Черный клинок - Дэйвон Айла - Страница 8

О, она не волк, она – змея в овечьей шкуре.

Серия из тех, кто травит тебя медленно, день за днем, наблюдая за твоими страданиями с невинной улыбкой.

Не в браслете ли причина моей физической слабости?

В детстве у меня не было ни особой силы, ни магических задатков, однако откровенная немощь проявилась лишь лет в четырнадцать-пятнадцать. Я даже не могла принимать участие в некоторых занятиях – они оказались мне не по зубам. Часто болела, что еще больше облегчало жизнь придуркам в академии – каждый из них знал: я не сумею дать отпор.

То есть Серия все знала? Причина была в ней? Ведь сила у меня начала понемногу расти уже в Учреждении, когда сняли наручник…

Я мрачно усмехаюсь.

Всегда думала, что дело в тюремных условиях – вроде как они невольно способствовали раскрытию моих природных способностей. Никогда не задавала себе вопрос: почему же они не проявлялись в годы учебы?

Еще раз стискиваю в руке браслет и швыряю его в ящик комода. Дышу тяжело – во мне закипает ярость.

Как? Зачем? И самое главное – почему? Почему она так ненавидит собственную сестру? Чем я заслужила предательство, из-за чего мной решили манипулировать? Ведь Серия отняла у меня все без остатка, а я продолжала ее любить. Откуда же подобная ненависть?

Ей досталось все, о чем я только мечтала: любовь отца, принадлежность к славному семейству, магические способности, восхищение окружающих, любовь и привязанность со стороны четверых мальчиков, которых я когда-то называла друзьями…

И я к ней льнула, веря в ее дружбу.

Считала Серию единственной, кто меня действительно любит, верила, что любимая сестренка всегда будет на моей стороне.

И что получила?

Наказание за глупость, за то, что без всякого сопротивления угодила в сети Серии, ослепленная видимостью теплого, дружелюбного отношения.

Сама навлекла на себя беду…

Видимо, в случившемся виновата лишь я, больше некому.

Нет, стоп! Так можно далеко зайти.

В подростковом возрасте я была одинока, жаждала привязанности, любви, которую, появившись в семье, украла у меня Серия вместе со всем остальным. Мне требовалось единение – с кем угодно, любовь – какая угодно и от кого угодно… Увы, вокруг были люди, неспособные беззаветно дарить душевное тепло, и это точно не моя вина.

Желание снискать их благосклонность давно перегорело. Я больше не слепа. Мне хватило шести лет в аду и смерти, чтобы наконец открыть глаза, и я не закрою их больше никогда.

Если я и ступлю во тьму, то осознанно.

Прикрыв браслет старой блузкой, я захлопываю ящик.

Надо выяснить, как Серия раздобыла такую вещицу и что ее связывает с Учреждением.

Слишком долго я находилась под влиянием лжи и неуверенности в себе, но та юная девочка осталась в прошлом, что теперь и требуется доказать.

Возвращаюсь в ванную, беру ножницы из крошечного шкафчика над раковиной и, посмотревшись в зеркало, начинаю ими щелкать.

Невежественные, циничные студенты и преподаватели, бывшие друзья детства, шестерки Серии и сама она, злобная ведьма, как-то связанная с Учреждением… О я заставлю их пожалеть, что они косо смотрели в мою сторону!

Отомщу одному за другим, докажу: зря они меня травили.

Еще несколько раз махнув ножницами, снова бросаю взгляд на свое отражение.

Прекрасные золотисто-розовые волосы обкромсаны до плеч, в синих глазах горит огонь, а во всем теле такая легкость, какой я никогда не чувствовала.

Темницы, наручники, надзиратели – это все потом. Пока в этой жизни у меня есть время поработать над собой, и, учитывая, что я избавилась от браслета, мое тело постепенно обретет силу и здоровье.

Со вздохом изучаю свои тонкие слабые руки. Да, надо заниматься, и сила придет, а с ней и способности.

К Учреждению я приспособилась быстро, научилась сражаться и противостоять тварям, с которыми мне устраивали гладиаторские бои. Тюремщики с каждым разом выставляли все более крупных и сильных экземпляров – хотели понять, как я себя покажу и сколько протяну.

Я наверняка справилась бы не только с кровожадными бестиями, но и с надзирателями, если бы не чертов наручник. К тому же существовала я в Учреждении на грани выживания, иначе никакие замки меня не удержали бы.

Выйдя из ванной, встаю у окна. Небо начинает темнеть, и я радуюсь – наступает вечер.

Пристально смотрю на мрачный лес, куда доступ нам запрещен. Мне понадобится тихое уединенное место, где никто не бывает, и лучше леса я ничего не найду – только там смогу тренироваться без помех.

Открыв шкаф, достаю просторную серую толстовку и старые спортивные штаны. Пока раскладываю их на кровати – придется подождать, пока совсем не стемнеет. Ночь отвадит от леса любопытствующих, и я спокойно позанимаюсь.

Понемногу приведу себя в нормальное состояние, стану крепче, чем раньше, и тогда… Тогда я заставлю их всех страдать, с чувством и с толком.

Натянув толстовку, иду в полутьме к пожарному выходу из общежития, пряча лицо под капюшоном. Никак вновь не привыкну, что мое существование никого здесь, в академии, не волнует. Пропустила сегодня остаток занятий, однако никто меня не искал, не возмущался. Мне это только на руку.

Проскальзываю через маленькую гостиную, где миссис Кляйн, комендант общежития, смотрит старый черно-белый фильм, прихлебывая из чашки в форме тыквы какой-то напиток – как бы не бренди, судя по запаху.

Она раскатисто смеется, а потому не слышит, как щелкает замочек задней двери, и я осторожно выхожу на улицу.

Под покровом темноты быстро пробираюсь мимо скамеек во дворе и наконец приближаюсь к краю леса. Заслышав неподалеку шаги и голоса, бросаюсь к деревьям и прячусь за толстым стволом, откуда наблюдаю за проходящей по двору группой.

Судя по высоким крепким фигурам, в компании одни парни. Одеты все в темное и стараются держаться в тени, поэтому ни одного лица рассмотреть мне не удается. Наверное, студенты решили выбраться в городок – до него от академии несколько миль. Ну, тут ничего необычного.

Один из них вдруг ни с того ни с сего хорошенько пинает каменную скамейку, и та аж содрогается от силы удара, а с угла сыпется крошка. Другой парень тянет хулигана за руку – пошли, мол, – и они догоняют третьего товарища. Медленно проходят мимо информационного табло и ступают на дорожку, ведущую к выходу с территории.

Академия «Уэнсридж» располагает огромным кампусом, окруженным сотнями акров леса. Место для обучения молодых паранормов просто идеальное, укрытое от посторонних глаз, однако избалованным студентам здесь скучно, и они ищут развлечений.

Городок, куда направляются ребята, совсем небольшой – там всего несколько несетевых бутиков и кафе, где можно пообщаться. Многие из этих заведений гораздо старше своих владельцев, и, конечно, ремонт им не помешает – покраска фасадов уж точно.

Я жду, пока компания не скроется из вида, а затем осторожно углубляюсь в лес. Иду по меньшей мере минут двадцать, и академия остается далеко позади. Корпусов давно не видно, вокруг только деревья. Ищу подходящее место для тренировки.

Вдалеке журчит ручеек, шуршит листвой осенний ветер, и мелкие лесные создания готовятся ко сну, в то время как другие, наоборот, просыпаются. Рядом по древесному стволу карабкается белочка. Едва успевает нырнуть в дупло, как мимо, сверкая в темноте глазищами, пролетает упустившая добычу сова.

Вокруг бродят лесные обитатели, а я медленно забираюсь все дальше в чащу. Смотрю на небо: звезды уже высыпали, и луна мягко льет сверху свой свет, позволяя разглядеть подробности ночной жизни леса. Темноты я не боюсь, наоборот, возникает ощущение полной свободы, и я наслаждаюсь созерцанием красоты окружающего меня мира. Никто не мешает заняться тем, чего я была лишена долгих шесть лет.

Втягиваю носом воздух, продолжая впитывать в себя осенний лес. Повременив, осматриваюсь. Здесь запретная для студентов территория. Чем дальше идешь, тем больше шансов столкнуться с дикими или магическими созданиями, оступиться и упасть в ров или с крутого обрыва. Именно поэтому лес для меня – идеальное место. Он существует как бы особняком от академии, посторонних глаз на таком удалении от учебных корпусов быть не может.