Проклятье Хана - Серова Марина Сергеевна - Страница 2

В реальность меня вернул до боли знакомый звук – перфоратор.

Боже… у меня дежавю? Или соседи решили переехать за мной следом?

Часы показывали семь утра. Ну что ж, пора вставать – если хочу сегодня успеть объять необъятное.

Холодный душ и чашка крепкого кофе быстро вернули меня в рабочий режим. Вперед – и с песней!

Купила недавно Renault Logan – с пробегом, но бодрую. Сегодня, правда, капризничала: то ли аккумулятор, то ли просто решила выспаться. Что ж, снова такси. Надеюсь, история с Князевым позволит наконец раскошелиться на что-нибудь из премиум-класса.

До дома Князевых добралась быстро, несмотря на пробки. Доехали с ветерком – у водилы, похоже, встроенный навигатор вместо мозгов.

Бывала у Ивана в гостях пару раз. Шикарный дом с небольшим двориком, почти в черте города. Мечта, да и только.

Открылась дверь, и, как ни странно, на пороге оказался не охранник и не домработница, а сам Сергей Упоров – заместитель покойного Князева.

– Доброе утро, – сказала я спокойно. – Я Татьяна Иванова, помните меня? Простите, что без звонка. Я только вернулась в город. Услышала… про Ивана. И решила заехать – поддержать Ирину. Может, нужна помощь.

Он смотрел на меня чуть дольше, чем требовалось для узнавания. Как будто решал – впускать или нет. Его глаза – выпуклые, тусклые – цеплялись за мое лицо, но не видели.

Вот уж взгляд, от которого хочется прикрыться чем-нибудь зеркальным.

– Здравствуйте, Татьяна. Неожиданно, – произнес он наконец. – Она… в тяжелом состоянии.

– Тем более. Буду очень признательна, если все-таки смогу с ней увидеться.

– Проходите, – с неохотой отступил он в сторону, пропуская меня в дом. – Я сейчас здесь, пока… ну, сами понимаете. Ей тяжело. Порой говорит странные вещи. Кажется, ей мерещится… что-то. Кто-то.

В доме пахло лекарствами, несвежим воздухом и чем-то липким, тяжелым. Как будто сама атмосфера впитала страх.

– Спасибо. – Я скинула джинсовую куртку и огляделась. – Может, пока Ирина отдыхает, расскажете, что произошло? Все, что вы знаете.

Он указал на кресло и вдруг оживился:

– Кофе? Или чай?

– Кофе. Спасибо.

Он исчез буквально на минуту и вернулся с подносом. На нем – тот самый сервиз из тонкого фарфора, которым Князев так гордился. Помню, как рассказывал, что нашел его в парижской лавке за сущие копейки. А потом выяснилось: редкость XIX века, настоящая находка.

– Что именно вы хотите знать?

– Все. Лучше с самого начала.

Он налил кофе. Двигался спокойно, даже чинно. Как будто в своем доме. Видимо, уже привык. Тосю, домработницу, я нигде не заметила. Странно. Тося всегда была рядом. Тихая, незаметная, но глаз с нее не спустишь. А теперь – как испарилась. Я машинально провела пальцем по подлокотнику кресла – тонкий слой пыли. Значит, давно ее не было.

– Что именно случилось – я и сам не знаю, могу только строить догадки, – начал он, как будто ждал этого вопроса. – У Ивана был юбилей – пятьдесят лет. Ирина хотела сделать ему особенный подарок. Я тогда помогал ей с выбором. Иван в прошлом был большим романтиком, кладоискателем. Вот на одном из сайтов нашли карту, которая словно нас и ждала. Карта XIX века, местности нынешнего Западного Казахстана. Именно оттуда родом и сам Иван. Списались с продавцом – студентом московского вуза, историком. Откуда у него эта карта, он толком не объяснил – то ли нашел в архивах, то ли перекупил. В общем, неважно, но цену он запросил высокую. Ирине так понравилась идея подарка с возможным кладом, что она, не торгуясь, согласилась. Договорились, что Сяоцин, так зовут продавца, привезет ее сюда. Так надежнее и спокойнее. Я нашел человека, который подтвердил подлинность карты.

Упоров говорил гладко, уверенно. Почти без запинок.

– Это было за день до торжества, – продолжал Упоров, деловито помешивая остывший кофе. – В день рождения решили устроить фуршет прямо в нашем центре, вы же знаете, у нас свое здание с большим конференц-залом.

Я кивнула в знак согласия. Центр действительно занимал удобное расположение в самом сердце города, а большие офисы, в которые Иван давно инвестировал, уже окупились. А ведь начинал он с маленькой каморки в клубе молодежи.

– Так вот, – вернул меня в реальность голос Упорова. – Все приготовили в конференц-зале: фуршет, шары и все такое. Поздравить пришли многие – и партнеры, и благодарные клиенты, и мы как коллектив. Сделали памятные фото и прочее. А потом – сюрприз. Под звуки фанфар Ирина преподнесла тубус с картой, а вишенкой на торте стал друг детства Ивана – Алексей Тепляков. Ирина тоже его пригласила, чтобы добавить положительных эмоций. Иван в последнее время много работал и мало уделял времени семье, почти все время – либо в центре, либо в командировках. А Ирина очень страдала от одиночества.

Да, помню ее грустные глаза, видела ее несколько раз на общих вечеринках. Красивая пара, но той теплоты, которая обычно возникает между супругами, я не замечала.

– Все было бы прекрасно, – продолжил Упоров, – если бы не один нюанс. Когда они с Алексеем развернули карту, заметили странный знак: перекрещенный глаз и подпись. Вспомнили легенду про Кара-хана, согласно которой, если женщина берет карту в руки, на ее род падает проклятье. Как только они это сказали, Ирина упала в обморок. Ведь, по сути, именно она купила карту и, естественно, упаковывала ее. Мужики прикусили языки, но было поздно. Ирина пришла в себя, Иван стал отшучиваться, мол, все это бабкины сказки, но праздник был омрачен.

Я слушала, не перебивая. Рассказ у него был стройным. Даже слишком.

– Потом Ирина взяла себя в руки, поехала домой, сославшись на дела. Хотя всем было понятно, что причина явно не в делах. День пролетел быстро, в течение всего дня периодически приходили люди с подарками, поздравляли юбиляра, но большого праздника не планировали. Я уговорил собраться мужской компанией, снял домик в банном комплексе «С легким паром». Именно там все и произошло.

Упоров замолчал, крутя в руках чашку, словно пытаясь погадать на кофейной гуще.

– А кто конкретно поехал с вами в баню? – пыталась я вытянуть информацию у замершего Упорова.

– Нас было семь человек: Иван, Алексей Тепляков, Кирилл – помощник Ивана, братья Ерофеевы и я, – перечислил Упоров. – Но Ерофеевы подарок вручили и уехали, потому что опаздывали в аэропорт. Не успели поздравить в офисе, вот и приехали прямо туда, в знак уважения – партнеры давние, как-никак.

– Что было потом?

– Все шло нормально. Пили, парились, шутили. – Он говорил ровно, но в голосе зазвучало напряжение. – Мы с Кириллом не пили – мне на встречу, ему на поезд.

– Дальше?

– Потом Иван с Тепляковым сцепились. Из-за карты. Спорили, чуть до драки не дошло. Мы разняли, вроде бы – успокоились. А в чем суть ссоры была, так я и не понял.

Упоров помолчал.

– Я уехал. Кирилл тоже собирался. А через сорок минут мне позвонил Тепляков. Паника. Просил такси до Аркальска. Сказал: ни минуты больше здесь не останусь. Нашел я ему такси, пришлось заплатить сверху – поздний вечер уже. После я встретился с партнерами в гостинице «Звезда», долго обсуждали контракт, а потом уехал домой. О пожаре и гибели Ивана узнал только на следующий день.

Да уж, история… Если бы не знала, что где-то в степях Казахстана мается и ждет меня Князев, поверила бы. Но то ли Упоров реально не знает правды, то ли искусно играет свою роль.

– Сергей, а как вы думаете, что произошло?

Упоров сжал чашку так, что я невольно попрощалась с хрупкой вещицей.

– Как именно – не могу сказать, – сказал он. – Думаю, в перепалке Тепляков ударил Князева и, поняв, что тот мертв, решил скрыть улики. Поджег все и позвонил мне. Думаю, дело в карте, может, она действительно ценная, а может, алкоголь разум замутил. Теперь пусть следствие разбирается.

– А вы уверены, что погиб именно Иван? – Хотелось увидеть его реакцию.

– К сожалению, да. – Он наконец поставил чашку на столик и откинулся на спинку дивана. – Ирина не смогла сама опознать тело, других родственников у него не осталось. Пришлось опознавать мне. Тело обгорело. До неузнаваемости.