Темный феникс. Возрожденный. Тетралогия (СИ) - Бойков Федор - Страница 38

Я призвал теневой хлыст и ударил наотмашь по магу воздуха. Его барьер отразил атаку, но за ней последовала следующая. А потом ещё и ещё. Я не останавливался, вкладывая в каждый удар всё больше силы.

Щит моего противника оказался не простым барьером, а многослойной конструкцией из спрессованных воздушных пластов, каждый слой которых гасил ударную волну.

Хлыст со свистом рассекал воздух, но барьер не поддавался, лишь сильнее наливался голубоватым сиянием. Отражённая энергия болезненно отдавалась в запястье, заставляя пальцы непроизвольно сжиматься. Две битвы подряд давали о себе знать ноющей болью и быстрым утомлением.

Я стиснул зубы и призвал больше тьмы. Этот ублюдок оказался крепким орешком, но я и не с такими справлялся. Тем более, что главную цель я уже выполнил, — отвлёк врага от сестры.

Воздушник отозвал Удавку Ветров, развернулся ко мне и направил в меня лезвие ветра. Я отскочил и снова хлестнул по щиту. Послышался треск — структура барьера наконец поддалась.

Не став тратить время, я рывком переместился вперёд и напитал ауру тьмой. Из моих ладоней сочилась сила, окутывая барьер врага чёрным туманом. Пусть я не могу лишить этого ублюдка воздуха, как пытался сделать он с Викой, но закрыть обзор — вполне. Для начала этого хватит.

Как только маг понял, что не может швырнуть в меня направленные боевые заклинания, то попытался потоками ветра рассеять тьму. Но она лишь плотнее сжалась, «прилипая» к барьеру. И тут вдруг воздух в комнате закрутился, концентрируясь вокруг мага.

Опытные воздушники редко полагались только на заклинания — их истинная сила заключалась в контроле пространства. И прямо сейчас этот гад призвал настоящий вихрь. Я едва успел отпрыгнуть, как вихрь разнёс в щепки кровать и комод, рядом с которыми я стоял.

Невидимые воздушные лезвия кромсали всё на пути мага, так что мне пришлось рывками перемещаться ему за спину. Наверняка ублюдок считал, что задохнувшаяся во сне девочка не привлечёт сильного внимания. И если уж он решил устроить такой погром, то явно не будет беспокоиться о том, что заденет Вику.

При этом я не забывал напитывать свою ауру, которая уже полностью скрыла воздушника. Ему надоело швыряться заклинаниями вслепую, и он наконец пошёл в рукопашную.

Для этого воздушнику пришлось изменить размер барьера, который теперь облеплял его фигуру в нескольких сантиметрах от тела. Воздух вокруг кулаков мага сжался, заискрившись голубоватым свечением.

Первый удар прошёл в сантиметре от моего виска, оставив в воздухе вибрирующий след. Второй удар пришёлся ниже, и на этот раз я не успел увернуться полностью. Воздушное лезвие скользнуло по рёбрам, оставляя после себя острое жжение.

Кровь не хлынула потоком, но тёплая влага пропитала ткань рубашки, сразу прилипшей к коже. Тело вспомнило другие раны, другие бои — плечо, пробитое раной с проклятием, ногу, пронзённую теневыми шипами. Но сейчас не время было об этом думать.

Я рванул в сторону, призывая цепи тьмы прямо из-под пола. Чёрные жгуты должны были обвить ноги воздушника, но тот развернул ладонь в жесте рассеивающего ветра, и мои путы разлетелись, не успев сформироваться полностью. Опытный боец. Слишком опытный.

Боль в боку нарастала, но я заставил себя игнорировать её. Важнее было другое — стиль боя моего противника. Никаких театральных заклинаний, никаких лишних движений. Только точные, выверенные движения, превращающие окружающий воздух в оружие. Так сражаются не наёмники, а те, кто прошёл настоящую школу боевой магии.

Следующий удар вонзился в моё плечо воздушным копьём, задев кость. Кровь залила рукав. Я откатился в сторону, зажав рану ладонью, и почувствовал, как тьма отзывается на боль. Кровь — отличный проводник.

Чёрные капли заструились по пальцам, формируя сложный узор паутины тьмы. Воздушник заметил это и впервые за бой сделал шаг назад. Его барьер сгустился, став непрозрачным. Но теперь было уже поздно — моя кровь, напитанная тьмой, достигла пола.

Тёмные прожилки побежали по каменным плитам, смыкаясь в сложную сеть. В следующее мгновение барьер затрещал, покрываясь паутиной. Тьма не ломала защиту — она медленно прожигала барьер, переваривая чужую энергию.

И тут вдруг воздушник подал голос.

— А ты неплох, — сказал он глухо. — Как я и думал, бой с тобой куда интереснее предыдущих.

— Только вот напал ты не на меня, а на детей, — рыкнул я, чувствуя, как кровь хлещет из раненого плеча.

— Наша битва должна была состояться позже, — ответил незнакомец, пожав плечами. — Дети мешали, как и старуха.

Вот значит как. Дети ему мешали. И он ещё надеялся, что встретится со мной в битве позже.

Да я этого ублюдка размажу по стенам дома так, что от него останется только тонкий слой из потрохов. И ведь как-то обошёл охрану, провёл Гроха и заявился сразу в комнаты детей и бабушки. Таким тварям не место в этом мире.

Его слова я проанализирую потом. Когда перед глазами не будет стоять пелена ярости. Когда мои теневые когти не будут разрывать пространство. Ну а сейчас пора покончить с барьером воздушника.

Наплевав на боль и кровь, сочащуюся из раны на плече, я бросился на мага. Мои когти вонзились в щит с противным хрустом. Воздушные пласты начали расслаиваться и крошиться, больно впиваясь в ладони, но я не останавливался.

Враг смотрел на меня, склонив голову к плечу. И мне стоило бы задуматься, почему он так спокоен. Но я почти разрушил щит и останавливаться не собирался.

Маг медленно поднял руки. Воздух вокруг него внезапно замер. Давление в комнате упало, запахло озоном, как перед грозой.

А потом грудь мага вспыхнула всё тем же голубоватым свечением. Даже сквозь барьер стали видны проступившие вены воздушника, налитые синевой магического перенапряжения.

Этот идиот сжигает собственную жизнь! Дыхание Урагана — одна из смертоносных техник воздушников. И если он решился на неё, то не верит, что сможет одолеть меня.

Расчётливая и опытная часть моего сознания кричала, что я должен броситься в атаку и прервать заклинание. Но я видел, как сжимается энергия, и понимал, что не успею. Оставался лишь один вариант — принять удар и выжить.

Я бросился к Вике, чтобы закрыть её собой, но взрывная волна настигла меня раньше. Это был не просто поток воздуха. Весь мир на мгновение превратился в белую пустоту, в которой нет жизни.

Кости хрустнули, когда меня отшвырнуло в стену. В ушах стоял оглушительный звон, перекрывающий все звуки. Из носа и ушей текла кровь, а перед глазами плясали белые мушки.

Но я каким-то чудом успел перехватить сестру, обняв её так, чтобы принять удар на себя. И это было единственное, что хоть немного утешало меня. Ведь тьма, которая всегда отзывалась на зов, стала вязкой и непослушной.

Дыхание урагана бьёт не только по телу, оно разрывает связь с магией. Именно поэтому это заклинание одно из самых сложных и энергозатратных. И это помимо того, что оно забирает десятки лет жизненной силы мага.

Только вот воздушнику было плевать. Он шагал ко мне уверенной походкой, хотя тоже пострадал — его левая рука неестественно повисла, а из уголка рта стекала тонкой струйкой кровь. Но он всё ещё держал в правой ладони сжатый вихрь, способный добить меня.

Я разжал руки и отпустил Вику, а затем попытался встать. Тело не слушалось, левая рука онемела, в груди что-то хрустнуло при движении. Кажется, сломано несколько рёбер.

Но отступать нельзя. Ни дети, ни гвардейцы не справятся с боевым магом воздуха.

Я сжал зубы и ударил ладонью в пол, зарычав от боли.

Между мной и магом соткалось теневое зеркало. Не полноценное заклинание, а лишь бледная тень того, что я мог бы сделать в лучшей форме, но на большее я сейчас не способен. Зеркало требует точного расчёта, чтобы перенаправить магию и не ударить в меня же, и с этим я справился, как и всегда на все сто процентов.

Воздушник замер на мгновение, пытаясь понять, что я сделал, но не смог увидеть истинно тёмное заклинание. Я же решил подтолкнуть его.