Больны любовью (ЛП) - Дункан Дейдра - Страница 34

Я теряюсь, и вся кровь уходит вниз. Ради такого взгляда я бы написал твоё имя на твоём теле языком.

Позади сигналит машина, и я вздрагиваю. Зелёный свет освещает её счастливое лицо. Я напоминаю себе, где нахожусь, что делаю, и больше не смотрю на неё, пока не припарковываю машину у дома.

На стоянке её плащ волочится по мокрой земле, она слегка покачивается. В воздухе запах дождя и дыма. Люди в костюмах снуют туда-сюда между вечеринками.

На её лестничной площадке она останавливается, оставляя меня на ступеньку ниже.

— Спасибо тебе, Кайло Рен. Первый Орден живёт.

В её глазах мелькает озорство, я усмехаюсь.

— Для тебя просто Бен.

Она смеётся.

— Знаешь, у меня почти закончились злодеи для тебя.

Я поднимаюсь на последнюю ступеньку, оказываясь совсем рядом.

— Может, ты просто поняла, что я не злодей. — Я наконец поддаюсь искушению, пропуская её мягкие волосы сквозь пальцы. Наклоняюсь ближе, вдыхая сногсшибательный запах её кожи. — Я хочу тебя поцеловать.

Она улыбается широкой, сияющей улыбкой.

— Давно пора.

Что?

— Ты ждала этого?

Она медленно кивает, всё ещё улыбаясь.

— Я слишком часто об этом думаю.

Я смотрю на её губы, и желание почти срывает с цепи моё самообладание.

— А ты запомнишь это?

Она пожимает плечами.

Из груди вырывается разочарованный стон.

— Я правда хочу, чтобы ты это запомнила.

Она тихо мурлычет, вибрация расходится по её груди.

— Тогда тебе, наверное, стоит подождать.

Из соседнего подъезда выходит пара, и мы отходим в сторону, в тёмный угол.

— Если я подожду, ты не захочешь. — Мои пальцы скользят глубже в её волосы. — Когда ты трезвая, ты меня терпеть не можешь.

Это неправда, но мне нужно, чтобы она это опровергла.

— Думаешь? — Она кладёт ладонь мне на грудь. — Значит, тебе придётся постараться.

Я склоняю голову, ловлю её вызывающий взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я постарался, Грейс? Хорошо. Но тогда признайся прямо сейчас, что ты меня не ненавидишь.

Её лицо озаряется лукавством, она наклоняется ближе, и во мне снова вспыхивает желание.

— Если трезвая Грейс тебя ненавидит, Джулиан, — её пальцы переплетаются с моими, медленно, по одному, — то пьяная Грейс... очень хочет, чтобы эти талантливые руки оказались у неё под платьем.

Мои пальцы сжимаются на ней.

Она это всерьёз? Разве я для неё не просто занудный парень с верхнего этажа, с которым она иногда учится?

А она хочет моих рук на своём теле.

Она пьяна.

Какое же это мучение. Насколько сильно она пьяна на самом деле?

Достаточно сильно.

Я сомневаюсь, что трезвая Грейс когда-нибудь сказала бы мне что-то подобное. Но вдруг мне этого хочется. Хочется, чтобы она сказала. Чтобы призналась.

Господи, как же я хочу прижать её к стене прямо сейчас. Задрать это платье до талии, обхватить её ноги вокруг себя. Грязно, грубо и чертовски горячо.

Вместо этого я отпускаю её руку.

— Утром ты пожалеешь, что сказала это.

С хитрой улыбкой она встаёт на цыпочки и прижимает свои дьявольски красные губы к уголку моих уст.

— Спокойной ночи, Джулиан.

Её аромат остаётся со мной, окутывая все центры удовольствия в мозгу. Моё сердце замирает, потому что крови на него уже не хватает, и весь мой мир сужается до фигуры женщины, уходящей прочь.

Я хочу догнать её. Я хочу убежать от неё.

Я хочу её.

Это желание преследует меня уже месяцами, с каждым днём стягивая поводок всё туже. Я твердил себе, что она раздражающая, придирчивая и настолько зажатая, что даже мои лучшие трюки не помогут ей кончить, но всё это — враньё.

Ложь, которой я кормлю себя, потому что она давно заняла в моей голове пьедестал, до которого мне не дотянуться. Она там, высоко, вне моей досягаемости.

Она слишком хороша для меня. Но при этом она всё равно хочет моих рук на своём теле. И когда-нибудь скоро я заставлю её это признать.

Она хочет, чтобы я за это поборолся? Хорошо. Я поборюсь.

Холодные души — любимая пытка дьявола, но я не позволю себе дрочить на пьяную Грейс. А именно туда сейчас заведут мои мысли. Так что обхожусь тёплой водой.

Чищу зубы так яростно, что зубная щётка едва не ломается, и замираю, заметив своё отражение в зеркале.

След её дьявольски красных губ пережил даже душ. Клеймо на моей щеке, видимое всем.

Я достаю телефон, делаю селфи и прячу его в защищённый альбом. Когда-нибудь мне захочется доказать самому себе, что Грейс Роуз хоть раз опустила свою защиту и коснулась губами моей кожи.

Ноябрь Год 2

Голова трещит, и я мысленно проклинаю доставщика еды, стучащего в мою дверь. Я же ясно написала оставить еду у порога. Повалив кучу одеял на пол, с трудом поднимаюсь и распахиваю дверь.

Джулиан поднимает голову, с привычным выражением «не-улыбки» на лице. Как всегда, выглядит идеально: волосы уложены, дурацкие очки, которые отнюдь не делают его привлекательным, сидят на носу. Я мечтаю дёрнуть за завязки его чёрного худи.

Не чтобы притянуть ближе. Нет. Чтобы задушить.

Я опираюсь о дверь, чтобы не упасть.

— Я думала, ты из DoorDash.

— Прости, что разочаровал.

Я жду объяснений, почему он нарушил покой моего похмелья, приподнимаю брови.

— Ты чего пришёл?

Его кривая улыбка на мгновение делает его лицо ещё более... невыносимым.

Жар заливает щёки.

— Что?

Он изучает меня, слегка склоняя голову.

— Ты... ты не помнишь, да?

Я моментально выпрямляюсь, сердце уходит в пятки, а по коже пробегают мурашки.

— Что? Почему ты так говоришь? Что я сделала? О боже. Что, если я сказала что-то стыдное? Что, если я сделала что-то ужасное?

Вот почему не стоит пить шоты, Грейс!

Его улыбка вызывает странные ощущения в животе. То ли меня сейчас вывернет прямо ему на кеды, то ли я улечу куда-то в облака.

— Я говорил, что сегодня загляну, чтобы проверить, как ты. Ты явно забыла.

— А. — Я открываю дверь шире, ощущая, как облегчение разливается по венам. — Спасибо, что вчера отвёз меня домой. Или... я правильно понимаю, что это был ты?

Он приносит с собой запах осенних листьев, холодного воздуха и... Джулиана.

— Не за что. — Его побитые костяшки сразу привлекают моё внимание, когда он чешет лоб.

— Что с твоей рукой? — Я хватаю её, осторожно проводя большим пальцем по опухшим суставам.

Он тихо усмехается.

— Ты даже этого не помнишь?

Какие-то смутные обрывки — холодный воздух, чувство, будто меня кто-то прижал... — начинают всплывать в памяти.

— Что вообще вчера произошло?

— Ого. Тебе точно нельзя так пить, если у тебя такая амнезия.

Я тяну его на кухню.

— Я обычно столько не пью. Просто... поддалась на уговоры. Рассказывай, что случилось.

— Тревор Творек не умеет слушать. Он пытался тебя поцеловать, ты ему говорила «нет», а он продолжал.

У меня отвисает челюсть. Что? И я этого не помню?

Вот видишь? Могло бы закончиться куда хуже.

С холодком стыда я достаю из морозилки единственный имеющийся у меня гелевый пакет — красные губы из клиники, где мне колят ботокс.

— Так ты его ударил?

— Он первый полез с кулаками, я просто ответил. Но я рад, что ударил. Те, кто не слышит «нет», заслуживают, чтобы их били. Не могу поверить, что у тебя есть ледяной компресс в форме дьявольских губ.

Я пытаюсь выудить из памяти хоть что-то, но пусто. Тревор флиртовал со мной в сообщениях уже несколько недель. Я думала, если он когда-нибудь сделает шаг, я, может быть, даже буду не против.

Ну... может быть.

Он забавный, но он никогда не заставлял меня хотеть того, чего я хочу с Джулианом. К несчастью.

Тревор действительно на меня напал?

Что за чёрт?

А Джулиан... защитил меня, когда я была уязвима. Где-то внутри взрывается салют из сердечек, но я глушу их безжалостно. Сейчас не время. Сейчас я вся из похмелья и чувствую, будто мозг мне маловат.