Древесный маг Орловского княжества 10 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 24

— Да ты сам — баба! — Слышу уже от моих всадников.

— Чего сказал…

Перебранка пошла, сливающаяся в нечто очень раздражающее. И хочется это раздавить голыми руками, чтоб кровь меж пальцев сочилась и кости в труху рассыпались. Какая–то кучка оборванцев встала на моём пути и огрызается. Смеет перечить⁈

Руку поднимаю, прекращая весь галдёж.

— У вас пять минут на выполнение моего приказа! — Ставлю ультиматум. — Все, кто останется на месте, сдохнет!! Никого не пощажу!!

— Может, миром решим? — Слышу неуверенное от Пересвета. — Как–то резко ты…

Отмахнулся от него.

— Ярослав всегда был слишком мягок и добр, — комментирует и Гайка со злорадством. — Пора уже показать, кто тут вожак.

Местные дружинники стали переглядываться в сомнениях. Но туляки ощетинились и сбили некоторых с панталыку.

— Да не тронет он нас, — залепетали перепугано. — Не осмелится.

— Не, не, это же Ярослав, я связываться не буду, — загалдели местные. — У меня семья в землянке сидит, а я тут что?.. Плохая затея. Граф где? Пусть сам разбирается. Вон их столько…

Строй дрогнул, крестьяне стали расходиться, цепляя всё больше людей за собой. В итоге одни лишь туляки остались.

— Ни шагу назад! Приказ Юрия!! — Заорал командир бешено уже на своих, и бойцы его сомкнули ряд, постукивая щитами. Позади и на вышках лучники взвели стрелы, прицеливаясь в нас.

Мои в ответ прямо с сёдел приготовились стрелять.

— У вас ещё минута! — Объявляю, давая шанс одуматься. Последний шанс.

Но туляки стоят. А время всё тикает и тикает уже при мёртвой тишине, где только ветер завывает.

По истечению времени, являю сразу два ледомёта. И начинаю расстрел, разнося строй на ледышки в полнейшее месиво. Поначалу защита ещё вспыхивают кое–где, отбивая часть, но вскоре уже ничто не может остановить мою древесную магию, стойкость которой достигла уже семидесяти пяти процентов. Мои ратники следом открывают огонь, пытаясь хоть кого–то зацепить. С вышек падают поражённые лучники, лишь один успел выстрелить. А внизу — вся пехота просто перемалывается в мороженное мясо.

На уничтожение тульского отряда требуется не больше минуты. А затем я кричу бешено:

— Сравнять тут всё с землёй!

И прямо на скаку Пересвет с одного удара срубает вышку. Вторую Дарья сбивает магией ветра. Следом рань ломает деревянный лагерь, откуда сбегают около десятка туляков и уносятся по чистому полю, спотыкаются, падают, ползут и прячутся. Двое умудряются вырваться верхом. Мои погнались было добивать, но я возвратил.

— Пусть уходят. Пусть Юрий знает, к чему привела его подлость! — Ору на всю округу.

Дальше мы вваливаемся в свежевыструганный особняк графа, который стоит в паре километров севернее на живописном месте у озерка. Три десятка его дружинников разбегаются, как в задницу ужаленные, когда видят надвигающуюся лавину.

Один пятидесятилетний Иван с двумя сыновьями и ещё тремя витязями встаёт, чтоб с нами подраться. Все по полной боевой выкладке, готовые умереть за свою тупость. Из окна орёт какая–то старуха, оттуда же доносятся рыдания женщины, малолетние дети истерят. А эти держат оборону перед крыльцом.

Проломив забор, врываюсь первым. Слетаю с коня прыжком, приземляясь, перехожу в двойное ускорение — этого хватает, чтобы легко отбиться от всех шестерых. Легко порубив их мечи клинком Разлома и оттолкнув ногами, как тренировочных кукол, ловко уклоняюсь от выпала графа и срубаю его ударом кулака в челюсть.

Тут уже мои ратники спрыгивают с сёдел и летят вязать ретивых.

— Изменник! — Кричу на него, хватаю за шкирку и вместе с ним взмываю в воздух. Чтоб посильнее обосрался. Ибо, если бы этот урод не поддался на уговоры Юрия, ничего бы не произошло, никто бы не умер сегодня.

В Мыцком пара улиц стоит, остальное в разрухе. Местами крестьяне пытаются что–то строить сами, но всё идёт очень медленно. Семьи живут в землянках и шалашах, как бомжи. С высоты птичьего полёта картина открывается со всей своей подноготной.

— Смотри, сука такая, вместо того, чтобы себе особняк отгрохать, людям должен был избы строить! — Кричу на него. А тот даже не трепыхается, висит смирно.

Как же хочется его бросить, чтоб в дребезги. Да, во мне демоническое взыграло. Всё это осознаю и держусь, как могу.

Вскоре спускаюсь с графом прямо на руины. И пока мои ратники возвращаются, допрашиваю его с пристрастием. А этот всё на Юрия валит, мол, задолжал ему сильно, тот условия и поставил. Молит, чтоб семью не трогал, чтоб сыновей пощадил.

По моей команде ратники весь местный люд сгоняют за руины в чистое поле. Примерно шесть сотен человек набирается. Голодных, холодных оборванцев с орущими грудничками, со стонущими старухами. Все трясутся, боятся меня. Потому что видели, как быстро и жестоко мы расправились с туляками. И к херам этот устав БИРСА. Всё, забыли.

Народ полукругом собирается. Мои их с тыла подпирают.

Иван на коленях стоит и трясётся, рожу ему разбил, но не стал сильно зверствовать.

— Ну что люд! — Горланю. — Страшно вам⁈ Я король Ярослав! Тёмный лорд Тёмного королевства!! Боитесь⁈

Молчат, лёгкий гам в глубине идёт, но сомнительно смелые быстро затыкаются.

— Защитили вас туляки или этот изменник и предатель⁈ Много он вам изб построил⁈ Ночи уже холодные, как спится, люди⁈

Загалдели недовольно.

— Магия тёмная вам не люба⁈ — Кричу. — А вот смотрите, что она умеет!

Даю знак, чтоб фланги назад отвели, мои ратники всё понимают верно, отодвигая зевак. А я усаживаюсь на корточки, устанавливаю заранее заготовленный берёзовый «блин». Укладываю все ингредиенты, воду из фляги лью, передавая силы. Тратил прежде девяносто единиц, а натренировался, и теперь жрёт лишь семьдесят пять.

Руны разгораются, отступаю спешно.

— Спокойно люди! Просто смотрите! — Предупреждаю.

Вихрь расходится, вызывая у многих панику и непонимание. Только мои ратники стоят и посмеиваются, сдерживая периметр, чтоб народ не разбежался.

Вскоре всё опадает, лишь снежная дымка ещё какое–то время мешает рассмотреть всё хорошо. Но строение возникает без сбоев, как и задумано.

— Так это ж… изба! — Осеняет ближайших зевак. — Хата!

— А как это⁈ — Недоумевают другие. — Что за бесовщина⁈

— Что за проделки нечистого, — какие–то бабки там вякают.

— Это просто изба! — Объявляю я. — Теплая, без всякой халтуры, с печкой и даже мебелью. Кто боится, что злая — оберегами проверяйте! Но уверяю вас — в ней можно жить, и стоять она будет, как самая надёжная хата, сделанная на совесть. Вот её я создал как раз с помощью тёмной магии. А чистая она или не чистая, судить будете позже!

Народ рты раскрыл, гомон пошёл неуверенный.

— Кому холодно? Чья семья в землянке⁈ — Горланю дальше. — Кто первый в хату войдёт, того она и будет! Дарю!

Тут все рты и позакрывали. Переглядываться начали. Первой бабка вылезла из толпы и двинулась, как зомби тяжело хромая, но её стала обгонять женщина с младенцем, побежали мужики с трёх сторон, легко оставляя тех с носом. Следом рванула мелкая детвора, обгоняя всех. У самого порога началась драка.

— Всё! Уймитесь!! — Прекращаю этот балаган.

Мелкота у хаты замирает, все оглядываются с ужасом.

— Вот вам и тёмная магия! — Заключаю с иронией. — А что умеет ваша так называемая «светлая»? Морозить? Жечь? Сносить ветром? Она умеет лишь убивать и разрушать! И «светлой» назвать её язык не поворачивается! А вы не задумывались, может, всё наоборот? Светлая магия на самом деле злая, нечистая? Ну?

Молчат. А я продолжаю:

— Скажу вам, люди, истину! Вас всё это время обманывали! Скрывали и запрещали магию созидания, творения и блага! Чтоб вы продолжали жить в нищете и зависеть от господ! Вам привили ненависть к тому, что могло осуществить все ваши желания и мечты!

Сделал паузу, чтоб отдышаться. Заодно и исполнить ораторский приём. Дабы более внимательно слушали и жаднее внимали.

— Но больше тёмная магия не будет для вас злой, — говорю снисходительно, пускаю корни в землю, и быстренько ращу мелкую яблоньку, где сразу вылезают крупные наливные яблоки. Всё больше и больше, пока уже ветки не начинают трещать от веса плодов.