Уроки вежливости для косолапых (СИ) - Победа Виктория - Страница 13

— Это еще с какой стати?

Он молчит, только под нос себе сопит.

Придумал тоже, уволить.

— Никто Марину Евгеньевну увольнять не будет, а вам оболтусам так и надо, к тому же ты сам виноват, нехер было характер показывать, написал бы контрольную, сейчас бы не было двоек.

— Ага, а у тебя повода, — парирует пацан, а я, открыв рот, не сразу подбираю слова.

— А это что значит?

Он откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди.

— Я не тупой, дядь Миш, — игнорирует мой вопрос.

— Я и не говорил, что ты тупой.

— Ты мне за тройку подзатыльники отвешивал, а за семь двоек ничего не сказал, и на собрание идти собрался.

— И к чему ты клонишь?

— Ты на училку запал, да?

Нет, я знал, конечно, что пацан он смышленый, два и два сложить в состоянии, но как-то все равно растерялся. Смутился даже.

— Лук помой, — беру чашку с картошкой и отворачиваюсь к плите.

— Она же стремная, — продолжает Санька.

— Много ты понимаешь, — выкладываю картошку на раскаленную сковороду.

— Ну правда, у нее очки уродские и прическа дурацкая.

Он подходит к раковине, включает воду и принимается тщательно намывать луковицы.

— Ты за языком-то следи, знаток красоты, блин.

— Но очки же реально уродские.

Я бы и рад поспорить, да крыть нечем. Очки и правда какие-то стремные, и пучок этот. И зачем себя намерено уродовать, красивая же девка, очень даже.

— А ты че, реально на нее запал, да?

— Саня, блин.

— Капец, дядь Миш.

— Ничего рассказать не хочешь? — Костик, мой бывший одногруппник, смотрит на меня с любопытством и, что уж греха таить, беспокойством.

Пожалуй, на его месте я бы тоже удивилась. Мы не общались на протяжении нескольких лет и вот пару дней назад я набрала его номер.

— Кость, я тороплюсь, — говорю, протягивая руки к контейнеру, который держит Костя.

— Соколова, а ты не офигела? — мне кажется, эта ситуация его даже забавляет и он нарочно пользуется положением. — Столько времени ни слуху ни духу, и тут вдруг: Костик, организуй мне земляных червей, да не простых, а с пояском. Выкладывай, давай.

— Блин, Ковалев, у меня урок через полчаса, мне еще подготовиться надо…

“Морально” — добавляю мысленно.

— Марин, я не отдам тебе этих красавчиков, пока не расскажешь, на кой черт они тебе понадобились, — он кивает на прозрачный контейнер, в котором шевелится заказанная мною живность.

— Для урока надо, ну Кость, я потом тебе все расскажу, — ну или не расскажу, пока я еще не решила.

— Для урока? — усмехается Костик. — Это с каких пор на уроках нужны черви?

— С тех пор, как я так решила.

Говорю твердо, а сама сомневаюсь в собственной затее. Со стороны она, должно быть, и вовсе кажется совершенно идиотской.

Вообще, я, конечно, ничего такого не планировала, но засранцы эти, ученики мои, то есть, оказались засранцами с характером.

Исправлять двойки не спешили, особого рвения на уроках не проявляли и вообще всячески выказывали абсолютные безразличие и незаинтересованность.

Собственно, я не придумала ничего лучше, чтобы привлечь их внимание.

По крайней мере эти ребята из контейнера об этом позаботятся.

— Марин, ты в себе?

— В себе, Кость, в себе, давай сюда, — снова протягиваю руки и на этот раз забираю контейнер.

Поднимаю его, верчу в руках, присматриваюсь на наличие пояска у каждого из этих красавчиков.

— Все с поясками? — смотрю на Костю подозрительно.

— Обижаешь, Марин.

— Сколько их тут?

— Двадцать четыре, как ты и просила.

— Супер.

Киваю и улыбаюсь, теперь уже абсолютно довольная своей дурацкой выдумкой. Все-таки нет, не такая уж и идиотская идея, напротив, даже интересная. И пусть мне только кто-то попробует возразить. У меня, так сказать, в планах интерактивный урок.

— Может хоть пояснишь? — не сдается Костя.

— А что пояснять, тема у нас: кольчатые черви, класс Малощетинковые.

— Соколова, ты все-таки больная, а на плоских червей ты бычьего цепня притащишь?

— Плоских они уже прошли, но вообще, учитывая знания, может и стоит. У тебя случаем не завалялись? — лицо Костика вытягивается по мере того, как до него доходят мои слова.

— Ты дурная, что ли, я сельским хозяйством занимаюсь, а не паразитологией, — напоминает Костик.

Я улыбаюсь, глядя на выражение его лица. Конечно, я помню его слегка даже странную увлеченность всем, что касалось сельского хозяйства и бесконечные часы, проведенные на кафедре сельскохозяйственной биологии.

Казалось, он знал все от физиологии сельскохозяйственных растений и их устойчивости к вредителям и болезням до механизмов регуляции численности популяций у насекомых.

О почвообитающих беспозвоночных и говорить не стоило. Те же дождевые черви могли стать главным предметом обсуждений на пару часов. В общем, вместе с Костиком в занимательные истории погружалась вся наша компания.

— А жаль, — выдыхаю.

— Рыбами, лягушками, ящерицами и прочими уже запаслась?

— Селедку куплю в магазине, с лягушками проблемнее, какого-нибудь геккончика тоже подберу, я думаю, а с птицами и млекопитающими все довольно просто. Да и препарированные у нас имеются, вроде, — произношу серьезно и наблюдаю за тем, как брови моего бывшего одногруппника поднимаются все выше.

— Все-таки ты долбанутая Соколова, была и осталась, — посмеивается Костик, — а как родители детишек оценят твою инициативу, не опасаешься? Люди, наверное, не простые, — он кивает на высокие ворота, ограждающие школу.

— Не простые, — киваю согласно, — узнаю на родительском собрании завтра.

— Нет, ну если очень надо, то в принципе у меня есть пара знакомых в НИИ…

— Ковалев, остановись, — перебиваю старого друга, — я пошутила насчет ленточных червей, правда. Просто хочу немного проучить засранцев. Спасибо тебе огромное за то что привез, верну тебе этих ребят в целости и сохранности.

Я правда была ему очень благодарна за это одолжение и за то, что время нашел. Мы давно не общались, но я знала, что у него все хорошо, устроился по специальности на теплое местечко в отрасли, о которой грезил на протяжении всей учебы, и судя по слухам, которые я периодически улавливала, неплохо себя показал.

Работал, правда, далеко за городом. Я порывалась съездить сама, но Ковалев и сам собирался в город, родителей навестить, за одно и доставил мне контейнер в живностью.

В том, что у Костика отыщется в загашнике парочка нужных мне половозрелых особей земляного червя я даже не сомневалась.

— Ладно, Соколова, мне уже пора, постарайся их не угробить, — улыбается, кивает на контейнер, — у нас их много, но все равно жаль, живые твари. В общем, препарировать без наркоза не нужно, — шутит Костик и по-дружески меня обнимает.

— Еще раз спасибо, Кость, — благодарю его, когда он открывает дверь своего авто.

— Ерунда, — подмигивает, — и торчишь мне ужин, я жажду подробностей, да и вообще, хоть расскажешь, как жила все это время.

— Непременно, — вежливо улыбаюсь в ответ, понимая, что всего рассказать даже старому другу не смогу, просто не хочу лишний раз вспоминать.

И слышать от Кости “я предупреждал” тоже не хочу.

Он уезжает, а я какое-то время смотрю на удаляющуюся машину.

Когда автомобиль Кости наконец сворачивает за угол и исчезает из виду, возвращаюсь на территорию школы.

— Петь, только не задавай вопросов, ладно? — обращаюсь к вышедшему навстречу улыбчивому парню.

— Марина Евгеньевна, при все уважении, вынужден, — он разводит руками и опускает взгляд на контейнер, — что у вас там?

— Если я скажу, что обед, поверишь?

Он качает головой и одаривает меня многозначительным взглядом.

Вздохнув, вручаю ему контейнер. Он сначала смотрит на крышку с проделанными в ней отверстиями, потом вертит в руках, рассматривает со всех сторон и снова переводит взгляд на меня.