Наедине с драконом. Его неслучайная попутчица - Лунёва Мария - Страница 5

– Да почти уже, – раздалось в ответ.

И действительно, впереди появились неяркие огни магических уличных фонарей.

Я воодушевилась.

Да и ладно, не стану комнату снимать, посижу в таверне. Чай выпью. Главное, чтобы нашелся нужный экипаж. Да хоть почтовая карета, я уже на все была согласна.

Испытывая нетерпение, я наблюдала, как все отчетливее вырисовывается стоянка для экипажей: кареты, простые телеги, знакомая двуколка. Я поискала взглядом и высокого светловолосого дракона, но, увы, дважды, видимо, встретиться нам не суждено.

Улыбнулась и тут же поежилась. От холода на коже волоски приподнялись, и мурашки появились.

– Прибыли, – прокричал возница, останавливая дилижанс. – Сейчас выдам всем багаж, и проходите в таверну. Я же буду искать экипажи и рассаживать вас. Кто и куда едет – у меня в списке, – он потряс бумагой над головой.

Но на него уже мало кто смотрел. Все переволновались, устали, замерзли и хотели есть.

Зевнув, я подождала, пока выйдут все, и пристроилась в очередь за каретой. Просто знала, что моя скромная сумка с вещами в самом низу. Народ расходился медленно. Только троим посчастливилось найти место в нужную сторону сразу. Остальные же брали вещи и направлялись в деревянное двухэтажное здание. Я же продолжала стоять и терпеливо ждать, отгоняя от себя приставучего гнуса. Не выдержав, щелкнула пальцами, и несколько комаров упали к моим ногам, изжаренные с корочкой. Возница обернулся, оглядел меня пристальным взглядом и крякнул себе под нос. Что бы это значило – непонятно.

– Я надеюсь, мои вещи на месте? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Да, конечно, леди, куда же им деться, – он отмахнулся от комара, и, не выдержав, я снова призвала пламя.

Насекомые упали на землю, словно искринки, охваченные огнем.

Возница снова ухмыльнулся и, потянувшись, наконец, достал мою сумку.

– Что-то маловата для аристократки, леди.

– Вы полагаете, титул обязывает меня путешествовать не менее чем с тремя сундуками? – съязвила я.

– Ну, именно так обычно и бывает, – он предпочел не заметить мой выпад.

– Ну, значит, я очень неправильная представительница знати, уважаемый.

Взяв сумку, я поспешила к высокому крыльцу с деревянными резными колоннами и высокими перилами.

Может, сумка и небольшая, но тяжела… руки очень быстро устали. Книги… Да, там были именно они. Ну и пара платьев, белье, чулки и… теплая шаль.

У меня зуб на зуб от холода не попадал. Все же стоит спросить, сколько у них стоит комната. Я же околею в общем зале.

Взобравшись по ступеням, я толкнула тяжелую дверь и вошла. В таверне пахло жареным мясом. Мой живот снова заурчал, жалуясь на голод.

Осмотревшись, быстро нашла стойку управляющего и заспешила туда, снова встав в небольшую очередь.

Минута тянулась за минутой.

Впереди остался всего один мужчина, как вдруг управляющий громко прокричал, глядя на меня:

– Комнат больше нет…

Всплеснув руками от досады, я обернулась на зал. Ну конечно, все столики заняты. Хотя было местечко на лавке возле очага.

Я сидела на лавочке возле очага и пыталась устроиться удобнее, опираясь плечом на свою дорожную сумку. Живот урчал от голода, и это мешало заснуть. Я смотрела на многочисленные столики и понимала – они до утра не освободятся. За ними просто коротали ночь, и вставать никто не собирался.

За те два часа, что я просидела, ни один не опустел. А нагло подсаживаться к кому-то – прогонят. Да и невоспитанно.

Рядом, над самым ухом, раздался жуткий храп. Вздрогнув, я обреченно поморщилась. Повернула голову и печально взглянула на мужика самого жуткого вида. Борода спутанная, от вещей несло потом. Он все время пытался навалиться на меня и устроиться на моём плече.

В иной ситуации я бы давно уже поднялась и пересела, но шутка заключалась в том, что это место было единственным свободным в зале. Помимо нашего дилижанса, сломалось еще два, но их хотя бы чинили.

А мне все, что оставалось – это ждать, когда пройдет нужный экипаж, чтобы еще и взять меня смогли.

Смирившись с тем, что сегодня сплю с нечесаным обросшим мужиком, я прикрыла глаза. Но не прошло и нескольких минут, как я ощутила, что по моему животу ползет что-то странное. Разомкнув веки, обомлела. Ладонь.

Нет, ну это наглость.

– Мало того что вы без мук совести используете меня как подушку, так еще и ограбить решили? – прошипела я, не поднимая шума. – Уж поверьте, откроете этот кошелек, прослезитесь, добавите пару монеток и вернете. И раз уж вы в бодром настроении, то уберитесь с моего плеча!

Я повернулась и, не мигая, уставилась на нахала.

Он открыл рот, пошлепал, как рыба, губами, закрыл рот и смутился.

Руку убрал.

– Я что, похожа на богатую? – приподняла бровь. – У вас, как я понимаю, ни матери, ни жены, ни дочери нет, раз вы так бесстыже поступаете с несчастной женщиной, которая вынуждена вот здесь, рядом с вами, ночь коротать?

– Дык… леди же, – из его уст это звучало как оправдание.

– И с чего, интересно, вы это взяли? Видели где-то мой личный экипаж, или я тут за отдельным столиком свиные ребрышки у всех на глазах поглощаю? Может, у меня апартаменты двухместные на этом постоялом дворе? С чего вы вдруг решили отнять у меня последние монетки? Неужели ни капли жалости в вас нет? Что вам мой кошелек? Да там и на краюшку хлеба не хватит. И ради этого терять последние остатки достоинства?

Мужик покраснел. Взгляд опустил в пол. Мощные плечи поникли.

Словно желая его добить, мой живот громко заурчал.

– Я такая же голодная и уставшая, как и вы. Мы сидим здесь с вами на равных и греемся от одного очага. Разве можно так? Где ваша мужская честь?

– Ну все, леди, все. Простите, – пробурчал он. – Виноват, просто кошелек у вас прямо на виду. Убрали бы за пояс, чтобы соблазна не было.

Он как-то подобрался и даже немного отодвинулся.

Я уставилась на свой поясок. Пожала плечами и припрятала холщовый мешочек с монетками.

– Держите, – он вытащил из кармана на удивление чистый сверток. – Матушка в дорогу дала. Сало и хлеб. Если не побрезгуете.

– Сало? – я оживилась. – А вам не жалко?

– Да чего уж. Вы скандал не подняли. А то меня бы сейчас в ночь выкинули, и еще бы ни один возница в свою карету не пустил. Так что берите. Чем уж богат.

– Ну, у вас всяко больше, чем у меня, – я взяла предложенный ломоть черного хлеба, на котором лежали несколько тонко порезанных кусочков подкопчённого соленого сала. Откусила и зажмурилась от удовольствия. – Передайте матушке, что очень вкусно. И больше ее так не позорьте. Нехорошо это.

– Простите, – повторил он. – Не подумал. Просто леди обычно при золоте, а если потеряют пару монет, то и не заметят.

– А заметят? – я откусила хлеб и прожевала. – Представьте, если заметит! На второй или третий раз… Велят избить вас в подворотне. И никто после этого вас в экипаж не возьмет. Сгинете под ближайшим забором, а матушка ваша будет выходить на крыльцо и ждать. И стоит оно того, это ваше золото? Вы непохожи на разбойника.

– Нет, – он потряс спутанной бородой. – Нет. Я удобрением занимаюсь и продаю его фермерам. Свиней содержу. У меня свое хозяйство. А сейчас еду в соседнюю провинцию, чтобы узнать, можно ли на их сельских ярмарках со своей продукцией стоять. У меня и окорока копченые, и уши свиные. Здоровые такие. – он выставил ладонь, я взглянула, впечатлилась и засмеялась. Он снова покраснел, глядя на меня. – Вам неинтересно, да?

– Что вы, – я поставила локоть на бедро и подперла кулаком подбородок. – Жена есть?

– Нет, леди, все никак…

– Угу, а что матушка говорит? Невесту не ищет?

– Да ищет, – он махнул рукой, – да я им не нравлюсь.

– Хм… – я чуть сдвинулась и осмотрела этого незадачливого воришку. Ну, габаритами – с бычка. Шея толстая, борода косматая. – Нет, не вы им не нравитесь, рассмотреть они вас не могут. Волосы и бороду причесать и подровнять. Вещи сменить на чистые. Вы, наверное, как из свинарника вышли, так и на улицу знакомиться.