Грань силы (СИ) - Рябов Яков Сергеевич - Страница 10

Ложь. Не совсем чистая, но всё-таки ложь.

— Я очень благодарен за вашу помощь, доктор Шторм, — продолжил Сергей чуть взволнованным голосом. — без вас мы вдвоём тут совсем зашивались. Но, пожалуйста, не перенапрягайтесь. Я не прощу себе, если вдруг с вами что-то случится.

— Как я и сказала, не переживайте, — повторила Сьюзан, так и не поднимая глаза. — Со мной всё в порядке.

Удовлетвориться таким ответом Сергей, конечно же, не мог, но развивать тему и дальше он не стал. Екатерина же, которая с самого первого дня придерживалась с Сьюзан сугубо профессиональных отношений, подошла к ней минут через десять с просьбой о консультации. Дело касалось Мельниченко Михаила — одного из бойцов Братства, что три недели назад получил осколочное ранение в голову и после тяжелейшей операции так до сих пор и не пришёл в себя. Его свежая электроэнцефалограмма имела ряд отклонений от ожидаемых показателей, и Екатерина не могла однозначно решить, с чем это могло быть связано. А Сьюзан среди них была единственной, кто имела не то что одну, а сразу четыре докторские степени в области медицины и биологии. Вместе они в процессе непродолжительной дискуссии выдвинули наиболее логичную теорию и дальнейшее лечение Михаила решили строить, уже исходя из неё.

После Сьюзан, Сергей и Екатерина отправились на утренний обход. Всего на стационарном лечении у них сейчас находилось семнадцать пациентов разной степени тяжести. Преимущественно это были члены разведывательных и боевых отрядов Братства, которым чаще всего приходилось сталкиваться с силами Распутинского режима. Пулевые и осколочные ранения, переломы, а также в двух случаях потерянные конечности. Удручающие последствия неравной партизанской войны.

С половины одиннадцатого наступило время приёма тех, кто проходил лечение амбулаторно. Здесь львиную часть пациентов составляли дети в сопровождении их родителей. Бесконечные ссадины, ушибы, простудные заболевания и всё в таком духе. Ничего по-настоящему серьёзного, но внимание всё же требовалось уделять.

— Сто раз ему говорила, чтобы по лестнице не бегал, но нет же, ему всё не сидится, — причитала Алина, пока Сьюзан осматривала её сына Никиту. — И вот, пожалуйста.

— Ну мам, — почти отчаянно протянул Никита. — Хватит уже.

— А ты вообще молчи и не мешай доктору делать свою работу, — строго сказала Алина, и Никите не оставалось ничего, кроме как обречённо вздохнуть.

— Закрой глаза и не шевелись, — попросила Сьюзан, осторожно придерживая руками его опухшее предплечье.

Никита чуть поколебался, глянув на маму, но, когда та молча кивнула, с силой зажмурил глаза. И уже в следующее мгновение кожа на его руке стала прозрачной, обнажая сосуды мышцы и связки. Сьюзан внимательно осмотрела все имеющиеся повреждения мягких тканей, после чего сделала невидимыми и их, дабы взглянуть на состояние кости.

— Перелома нет, — уверенно констатировала она, возвращая руке Никиты естественный вид.

— Слава Богу, — облегчённо выдохнула Алина. — Всё, можешь смотреть, негодник, — добавила она, отвесив сыну лёгкий подзатыльник.

— Гематома сойдёт в течение недели, — продолжила описывать ситуацию Сьюзан. — Руку пока лучше не напрягать. Лекарств никаких не надо, само заживёт. Если вдруг заметите, что отёк растёт, а боль усиливается, то приходите, и мы посмотрим ещё раз.

— Спасибо вам большое, Сьюзан, — поблагодарила Алина. — Ну а ты всё понял?

— Да-да, — ответил Никита, потирая ушибленную руку.

— А благодарность где? — всё не оставляла его в покое Алина.

— Большое спасибо, доктор Шторм! — куда громче, чем требовалось, выпалил Никита, чем заслужил очередной недобрый взгляд со стороны матери.

Алина ещё раз поблагодарила Сьюзан, после чего взяла Никиту за здоровую руку и повела его прочь из кабинета.

Следующим пациентом также стал мальчишка. Артём. Он был постарше Никиты и, как и предшественник, пришёл с ушибом. Вернее, с ушибами. Их у него была целая россыпь. Последствия боевой подготовки, на которую Артём записался сразу, как начал позволять возраст.

Практически все дети и большая часть женщин в убежище являлись членами семей тех, кого преследовали власти Евразийской Федерации. Братство давало им еду и кров, кому-то помогало выбраться за границу, а кого-то и вербовало в свои ряды. Без принуждения, разумеется. Всё проходило строго на добровольной основе.

Артём с его старшим братом Иосифом потеряли родителей, что были идейными противниками действующей власти, и, попав в Братство, оба загорелись идеей вооружённой борьбы. Иосиф, будучи уже совершеннолетним, быстро прошёл базовую подготовку и уже вовсю принимал участие в деятельности Братства, тогда как Артём ещё только-только начинал свой нелёгкий и вполне возможно короткий путь.

Сьюзан сделала всё, что требовал от неё врачебный долг, и отправила мальчишку восвояси.

После обеда, который для Сьюзан почти ничем не отличался от завтрака, как и обещали, заглянули Алла и Виктор. Причём сделали это почти одновременно. И, поскольку оба пребывали друг с другом в прекрасных отношениях, тут же разразились громким разговором, сопровождавшимся шутками и взаимными уколами. Проходивший в какой-то момент мимо Сергей даже сделал им соответствующее замечание.

Алла в итоге осталась со Сьюзан, дабы разобраться со своим плечом, а вот Виктор вместе с Сергеем отправился сдавать кровь. Первая группа и отрицательный резус-фактор делали его универсальными донором, а мутация homo superior позволяла очень быстро после сдачи восстанавливаться. Но у всех и всегда были свои пределы, которые Виктор в отношении себя предпочитал игнорировать. А остальные с этим просто мирились, ибо донорская кровь, как и почти всё остальное в убежище, ресурсом была крайне ограниченным.

Сьюзан внимательно осмотрела Аллу и пришла к не самому утешительному для неё выводу. Надрыв задней чашеобразной связки плечевого сустава. Травма некритичная и при должном лечении допускала полное восстановление, однако требовала соблюдения определённого режима. В частности, покоя и, как следствие, временного бездействия. А бездействовать Алла очень не любила. Особенно сейчас, когда псы режима лютовали, накрывая одну ячейку Братства за другой.

Но Сьюзан оставалась непреклонна и, озвучив план лечения, сразу предупредила, что сообщит о состоянии Аллы её непосредственному командиру. А дальше уже им двоим предстояло решать, что и как делать.

Алла немного поворчала, но в целом с позицией Сьюзан согласилась, заявив, что всё равно сможет этот вопрос уладить. Сьюзан её переубеждать не стала.

Ближе к вечеру, когда Сьюзан кропотливо вносила правки в одну из медицинских карт, её вызвал к себе Эмиль Блонски. Ныне лидер Братства, а в прошлом генерал-майор Комитета государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик. Страны, что после Ультиматума превратилась в Евразийскую Федерацию.

— Слышал, вы уже прекрасно влились в наше маленькое сообщество, — заметил Эмиль, отвлекаясь от карты на своём столе. — Уверены, что не желаете присоединиться к Братству на постоянной основе?

— Более чем, генерал, — однозначно ответила Сьюзан. — Свержение диктаторов — дело, безусловно, нужное и благородное, но мои задачи стоят несколько выше, и вам это прекрасно известно.

Эмиль усмехнулся.

— Вы прям, как моя бывшая жена, — произнёс он. — Та тоже жить не могла без красивых камушков.

Сьюзан эту шутку оставила без внимания.

— Я так понимаю, появилась новая информация? — равнодушно поинтересовалась она.

Эмиль чуть нахмурился.

— И да, и нет, — ответил он, почесав недельную щетину. — Курт всё еще не вернулся, а, значит, пора признать очевидное. Встречи с Распутиной он не пережил.

— Жаль это слышать, — сказала Сьюзан, хотя тон её при этом нисколько не изменился.

Очередная жертва в этой уже, казалось, бесконечной войне. Сколько таких уже было и сколько ещё будет. На всех слезами не запастись. Сьюзан усвоила это уже очень давно.

— Спасибо, но я не ради сочувствия вас позвал, — сказал Эмиль, и на мгновение в его взгляде промелькнул его реальный возраст.