Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I (СИ) - Родович Арон - Страница 12

Я двинулся дальше вдоль стеллажа, на секунду коснулся пальцами другого пакета — там эмоций почти не было. Старый запас. Слой пыли это только подтверждал.

— Ладно, — сказал я. — Пошли дальше. А то я начну сочувствовать кладовщику больше, чем самому Феликсу.

— Кладовщик получает достаточно, — автоматически ответил Элисио.

Мы вышли в коридор, повернули налево, прошли пару шагов. Свет здесь был чуть теплее, чем у входа, жёлтый оттенок создавал иллюзию уюта. Пол — всё тот же камень, но с мягкими ковровыми дорожками. По стенам — пару декоративных панно, уже без портретов.

Элисио остановился у высокой двери с латунной ручкой. Дверь была чуть массивнее остальных, с аккуратными резными панелями. Латунь на ручке блестела, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить небольшие микроскопические царапины — значит, её всё-таки трогают руками, а не только протирают в перчатках.

Он выдохнул, встряхнул кистью, поправляя манжет, и открыл дверь с жестом человека, привыкшего к театральным паузам.

Он открыл её — и я замер.

— Да твою ж…

Я бы и сам здесь жил.

Дверь мягко ушла в сторону, и я будто попал на выставку, посвящённую одной конкретной теме: «Котёнок как центр вселенной». Комната была прямоугольная, метров сто пятьдесят, не меньше. Я автоматически отметил размер — по площади сюда можно было бы впихнуть мой офис, кофейню напротив, пару соседних кабинетов и ещё оставить уголок под склад. Здесь же всё это было занято… котом. Точнее, тем, что ему предназначалось.

Пол шёл мягкими перепадами, как миниатюрный ландшафт. Где-то — низкие горки, покрытые искусственной травой, где-то — «скальные» выступы с мягким покрытием под камень. Между ними тянулись тоннели: тканевые, пластиковые, какие-то сложные конструкции с несколькими выходами. Над головой — подвесные «мостики», полки и домики, по которым любой нормальный кот мог бы устроить себе маршрут выживания, тренировку на ловкость и вечернюю прогулку одновременно.

Слева — целая стена домиков: круглые, квадратные, двухэтажные, с лестницами, с мягкими подушками внутри. Всё в одном тоне — спокойные серые, бежевые, приглушённые зелёные. Ни единого крикливого цвета, ни одной случайной детали. Даже мышки на верёвочках были в единой гамме, будто дизайнеру выдали палитру и сказали: «Вот это — мир кота. Всё остальное — за забором».

Я сделал пару шагов вперёд и поймал себя на том, что открываю рот. Закрыл обратно — не хватало ещё стоять с выражением «деревенский родственник на даче у олигарха».

— Нравится? — голос Элисио прозвучал где-то сбоку, довольный, как у экскурсовода, который только что показал главный экспонат музея. — Княжна очень серьёзно относится к комфортному пространству для Феликса.

— Я вижу, — сказал я. — Могу только посочувствовать тем, кто проектировал. Здесь, кажется, даже воздух подчинён концепции.

Воздух и правда был странный. Ни запаха мочи, ни характерной «кошачьей» ноты, которую не всегда перекрывает даже лучший наполнитель. Пахло чем-то очень слабым, нейтральным, чем-то вроде дорогого фильтра для кондиционеров: чисто, но без конкретики. Если бы мне сказали, что здесь рекламируют систему вентиляции, я бы тоже поверил.

Я прошёл вдоль ближайшей горки. На склоне — имитация кустов, мягкие «камни», по которым удобно карабкаться. Сбоку — вделанный в стену широкий лежак, обтянутый тканью, которая выглядела подозрительно знакомой. Пальцы сами потянулись потрогать.

Шёлк. Не «как шёлк», а настоящий. В прошлой жизни, до Империи, я знал людей, которые годами копили на платье из подобной ткани. Здесь на ней спал котёнок. Когда-то спал.

— Ткань заказывали отдельно, — с гордостью сообщил Элисио, заметив, куда я смотрю. — По образцу. Княжна хотела, чтобы Феликсу было мягко, но не душно.

«Конечно, — подумал я. — Главное, чтобы коту было не душно…».

Я медленно обходил комнату по периметру. Игрушки. Столбы для когтей. Подвесные тоннели. Несколько лазов, уходящих в стены — наверняка в соседние «секретные» уголки. Всё это было выстроено так аккуратно, что у меня невольно зачесались руки: хотелось найти хоть одну криво повешенную мышку, один перекошенный домик, одну царапину не там, где её ждали. Но комната была почти стерильной. Слишком стерильной.

— Здесь… убирались после того, как заметили пропажу? — спросил я, не отвлекаясь от осмотра.

— Конечно, — кивнул Элисио. — Сначала искали. Очень долго. Потом, когда стало ясно, что Феликса нет, комнату привели в порядок. Княжна не любит хаос.

«Отлично, — спокойно отметил внутренний голос. — Тот редкий случай, когда идеальная уборка — главный враг следствия».

Я остановился у подвесного мостика, провёл рукой по деревянной планке. Ничего особенного: гладко, ухоженно, без заусенцев. Внутри — глухо. Пара попыток на других предметах дали тот же результат: эмоции смешались в один фон. Напряжение, тревога, усталость — печать людей, которые здесь всё переворачивали.

— Сколько человек здесь искали? — спросил я.

— Много, — поморщился Элисио. — Нянечка Феликса, две девушки, которые помогают ей по дому, пара охранников, потом ещё дворецкий и старшая горничная. Все по очереди. Княжна была… очень расстроена. Никто не хотел оказаться крайним.

По его тону было видно: «очень расстроена» — мягкая формулировка. Я подошёл к одному из тоннелей, коснулся края. Та же волна: вспышка тревоги, раздражение, усталость. Безличная, как фон. Когда эмоций слишком много и от слишком большого количества людей, они превращаются в один большой шум. Разобрать в нём отдельный голос сложно.

— У вас есть кто-то, кто отвечает именно за эту комнату? — уточнил я. — Один человек, не бригада.

— Да, нянечка, — коротко ответил Элисио. — Она проводит с Феликсом больше всего времени.

— Где она сейчас?

— В комнате охраны. Там… разбираются. Князь хотел, чтобы ей задали несколько вопросов при специалистах. На всякий случай.

Я кивнул. «На всякий случай» в таких домах обычно означало: «Мы знаем, кто будет виноват, если не найдём настоящего виновника».

Я ещё пару минут ходил по комнате, старательно прикасаясь к тем местам, где, как мне казалось, могли быть следы именно кота: любимые лежанки, переходы, уголки, где он, вероятно, прятался или играл. Но Феликса здесь не было уже давно — настолько, насколько «давно» может быть пару часов. Его присутствие успели размыть чужие руки, чужая паника, чужая суета.

Эмоции животных были схожи с человеческими и так же мне доступны.

— Хорошо, — сказал я, наконец отойдя от очередного домика. — Здесь я вряд ли найду что-то полезное. Слишком много людей уже постарались.

— Вы уверены? — удивился Элисио. — Это же основное место, где он жил, спал, играл…

— Вот именно, — спокойно ответил я. — Основное место, которое первым перевернули вверх дном. Все, кому было страшно попасть под гнев княжны. Любые следы, которые могли здесь быть, размазаны.

Я сделал паузу и добавил:

— Мне нужны еще помещения, которые связаны с котёнком, не только на прямую, но и косвенно. К примеру, склад, который мы проходили.

Элисио задумался буквально на секунду.

— Есть ещё маленькая комната, где он иногда отдыхал, когда бывал наверху, — сказал он. — Но она сейчас закрыта. Ей давно не пользовались. И есть кладовая с кормами. Туда он сам не ходил, но…

— Но туда ходят люди, которые его кормят, — закончил я за него. — Начнём с кладовой.

Он хотел было что-то возразить, но передумал. Вздохнул и кивнул:

— Как скажете, господин Крайонов. Следуйте за мной.

Покидая царство кота, Элисио устало вздохнул. Этот маршрут будет для него постоянным следующие несколько дней, а может даже недель.

Мы вернулись в кладовую.

Комната оказалась не такой уж большой по местным меркам, но при этом способной прокормить небольшой кошачий батальон. Стеллажи стояли вдоль двух стен — слева и справа, от пола до потолка. На полках — коробки, мешки, пакеты, банки. Разные формы, объёмы, материалы. От аккуратных жестяных баночек до тяжёлых картонных коробок, обмотанных скотчем.