Возвращение к истокам (СИ) - Старый Денис - Страница 15

Уже примерно через полчаса мы были в том месте, которое весь вечер и полночи готовили к обороне. Мудру Доброслову благодарность нужно бы высказать, ночь трудился. Но пусть отсыпается.

— Славно было бы сейчас умереть! — воскликнул Славмир.

— Ты опять рядом? — по-доброму удивлялся я, пока рыжий паренек больше забавлял.

Как только я вышел из кибитки, этот конопатый подросток не отходил от меня ни на шаг. При этом я замечал, как и Пирогост и Хлавудий пробовали прогонять парня. И я вроде бы как от него отделался, но нет…

— Военный вождь, так славно бы умереть в такой день? — повторил свой вопрос Славмир, глядя прямо мне в глаза.

— Славно было бы сегодня выжить, — поправил я высказывания Славмира.

Я заметил, что мои войны словно бы готовятся к смерти. Даже свою обувь, эти грубо сшитые лоскуты кожи, и то вычищают. И разговоры лишь о том, что боги уже заждались их. Сетовали бойцы лишь на то, что не получилось достойную жертву принести богам. И вообще, тут, где царствуют другие боги, и все больше распятый Мертвец, наши боги не слышат. Ну если только не с десяток быков за раз предать жертве.

Признаться, даже и не определился: фатализм — хорошо это или плохо. Наверное, как в каждом явлении, всегда правильной является золотая середина. Ведь с одной стороны, если бы воины сейчас тряслись от страха, то это было бы ещё хуже, чем они смеются от радости, что могут умереть.

С другой же стороны, если такое отношение к смерти, то ее не боишься. И это не самое лучшее в бою. Теряется чувство самосохранения, которое, пусть и минимально, но должно быть. Иначе можно стоять и «принимать душ», где вместо струй воды, стрелы с острыми наконечниками.

Скоро мы отправились на позиции. Шли толпой, словно бы и не воинское подразделение. Так, словно бы шпана идет драться с пацанами из соседнего района. Но быстро это не исправить. Да и нет понимания у воинов о воинской дисциплине, уж тем более о шагистике. Должно вбивать в головы не один день, и сперва в более спокойной обстановке, что порядок не только в бою соблюдается, но и вне его. Так что… Идем в соседнее село на дискотеку.

Скоро заняли свой центр. Конечно, мы тут были не одни, но именно отряд склавинов казался наиболее многочисленным. Я залез на крышу одной из кибиток, посмотрел вперед. Были соображения, что скоро тут поднимется пыль и ничего не рассмотришь.

Первые лучи солнца пробивались сквозь утренний туман, земля под ногами начинала нагреваться. Далеко на горизонте виднелись силуэты первых отрядов, выстраивавшихся в боевые порядки. Персы готовились к удару. Мы… И мы уже были готовы.

Нелепо ощущать себя в доспехах, с мечом на ремне и копьем в руках, с луком и стрелами. Что угодно нужно мне делать, но только не стрелять из лука. Опозориться на раз плюнуть, а эффективности от моей работы с этим вооружением чуть больше, чем никакой. А, нет, есть вероятность, что и сам пораниться могу. Так что эффективность в отрицательных значениях.

А вот что было лепо, так наблюдать, как выдвигаются на свои позиции конные византийские воины. Хотя, что странно для меня, никто не знает, что он византиец. Все тут ромеи, если только не варвары.

В стороне готовились к бою гунны. Они только что забили трех больших быков и теперь обступили жертвы и что-то там делают. Может обмазываются кровью?

Каждый сходит с ума перед боем по-своему. Мне бы голову не потерять. Это же только звучит залихватски и несерьезно, что мы окажемся под стрелами. А как оно будет… Гуннам их боги сказали? Наши, славянские, к Доброслову, уже «приходили». А я бы тихо, чтобы никто не слышал, «отче наш» прочитал, да перекрестился.

Крепость Дара

18 июня 530 года

Выходили катафрактарии… Даже мне, человеку, что видел танк, да что там, стрелявшему из танка, тяжелые византийские конные казались неизменно смертоносным оружием. Если бы с противоположной стороны не было таких же воинов, да еще и в несколько раз превышающих числом, то я бы с уверенностью делал ставку на первый и всесокрушительный удар катафрактариев.

Тяжелая византийская конница проходила мимо нас. Не возможно не залюбоваться. Нет, даже не на самого воина, хотя его пластинчатый доспех, да еще в лучах молодого утреннего солнца… Величественно.

Конь катафракта — это не просто средство передвижения, а равноценный партнер в битве. Создается впечатление неприступной крепости, а не животного. Шея и ноги лошадей покрыты защитными накладками. Спина, бока и грудь защищены металлическими чешуйками.

Это мощь. Но… Если бы в таком средневековом «танке» была бы не одна лошадиная сила, а, как минимум, десять, то да — непобедимое оружие. А так… Есть слабые стороны у тяжелых конных, тем более в этом времени.

— Сколько катафрактарии могут в атаке скакать? — спросил я Прокопия.

— Две стадии должны, — отвечал мне воин-писатель, приставленный ко мне, или просто к пехоте, но не отходящий от меня не на шаг.

Значит метров шестьсот могут атаковать? Не густо. Да и мне кажется, что несколько Прокопий из Кесарии преувеличил. Все же у него глаза горели от гордости, что есть такие воины в войске его, ромейском.

Кони, горделиво выхаживающих тяжелых всадников, не такие и мощные, как могло быть. В средние века в Европе выводили более сильные породы животных. Этим же нелегко на себе носить и полностью облачённого в броню всадника, и самому коню к тому же быть в железе. Отсюда и малое расстояние для эффективной атаки

Прокопий из Кесарии сам изъявил желание быть рядом со мной и с моим отрядом в бою. О нем в войске Велизария уже знали немало. Он в был уже и героем шуток, правда, не насмешек.

Шутили, что Прокопий не выбрал себе род и племя, оттого то там его можно было увидеть, то здесь. То придет к герулам и будет наблюдать за ними, словно хвост выхаживая за вождем этого племени, то к гуннам подойдет и станет смотреть, как те ведут себя, что едят, как одеваются. Вот и к нам, к склавинам, пожаловал.

Ученый, что тут скажешь! Изучает племена, которые окружают империю ромеев. С него смеются, но ведь Прокопий замечает и вооружение тех народов, с которыми он общается, и характеры изучает. Может и в сугубо научных целях. Или еще и своего рода разведывает для военных нужд своей империи?

Копыта стучали по деревянным навесам над рвом. Доски прогибались, раздавался треск. Я все ожидал, что сейчас такие вот мосты начнут один за одним ломаться. Но этого не происходило. Шли тяжелые воины Византии, им сражение начинать, пусть им его и не заканчивать. Шли всадники, ногами болтали, раскачивались…

Что? Да нет же. А как они вообще в седле держатся?

— Что узрел ты, вождь? — моя реакция не осталась незамеченной Прокопием.

Я был неимоверно удивлен. Так засмотрелся целостностью картинки на вид несокрушимых воинов, что не заметил частности. У них не было стремян! Седла какие-то, или даже вернее кое-какие, есть, но без высоких седельных луков.

Очень интересно, на самом деле. Это же можно получить явное превосходство, если то, что я перечислил, и то, чего нет у византийцев, внедрить. Вот уже и начинаю думать о прогрессе. В голове тут же пролетели… всякие железяки, бумажки, стекляшки… Зачесались руки, захотелось даже что-то попробовать сознать. Прямо сейчас, вместо боя.

Это же я Прометей, ремесла дающий! Нужно узнать обязательно: а так ли трудно быть богом, как об этом писал известный русский фантаст? Нет, на святость я не претендую, но классику фантастики, как и мифы Древней Греции, читал.

— Так что увидел ты? Силу, способную победить любого? — повторил свой вопрос Прокопий.

Да еще и так… надменно. Мол, узри варвар, каково величие Рима. Ага… Почему же Рим сейчас под варварами, да и Восточный Рим то же вынужден наполовину составлять войско из других народов.

— Я узрел силу, которая недостаточно сильна, так как многое в сбруе можно доработать. Ну да куда же нам, варварам, советы давать великим ромеям? — сказал я.