в объёмах, а воздух расчертили алые молнии, не имевшие ничего общего с природным явлением. Тело Петра адаптировалась под вырывавшуюся изнутри энергию, а из вспышек разрядов начали материализоваться доспехи. Огромные, кровавые и неразрушимые.

Голову накрыл глухой шлем.

Пётр едва видел, куда он падал, однако мощь бога направляла его движение в нужную сторону. Он знал это. Чувствовал всем своим бушующим естеством. Пётр двигался именно туда, где должен был явить миру акт чистого разрушения.

И как бы он ни противился этим позывам, Пётр не мог удержать улыбки.

А затем был удар.

Константин открыл глаза на полу.

Проморгавшись, чтобы согнать заполонившую всё пыль, он осмотрелся по сторонам и пришёл к ряду неутешительных выводов.

Во-первых, обрушился потолок. Не весь, но достаточно приличная его часть. И несколько довольно крупных обломков приземлилось прямо на Константина, придавив всю левую половину тела. Но не раздавив. Константин пробовал пошевелить рукой, и убедился, что она функционировала и даже не болела. Это радовало.

Следующим, на что обратил внимание Константин, стала дверь наружу. Вернее, место, где она должна была бы быть, ибо теперь там виднелся лишь очередной кусок обвалившегося бетона. Вдвойне неприятно обстоятельство, учитывая, что заперт Константин оказался в туалете.

— Сходил, бл*ть, отлить на дорожку, — посетовал он, прикидывая, как будет выбираться.

Только Константин облегчил фаянсу душу, как всё затряслось, свет погас, а его самого прижало к полу возле унитаза. Который теперь ко всему прочему был ещё и разбит, а его содержимое беспрепятственно выливалось на пол.