Ткач Кошмаров. Книга 6 (СИ) - Розин Юрий - Страница 12

Мы кружили в высших, разреженных слоях атмосферы, наш бой был невидим и неслышим для тех, кто сражался внизу, в мире смертных. Сенк бросал в меня все новые и новые, все более изощренные формы своей отравленной тьмы — теперь это были стихийные бури из теней, живые существа, сплетенные из ненависти, и простые, но оттого не менее смертоносные копья из сгущенного небытия.

А я парировал их все более сложным, почти художественным плетением. Он не мог прорвать мою постоянно обновляющуюся оборону, а я не мог позволить себе контратаковать — любая попытка выпустить часть нитей для нападения немедленно ослабила бы защитную сеть и дала бы его техникам тот самый шанс, которого он ждал.

Прошло, наверное, с полчаса такого интенсивного противостояния. Мы оба понимали, что это тактический тупик. Его сила была больше, его техники — глубже и фундаментальнее.

Но мои навыки сводили на нет его врожденное превосходство. Я даже близко не был к победе, но и поражение от меня было очень и очень далеко.

Наконец Сенк резко отлетел на несколько сотен метров, его черная, клубящаяся аура сжалась, становясь плотнее. Его прежде спокойное лицо исказила чистейшая, немедленная досада и злоба.

— Ладно, — он с ненавистью выплюнул слово. — Сегодня не мой день. Но запомни хорошенько, Аранеа. Я доберусь до тебя. Обязательно. Это не угроза. Это обещание.

С этими словами он резко развернулся. Его тело потеряло четкость и растворилось в быстро растущем клубке сгущающейся до состояния сингулярности тьмы, которая затем резко, беззвучно схлопнулась и исчезла, не оставив после себя ни всплеска энергии, ни искажения пространства.

Он ушел. И его миссия по уничтожению нашей элиты провалилась. Пока я был здесь, ни он, ни кто-либо другой не мог безнаказанно охотиться на мастеров Яркой Звезды.

Энергетическое тело не знало мышечной усталости, не имело нервов, которые могли бы гореть огнем, но после боя с Сенком я ощущал странную, глубинную тяжесть. Будто сама моя воля была растянута до предела в противостоянии с фундаментальными силами и теперь медленно, с сопротивлением возвращалась в свое исходное состояние.

Я дал себе несколько драгоценных секунд полной статики, чтобы стабилизировать внутренние процессы, позволив маскировочным Буйствам снова плотно и беззвучно окутать меня, и лишь затем перевел свое внимание вниз, к земле, где решалась судьба этой кампании.

Картина, открывшаяся мне, была куда более приятной и однозначной. Сражение элит явно подходило к концу, и чаша весов решительно склонилась в нашу пользу. Наши мастера, ведомые неукротимой волей Лоэна, действовали как единый, отлаженный и смертоносный механизм.

Сам Лоэн, все еще сражавшийся один против троих старейшин Альфарда, теперь не оборонялся, а полностью диктовал ход всего боя. На фантоме одного из его противников зияла огромная рваная дыра, из которой непрерывным потоком сочилась и угасала в ночи темная энергия, а движения другого стали заметно медленнее и неувереннее, будто его ядро было повреждено.

По всему полю боя, на десятки километров вокруг, яркие ауры мастеров Холодной Звезды постепенно гасли. Я быстро насчитал около двадцати процентов потерь в их элитном подразделении — невероятный, катастрофический урон для бойцов такого уровня.

Наши потери, конечно, тоже были — я чувствовал гибель как минимум пятерых элитных бойцов, — но они были значительно меньше. Боевой дух наших мастеров зашкаливал, их атаки становились все более скоординированными, дерзкими и эффективными.

И вот, с земли, из самого сердца уже полуразрушенного вражеского лагеря, взметнулась в небо и расцвела ядовито-зелеными вспышками серия из трех сигнальных ракет — знак срочного и полного отступления.

Бой внизу, между рядовыми подразделениями, и так затих с наступлением ночи, а теперь и элитам, истекающим энергией и кровью, был дан четкий и недвусмысленный приказ отходить.

Сразу несколько наших мастеров, опьяненных победой, яростью и адреналином, рванулись вперед, намереваясь преследовать отступающих и добить их.

Я тут же послал по нитям Лоэну приказ о возвращении. Он, только что отбросивший одного из своих противников, гидру, мощным ударом молниевого щита, на мгновение замер, поднял голову, хотя и не мог видеть меня в небе.

А затем его голос, усиленный Потоком до громоподобного раската, который заставил вибрировать даже воздух на моей высоте, прогремел над всем полем боя, заглушая последние взрывы:

— Немедленно прекратить атаку! Оставить преследование! Сомкнуть ряды и отходить к нашим позициям! Победа уже за нами, не будем нести глупые потери из-за жажды крови!

Его команда прозвучала как удар хлыста по затуманенному сознанию. Те, кто уже устремился вперед, затормозили на полном ходу, оглядываясь с недоумением, обидой и досадой, но годы дисциплины и беспрекословного подчинения взяли верх над яростью.

Как итог — битва была не просто выиграна. Она была выиграна с умом, с минимальными для такого масштаба потерями и с сохранением сил для будущих сражений. И это было только начало.

Две недели пролетели незаметно, словно один долгий, напряженный день. После того разгромного сражения элит, которое стало переломным моментом, война за остатки Варкании превратилась в методичную, почти инженерную работу по зачистке и закреплению позиций.

Мои нити, еще недавно бывшие нервной системой всей армии, вскоре стали не нужны для тонкого тактического управления — теперь работа саперов, расчищающих проходы и минирующие подступы, строителей, возводших долговременные укрепления, и артиллеристов, вычисляющих координаты для подавления оставшихся вражеских огневых точек, была куда важнее любых сложных маневров.

Я наблюдал со стороны, как проценты захваченной и закрепленной за нами территории неуклонно ползли вверх на штабных картах, пока не достигли уверенной отметки в восемьдесят. Холодная Звезда, сжавшаяся на жалком, выжженном клочке, больше не пыталась контратаковать, лишь яростно и отчаянно укреплялась, превращая свою последнюю цитадель в неприступный район, нашпигованный дотами и полевыми генераторами.

Мое присутствие на фронте стало окончательно избыточным. Я дождался, когда Лоэн лично объедет новые рубежи и окончательно утвердит схемы оборонительных ордеров, и, не прощаясь и не привлекая внимания, просто развернулся и ушел — не в сторону главного лагеря, а строго на север, к сияющим шпилям Полариса.

Столица встретила меня тем же оглушительным шумом уличной суеты, криками торговцев и грохотом повозок по мостовой, но теперь все это казалось мне невыразимо мелким и суетливым после оглушительного гула битвы, свиста потоковых снарядов и титанических столкновений в небесах.

Я направился прямиком ко дворцу, в личные покои Юлианны. Меня пропустили через все кордоны без малейшей задержки — моя персона была внесена в список допуска, и стражи лишь молча отсалютовали мне.

Ее приемная была выполнена в холодных, серебристо-синих и белых тонах, напоминающих зимний лес, а сама она сидела в глубоком кресле у огромного арочного окна, глядя на раскинувшийся внизу город.

На ней было простое, но безупречно сшитое платье из серого шелка, а не парадные одежды, но ее идеально прямая осанка и властный взгляд безошибочно выдавали в ней правительницу, а не просто знатную даму.

— Лейран, — она обернулась, услышав мои шаги, и на ее идеальных губах играла та же загадочная, чуть насмешливая улыбка, что и всегда. — Возвращаешься с победой. Я получала отчеты, но предпочитаю услышать все из первых уст. Как обстоят дела на фронте?

Я остановился на почтительном расстоянии, склонив голову в формальном, но лишенном подобострастия поклоне.

— Большая часть Варкании захвачена и надежно закреплена за нами. Войска Холодной Звезды оттеснены до горного района на юго-востоке и перешли к глухой, позиционной обороне. Угрозы нашим новым границам они в обозримом будущем не представляют. Кампания, по сути, выиграна.