Больны любовью (ЛП) - Дункан Дейдра - Страница 53

— Тогда что мне делать? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я здесь, я готов доказать. Как мне это доказать?

Не давай мне разрушить нас.

Но слов нет.

Он тяжело выдыхает.

— Серьёзно? Вообще ничего?

Я скрещиваю руки на груди, прикусываю щёку, пытаясь сдержать слёзы.

— Так вот как всё заканчивается? — Он проводит руками по волосам. — Когда ты не сказала, что любишь меня, я подумал, что был для тебя просто интрижкой. Немного веселья, и всё. Но я никогда не думал, что ты признаешься, что любишь, и в тот же момент скажешь, что не доверяешь мне.

Ком в горле становится слишком большим. Я больше не могу глотать.

— Знай: я тебя знаю. Я тебя люблю. То, что ты сейчас делаешь — это не ты. Это говорит твой страх. Я не знаю, что с тобой произошло, что ты стала такой испуганной, но я бы никогда не причинил тебе боль. Ты позволяешь прошлому управлять своей жизнью. Оно забирает у тебя то, что ему не принадлежит. Я мог бы помочь тебе исцелиться, Грейс. Всё, что нужно было — просто попросить. Но если ты правда хочешь всё разрушить — хорошо. Только не думай ни на секунду, что ты делаешь это ради меня. Мне это не нужно. И ты права — я этого не заслуживаю.

— Пожалуйста, — всхлипываю я. — Я не хотела тебя ранить. Я хотела тебя защитить.

Он смотрит прямо в глаза. Они сверкают гневом.

— Отличная логика. Защищать меня, разбивая в дребезги? Может, сразу порежь меня осколками, которые после этого останутся?

У меня нет слов.

Его челюсть сжимается:

— Я не могу больше. — Дверь с грохотом захлопывается за его спиной.

А я падаю на диван, сворачиваюсь клубком и рыдаю.

Это правильно.

Я — развалина с кучей комплексов, настолько высоких, что я не вижу их конца.

Джулиан заслуживает цельную женщину. Уверенную. Чистую.

Ту, на которую не липнут слухи.

Ту, которая верит в любовь.

Я — трусиха.

Дура.

И теперь я одна.

Март, Год 2

Моё сердце не разбито.

Его просто больше нет.

Исчезло.

Она, чёрт возьми, украла его.

Я вообще ещё человек?

Я как-то дожил до конца недели и отработал свои выходные двадцать четыре часа в Винсенте, почти ничего не запоминая. Все пациенты выжили — и больше мне было плевать абсолютно на всё. На смене я передаю пациентов Алеше в нашей крохотной комнате отдыха, потом начинаю собирать свои вещи.

— Что ты с ней сделал?

Я замираю на полуслове, просовывая что-то в рюкзак.

— Что?

— Что ты с ней сделал, Джулиан? — Алеша сверлит меня взглядом. — Она плачет каждый день.

Я качаю головой.

— Не сейчас, Алеша.

— Именно сейчас, Джулиан. Она моя лучшая подруга, и…

— Прекрати. Ты даже не знаешь, о чём говоришь. — Я снова начинаю запихивать вещи в сумку.

Алеша встаёт, голос повышается.

— Не собираюсь я ничего прекращать! Ты разбил ей сердце, Джулиан.

Я резко разворачиваюсь к ней.

— Это я разбил ей сердце?

— Да! Зачем ты…

Я бросаю сумку на койку и выпрямляюсь в полный рост, нависая над ней:

— А ты хоть на секунду подумала, что, может быть, разбитое сердце — моё?

Алеша отшатывается, глаза расширяются.

— Я этого не выбирал. Ни за что бы не выбрал. Я бы выбрал её. Каждый день. До конца жизни. — Я опускаюсь на край кровати, уткнувшись лицом в ладони. — Она… она не захотела меня.

В ледяной маске Алеши появляются трещины.

— Джулиан…

— Я пытался её остановить. — Я смотрю в пол. — Но она всё равно всё разрушила.

Алеша молчит, но садится рядом. Её руки обвиваются вокруг моих плеч, а фиолетовые волосы касаются моих скрабов, когда она наклоняется ко мне.

— Ты знаешь, почему? — спрашивает она.

Всё тело обмякает.

— Из-за последнего слуха. Она узнала и просто сломалась. Заговорила о том, что отношения со мной только причинят мне боль. Сказала, что не может мне доверять. Что я её даже не знаю. Что если бы знал по-настоящему — ушёл бы.

— Чёрт. — Алеша крепче прижимается. — Мне жаль, Джуджу.

— Мне надо идти, Алеша. — Я похлопываю её по руке. — Мне надо поспать.

Она отпускает.

— Хорошей смены.

* * *

Сначала я убеждаю себя, что Грейс поймёт, что ошиблась, и извинится, но проходит две недели, а от неё ни взгляда, ни слова и моя надежда постепенно гаснет. Как я вообще так увлёкся девушкой, которая могла вот так со мной поступить? Когда я успел стать таким жалким?

— Соберись, Сантини! — рявкает Максвелл, когда плохо перевязанный сосуд на моей стороне матки начинает кровить.

— Чёрт. — Я качаю головой и принимаюсь за исправление.

Когда кровотечение удаётся остановить, Максвелл замирает и пристально смотрит на меня.

— Сделай вдох и выдохни это дерьмо. У нас работа.

— Знаю. Я здесь. Я собран.

После операции я сижу в мужской раздевалке, потирая лицо, когда его тяжёлая фигура плюхается на скамейку рядом.

Он хлопает меня по плечу.

— Она тебя добила?

— Ага.

Максвелл тяжело выдыхает.

— Поехали сегодня ужинать с нами и Кэт. Это отвлечёт тебя.

— Ладно, — отвечаю, хотя сама мысль о каком-либо общении кажется мне настоящей каторгой.

Следует долгая пауза. Я смотрю в зелёную плитку на полу, пытаясь вспомнить, как вообще разговаривают обычные люди.

— Я тебе когда-нибудь рассказывал, что Кэт меня бросала? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему и качаю головой.

— Ага. Это было на втором году. — Он усмехается. — Ужасный год, правда?

Я издаю короткий горький смешок. У меня не было ни одного выходного с тех пор, как Рэйвен родила. По крайней мере, работа отвлекает от той катастрофы, которую Грейс устроила в моей жизни.

Максвелл пожимает плечами.

— Под всем этим стрессом я, наверное, был полным козлом. Она не выдержала. Уехала на пару месяцев жить к маме. А я превратился в развалину.

— Да?

Он кивает.

— Мы поженились той осенью, так что в итоге всё сложилось.

Я снова смотрю на пол.

— Рад за тебя, мужик.

Максвелл ещё раз хлопает меня по плечу.

— Ты справишься.

Тем вечером, после ужина с Максвеллом и его, надо признать, чудесной женой, я еду домой под ливнем, молясь, чтобы этот дождь удержал Грейс от выхода на улицу. Мы уже пять раз сталкивались на лестнице — каждый раз неловко. Я активно ищу новую квартиру.

Переодевшись в сухие шорты, я плюхаюсь на диван и игнорирую Netflix, уткнувшись в Инсту — что, конечно, быстро приводит к просмотру фотографий Грейс. Через пару минут оживает семейный чат.

Тори: Ты как, малыш?

Я: Всё нормально

Я: Не надо меня всё время проверять

Я: Это просто девчонка

Бетани: Мне что, поехать и устроить разборки?

Сабрина: Мы её на место поставим, БиБи

Я: Я

Я: В

Я: Порядке

Лорен: Кажется, это по-настоящему, народ

Тори: БиБи, если ты нуждаешься в нас — я приеду в ту же секунду

Я: Пожалуйста, не приезжайте. Я не ребёнок.

На утренних дидактических занятиях в четверг я изо всех сил стараюсь не смотреть на Грейс. Место рядом со мной занял Кай, Алеша сидит одна в углу за конференц-столом, лихорадочно печатая. Рэйвен всё ещё в декрете. Она каждый день присылает фото своего новорожденного сына. Малыш Деррик чертовски милый — достаточно, чтобы подбодрить меня каждый раз.

Дидактика — единственное время, когда я вынужден видеть Грейс и это одновременно благословение и проклятие.

Она красива.

Ни следа бессонницы. Ни натянутой улыбки, ни тусклого взгляда.

Она в порядке, в то время как у меня ощущение, будто мои внутренности прокрутили через мясорубку и сложили обратно в неправильном порядке.

Единственный плюс — её вечные нападки, чтобы я учился, наконец принесли плоды. Когда меня спрашивают — я знаю большинство ответов.

Мои проблемы с концентрацией, мучившие в начале года, снова вернулись к привычному уровню лёгкого СДВГ. Возможно, её присутствие в моей жизни и правда было вредным.