Развод. Я не смогу тебя простить (СИ) - Лаванда Марго - Страница 5

Я неспешно потягиваю “Вдову Клико”. Линда же к моему удивлению пьет свежевыжатый сок из апельсина и сельдерея.

Только не понимаю вкуса дорогого напитка. Мне бы, наверное, сейчас любая сивуха зашла.

— Не понимаю, как так, — произношу тихо. — Чего ему не хватало? — произношу вымученно.

— Ты правда хочешь услышать ответ? Он банален, — вздыхает Линда.

— Новизны, — сама отвечаю.

— Это очевидно. На этом все и срезаются. Даже самые верные.

— Он должен был мне сказать! Она моя пациентка!

— Тут, конечно, он перегнул. Омерзительный поступок.

— Я такой оплеванной себя чувствую! Она ко мне ходила постоянно. С каждой коликой обращалась. Я еще сочувствовала ей. Первая беременность, думала слегка на гормональном фоне мозги расплавились. А она просто издевалась надо мной. И знаешь, сейчас начинаю вспоминать, анализировать… Она все время моей семьей интересовалась. Девочками, мужем. Спрашивала что любят мои дети, от еды до сериалов! Про мужа тоже разные подробности! — у меня волосы начинают на голове шевелиться!

— Она конечно больная на всю голову, — вздыхает Линда. — Мне даже жаль твоего Вознесенского.

— Он знал, что эта баба у меня в пациентах, понимаешь?? Знал!!

— Может он ничего не мог сделать? Никак повлиять. Что взять с упрямой дуры? Знаешь что, нам сейчас лучше подумать об адвокате. Очень хорошем. Прямо тигра саблезубого тебе надо.

— Зачем? Георг сам подаст на развод. Он так сказал, — отмахиваюсь. — Мне ничего от него не надо.

— А опека?

— Думаешь, он попробует отобрать у меня Настю? Она взрослая, тем более Влада. Ну и не настолько он придурок. Да и не нужны Светлане мои девочки. Она ему сына родит.

— Не будь такой беспечной, Елисеева! Уже была, хватит! — возмущается Линда. — И карты твои заблокированные мне не нравятся. Так, я завтра посоветуюсь с одной приятельницей. Она кучу юристов знает. Так что поможет самого зверя подобрать.

— Хорошо, я не буду с тобой спорить, — вздыхаю. — Ты права, про карты мне тоже не нравится. Там внушительная сумма была. Я хотела с девочками на Бали слетать, на месяц. Мы давно об этом мечтаем.

— Идея неплохая. Вот закончишь все и отправитесь обязательно в путешествие.

— Я еще думаю, как маме скажу, — признаюсь удрученно. — Она всегда боготворила Георга. Представляю, что будет.

— Что?

— Скорее всего, обвинит во всем меня.

— Да нет, разве так может быть? Не преувеличивай.

Мне действительно страшно представить разговор с мамой. Она всегда обожала моего мужа. Гордилась, что я замужем за светилом медицины.

Маму я люблю очень, но иногда мне сложно с ней общаться. Она на своей волне, и ей ничего не докажешь. С папой было куда проще, но он умер семь лет назад. Я безумно по нему скучаю.

— Ладно, а что с работой думаешь делать? — переводит тему Линда.

— Это самый острый вопрос, — тру виски. — Я не представляю. Сразу точно уйти не смогу. У меня пациенты. Если только перевести их за собой. Но это стресс…

— Как всегда только о других думаешь.

— Ну а как иначе? Я не могу сорваться с места и подвести людей, как бы противно мне ни было. Но напишу заявление, что уйду скажем через три месяца. Предупрежу всех, будет время найти мне замену.

— У тебя синдром гиперответственности.

— А ты хоть иногда выключаешь психолога?

— Уела. Делай как знаешь.

— Мы точно тебя не напрягаем своим присутствием?

— Елисеева, вот чтобы такого я больше не слышала, поняла? Я наоборот, счастлива, что вы здесь.

— Ты всегда любила одиночество.

— Да, но дом такой огромный, что поверь, мне его достаточно. А вообще, я про ЭКО думаю.

— Что?? Ты созрела?

— Я хочу ребенка, Ален. Очень.

Остаток вечера я слушаю подругу. Она изливает мне душу. Рассказывает, как пыталась построить отношения, влюбилась. И все оказалось лишь призрачной сказкой. Мужчина растворился с крупной суммой денег.

Вот что происходило с Линдой последние полгода, пока я закопалась в работе и бытовых неурядицах, делала ремонт в гостиной, выбирала новую мебель в комнаты девочек. Линда предлагала встретиться, но у меня никак не получалось.

— Я сейчас такой сукой себя чувствую.

— Прекрати. Я знаю, что если бы позвала, ты бы сорвалась ко мне.

— Обязательно…

— Ну и все. Я тоже тогда в себя ушла. Никого не хотелось видеть.

— А Ольга, Надя — были в курсе?

— Только Ольга. Она мне очень помогла.

Это еще две наши общие близкие подруги.

— Хорошо, что хоть Оля, — все равно мне не по себе ужасно.

— Я тогда в ее салоне кучу денег оставляла. Хотела быть максимально красивой, — ухмыляется Линда. — Все, мои проблемы позади, я справилась. Сейчас готовлюсь стать матерью одиночкой. Скоро вторая подсадка. Первая была неудачной. С твоими проблемами мы тоже обязательно разберемся. Выше нос, Елисеева.

Наверное, со стороны это может показаться ужасно беспечным, вот так среди вороха проблем сидеть и болтать с подругой, вместо того чтобы действовать. Бегать, срочно решать проблемы. С деньгами, для начала.

Но я так устала жить все время в жестком ритме! Поняла это внезапно. Сегодня мне было необходимо расслабиться. Просто поговорить с подругой по душам.

А потом, ночью, выплакаться в подушку. Специально попросила, чтобы Линда дала мне комнату не рядом с дочками. Чтобы не дай бог не услышали, как матери плохо. Для них я должна оставаться нерушимой скалой.

Разговор с девочками мы решили начать следующим ранним утром. Я очень хотела, чтобы вечером они поплавали, порадовались. От дома Линды обе пришли в восторг.

Такие счастливые уже в час ночи по своим комнатам расходились, что у меня сердце сжалось от понимания, что утром все изменится.

Линда поговорила сразу с двумя, без моего присутствия. Сказала, что так будет лучше.

Я же час мерила шагами гостиную и места себе не находила.

— Мамочка, мне так жаль, — Влада вышла первой, сразу ко мне бросилась.

Больше никаких вопросов. Только крепкие объятия. — Как ты?

— Все хорошо. Как я могу быть, если у меня такие прекрасные дети? И подруги, — улыбаюсь выходящей из кабинета Линде. За ней идет Настена.

— И что теперь будет? Вы хотите жить отдельно? — спрашивает хмуро младшая дочь.

— Дорогая, так иногда случается. Никто от этого не застрахован.

— Это мне уже Линда сказала! Ты скажи что-нибудь новое!

— Настен, что ты хочешь услышать?

— Это правда папа так решил? Но он тебя так любил! Я не понимаю! Он с тебя пылинки сдувал! Чего тебе не хватало?!

— Насть, вот что ты несешь, — возмущается Влада. — Ты не понимаешь, что маме и так непросто?

— Я не хочу жить без папы! — всхлипывает младшая.

Мне безумно ее жаль. Представляю, какой хаос творится в ее голове…

— Конечно же ты не будешь жить без своего папы. Он вас очень любит.

— Но у него будет другая семья? Как ты это допустила?? Как??

Понимаю, что Настя еще ребенок. Ей больно и страшно. Влада мудрее, взрослее. Я не обижаюсь на младшую дочь. Но ее слова — как острый нож. Безумно больно. Гораздо больнее, чем сцена, которую я вчера застала в кабинете мужа.

— Давайте успокоимся, — примирительно говорит Линда и обнимает Настю. — Хочешь, я отвезу тебя к отцу?

— Нам в школу надо, — бурчит мрачно.

— Сегодня можно пропустить.

— Нет, спасибо, к папе я сегодня не готова… Мне надо все обдумать. Можно я просто тут останусь?

— Да, хорошо. Со мной побудешь, компанию мне составишь. У меня сегодня кулинарные курсы. Будем с тобой штрудель печь, — сообщает Линда.

— Ты серьезно? — удивляется Настя.

— Конечно, только если твоя мама разрешит. Я ни в коем случае не могу за вас решать, можно пропустить школу или нет, — серьезно отвечает моя любимая подруга.

— Настя, конечно оставайся дома если хочешь. Я понимаю, как непросто принять столь внезапные новости, — киваю.

Но дочь избегает моего взгляда.