Газлайтер. Том 38 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 1

Жирдяй-дампир в панике смотрит на горящее вдалеке здание:

— Мое предприятие! Мои рабы…!

— Кажется, у тебя не так много денег теперь, — замечаю я. — Пойдемте, девушки.

И спокойно встаю, ухожу вместе с девушками. Все равно в этом месте не получится сегодня незаметно найти «языка». Внимание мы уже привлекли, да и таверна близка к горящей мануфактуре, а значит вряд ли посетители здесь задержатся

Но жирный, конечно же, не способен просто заткнуться и отпустить ситуацию. Он вываливается за нами на улицу, распухший, красный, размахивает руками, орёт так, будто его режут:

— ВЗЯТЬ ЕГО! Это он поджог устроил! Он сказал, что у меня больше нет денег! — вставляет жирдяй весомый аргумент.

Телохранители мгновенно бегут ко мне, гремя клинками. Жирдяй прыгает позади них, как разъярённый боров. Наёмники уже собираются схватить меня, но я щёлкаю пальцами — и туманный доспех сменяется на серо-красный. За спиной раскрываются туманные крылья, мягко, красиво, внушительно.

Реакция мгновенная: дампиры застывают, как вкопанные.

— Ваше Высочество⁈ — хор хрипов, и они тут же валятся в поклоны. — Простите нас!

Я складываю руки на груди, делаю тяжёлый, недовольный вздох:

— Простить? Я хожу инкогнито со своими рабынями, а мне даже сидр спокойно попить не дают.

— Мы не знали! — пищат они уже в унисон.

— Конечно, вы не знали, — фыркаю я. — Я же сказал: «инкогнито».

Отворачаиваюсь и бросаю через плечо:

— Оттащите этого жирного рабовладельца в тёмный угол и задайте ему хорошую взбучку. Если я узнаю, что вы не сделали — к вам придут гвардейские кровососы и выпьют вас самих до дна.

Телохранители даже не спорят. Просто хватают бывшего работодателя под руки, а он начинает визжать, брыкаться, кричать, что это ошибка, что он «ничего не имел в виду». Но поздно. Его уже тащат в переулок, где начинают избивать с таким хрустом, что слышно через улицу.

Не обращая внимания на визг жирдяя, которого собственные люди уже с избытком избивают, мы с женами двигаемся дальше в поисках «языка».

Неподалеку от порта Димир, Мир Дампиров

Змейка летит на Золотом драконе относительно рядом с портом Димир, где занят её мазака. Она постоянно поглядывает вниз, на морские волны, шипя под нос. Мазака должен позвать её, как только случится что-то интересное.

Задача Змейки — слушаться своего мазака. Она — Голубая Горгона и хищница, а мазака — её вожак. Тут она задумывается. Вожак ли? Ну а кто ещё же? У него для этого есть все атрибуты: несколько самок, детёныши, подвластное племя и эта его уверенность, от которой змейки на её голове устраивают довольный танец.

Но с третьей информацией, которую мазака ей даровал, она сама стала замечать странные изменения. Мазака — не только вожак. Он вдруг ещё и… мужчина. Что бы это, фака, ни значило. И почему у неё внутри так дёргается от одной мысли о нём, она тоже не знает. Фака-така!

В последнее время Мать выводка стала замечать всё больше изменений в себе. Теперь ей всё больше нравится ходить в миловидном обличье с гладкой и нежной голубой кожей и легкой тонкой фигуркой, и даже кожаные портупеи не раздражают. Раньше любая тряпка ей казалась пыткой, а теперь она ещё подумывает — может, платье попробовать? Да и чтобы мазака видел! Мать выводка тут же мотает головой, и маленькие змейки дружно мотаются следом — как будто отгоняют нелепые мысли, которые сама же и придумала.

Змейка напоминает себе: она — хищница. Она рубит, рвёт, дерёт… и делает кофе мазаке. Кофе, фака.

Змейка хмурится и вдруг замечает движение в воде. Среди волн появляется судёнышко с дампирами. Небольшой катер на магической тяге. Плывут тихо, но белые гребни вокруг их выдают.

Змейка сразу выгибается, цепко смотрит вниз и рычит:

— Жжёлтый, ссспускайся. Добыча внизу, фака.

Золотой недовольно отзывается по мыслеречи:

— Какая добыча, Горгоних? Рыб что ли увидела? Ждать велено.

Змейка, уже приняв боевое обличье, щёлкает клыками:

— Спускайся, фака, Жёлтый!

Золотой демонстративно хмыкает на невежество этой четырёхрукой хищницы, но всё же слегка снижается.

Змейка прыгает в воду, скрывается в волнах, и уже через несколько мгновений цепляется медными когтями за корпус катера, подтягивается наверх, взбирается на борт — и оказывается на палубе.

Дампиры резко оборачиваются. Лица вытягиваются, руки у всех одновременно тянутся к клинкам на поясах. Мгновение — и серебристый туман туманных доспехов окутывает их тела.

Один испуганно спрашивает:

— Ты ещё кто такая⁈

Змейка оскаливается. Хвост легко постукивает по палубе. Змейки на голове любопытно подаются вперёд. Хищница вскидывает все четыре смертоносные руки:

— Я — Матттть выводка! Гон-и-ите кофеваррррку, фака!

— Что⁈ — визжит дампир в ужасе.

— Кофеваррка или жизнь, фака!

Туманный доспех я снова сделал сером, но чем дальше идем от первой таверны, тем сильнее убеждаюсь, что надо было идти одному. Моё прикрытие «жёсткий хозяин с двумя пленницами» выглядело идеально при планировании, но в реальности это выглядело как «сутенер с двумя супермоделями». Мои красавицы не просто привлекают дампирское внимание — они его оживляют. Слишком уж красивы мои жены. Да блин, если бы я таскал с собой элитных фотомоделей, они бы всё равно проиграли по уровню визуального притяжения этим двум.

Я озвучиваю вслух, вернее, по мыслеречи:

— Вы слишком привлекаете внимание.

Настя печально вздыхает:

— Прости, Даня, за то, что мы такие красивые у тебя.

— Да нет, — отвечаю спокойно, — это не недостаток плана. Формально-то всё выглядело прилично. Просто дампиры, похоже, не привыкли к рабыням с такими данными.

И в подтверждение моих слов мимо проходит очередной кровосос. Глаза стеклянеют, слюна чуть ли не капает, взгляд намертво прилипает к бронзовым бёдрам Насти. Он даже клыки непроизвольно выпускает, как кот, увидевший жаркое.

Ну а я ему пси-укол прямо в задницу — чётко, точечно, чтобы не убить, а сбить настрой. Он на ходу застывает, моргает, теряет ориентацию, и через секунду шикарно впечатывается лбом в фонарный столб.

Настя по мыслеречи прыснула смехом, Светка сдерживается, но уголок рта у неё дёргается.

Мы идём по главной улице, плитка под ногами блестит после дождя, будто кто-то разлил жидкое стекло. Светка пару раз специально шлёпает подошвой по мокрой плитке, ей нравится звук. Прямо как ребенок, а ведь уже молодая мама.

Выходим на площадь. Сбоку торчит вывеска таверны «Пиво и сиськи». Хм, отличное название, даже без попытки притвориться приличными. Дампиры не только сосут кровь, но пиво и, видимо, женскую грудь.

Странно, что на площади почти никого. Пустовато. А те, кто есть, держатся подальше от центра, будто тут разложили мину и забыли предупредить.

Светка делает шаг вперёд и случайно переступает натянутую красную верёвку, раскинутую прямо поперёк площади.

И тут же раздаётся истеричный ор.

— Рабыня встала за черту!

Откуда-то выскакивает дампир в черном балахоне — жирноватый, нервный, глаза выпученные. Типичный религиозный придурок, только кровососный. Он показывает на Светку так, будто она наступила на священные яйца его бога.

— Черта пройдена! — уже визжит он в два раза громче.

— Ну пройдена. И что? — спрашиваю я совершенно спокойно.

Он буквально вибрирует от возмущения:

— Как что⁈ Прояви уважение! Я жрец Бога Горы!

— Горы, значит… — протягиваю задумчиво.

Нет, я конечно, знал что дампиры поклоняются именно астральным богам, но вживую увидеть жреца Горы не ожидал. Да и вообще, как по мне, странно поклоняться жирному Демону. Впрочем, не осуждаю. Может, этому чернобалахонному действительно хочется вымолить у Горы «посмертие в Астрале без страданий». Хотя, зная Гору, могу сказать точно: ему такие просьбы до лампочки. Скорее устроит мучительное посмертие за попытку уговорить.