Одиннадцать врагов IT-сыщика - Кащеев Кирилл - Страница 32

• Предыдущая
• 32/40
• Следующая

– Я поймал их! – торжествующе вскричал Пилипенко и попытался ухватить девчонок за воротники.

Но открытые вечерние платья никаких воротников не предполагали, пальцы Пилипенко запутались в бретельках. Бывший старлей судорожно рванулся, словно попавшийся в ловушку зверь. От этого рывка Кисоньку качнуло, и темная струя соуса из зажатого в ее руке соусника выплеснулась на белоснежную рубашку менеджера. Разгневанная Кисонька требовательно объявила:

– Если ваш охранник порвет нам платья…

– Знаю, знаю, – перебил ее менеджер, печально разглядывая пятно на рубашке. – Вы с нас возмещение скачаете, мало не покажется. Где-то я эти слова недавно слышал… – Он перевел тоскливый взгляд на старлея. – Что вы все к детям цепляетесь, Пилипенко? На улице чуть мальчишке куртку не порвали, здесь на девочек накинулись! У вас что, пунктик какой-то? Немедленно извинитесь!

– Перед детской мафией извиняться! – взвился Пилипенко. – Это ж одна банда! Я их разоблачу! Вон гуся их криминального вы уже съели, за что большое вам человеческое спасибо! – Пилипенко снова сделал попытку пожать руку менеджеру, а тот вновь отчаянно шарахнулся в сторону.

– Криминально съел гуся? – Мужчина, в двух шагах от девчонок нагружавший собственную тарелку, неожиданно обернулся. Сестры мгновенно узнали их грозного заказчика, депутата горсовета Петра Николаевича. – То есть украл? Мой… Э-э, менеджер ювелирного? Как же это вы так, любезнейший? Зарплаты не хватает или просто болезнь такая? Бывает клептомания, а у вас гусемания?

– Я не крал никакого гуся. – Под подозрительными взглядами десятков глаз менеджер переливался всеми цветами радуги, не хуже драгоценностей приглашенных. – Я вообще не понимаю, о чем речь!

– Та боже ж мой, я думал, речь идет о маленьких прозрачненьких бриллиантиках! – Господин Шульман, как всегда не слишком опрятный, но сияющий перстнями, вывернул из-за спины Петра Николаевича. Солидно направился к блюду с жареной птицей. – А оказывается, здесь маленькие такие гусики!

– Это рябчики! – автоматически поправил его Петр Николаевич.

– Вот он, шанс ощутить себя настоящим буржуем! – восхитился Шульман, и бормоча «ешь ананасы, рябчиков жуй», принялся накладывать птичек на тарелку. Сложил горкой, потом с сомнением поглядел на свою тарелку, на почти полное блюдо… Перекинул рябчиков обратно, подхватил все блюдо целиком, добавил туда закусок и, едва заметно подмигнув Мурке и Кисоньке, двинулся к следующему столу. Через мгновение оттуда донесся его пронзительный голос: – Что? Японская сырая рыба? Нет, деточка, так не пойдет! Возьмите-ка вы ее – все блюдо берите, не экономьте на старике – и отнесите к повару. Скажите, пусть прожарит. Для меня. С корочкой!

Троица из ювелирного глядела ему вслед, и на лицах их бушевала целая гамма выражений: растерянность, неприязнь, смущение, а главное – явное опасение. Похоже, появление Шульмана на презентации стало для них неприятным сюрпризом. Мурка с любопытством подметила, что такой же бурный калейдоскоп переживаний отражается на физиономии еще одного человека – их заказчика Петра Николаевича.

Зато сами сестры явно испытывали облегчение.

– Началось, – тихонько шепнула Кисонька.

Действительно, началось. Менеджер ювелирного вскочил на подиум и застрекотал насчет «давних традиций нашей прекрасной фирмы» и «уникальных произведений ювелирного искусства, созданных за годы работы в нашем прекрасном городе!». И вот теперь многочисленные клиентки компании любезно согласились продемонстрировать сотворенные для них чудеса! При этом одной рукой менеджер приглашал на подиум дам, а другой старательно придерживал за кончик свой галстук, маскируя пятно на рубашке.

Первая гостья взошла на подиум, взмахнула руками, заставляя сверкать браслеты на запястьях. Восседающий в переднем ряду господин Шульман сунул блюдо с рябчиками недоумевающей соседке. Шустро засеменил прямо к изображающей манекенщицу гостье. И жирными от еды пальцами в бриллиантах ухватился за браслет. Зажал веком сильное увеличительное стекло.

– Так, так, – бормотал он, внимательно изучая камни. Восхищенно поцокал языком, покивал головой. – Какой блеск, какой блеск! Мастерство! – Он круто развернулся и поспешил обратно, на весь зал крича: – Вы там моих рябчиков не едите, нет?

– Широко известный эксперт по драгоценностям господин Шульман выражает восхищение огранкой камней и мастерством нашего ювелира, – поспешно сообщил опешивший было менеджер.

Он глядел вслед Шульману, и в глазах его стояла тревога. В зале раздались неуверенные аплодисменты. Дизайнер поднялся со своего места и раскланялся. На лице его вместо удовольствия был написан самый настоящий ужас.

Вытирая салфеткой выпачканные жиром запястья, женщина поспешила убраться с подиума.

Следующую даму Шульман подкараулил, когда она спускалась с «языка». Вновь доверив рябчиков соседке, он ухватил гостью за ухо, словно нашкодившую девчонку. И бегло обревизовал сережку. Тревога на лице менеджера сменилась откровенным страхом, а дизайнер вроде как впал в ступор. Во всяком случае, на аплодисменты он больше не отзывался.

Доступ к третьей даме попытался перекрыть бухгалтер. Он словно бы нечаянно заступил Шульману дорогу к подиуму. Невозмутимый эксперт скомандовал:

– Подержите! – вручил бухгалтеру заветное блюдо с птичками и проскочил мимо него. Обглоданной птичьей косточкой подцепив массивный кулон с груди очередной гостьи, он внимательно вгляделся в искрящуюся россыпь камней. Вновь довольно покивал: – Мастер, мастер! Специалист!

Специалист не откликался, в полуобмороке сползая со стула.

А Шульман быстрым движением отобрал у бухгалтера свое блюдо и вернулся на место. Доверительно наклонился к соседке, прошептал:

– По-моему, птичек было больше! По-моему, он моих птичек ел! – Шульман скосил глаз в сторону побледневшего бухгалтера. – В следующий раз опять вам доверю! Вы же на диете? – И он окинул оценивающим взглядом худощавую фигуру соседки, остановился на огромном бриллианте, сияющем в кольце женщины. – Тоже у них покупали? – Шульман махнул в сторону бесящегося от злости менеджера. А когда его соседка кивнула, быстренько изучил и ее драгоценности. Удовлетворенно покивал: – Мастерство! Уровень!

В рядах что-то глухо бухнуло: дизайнер из полуобморока перешел в полный обморок. Вокруг зашумели, кто-то потребовал вызвать «Скорую». Не обращая внимания на потерявшего сознание коллегу, менеджер двинулся к Шульману. Выражение лица его было угрожающим. Мурка и Кисонька быстро переглянулись и тоже принялись пробираться поближе к Шульману.

И тут в зале появился повар. На вытянутых руках, будто дохлую крысу, он держал тарелку.

– Кто зажаристое суши заказывал? – выдавил повар.

– Моя рыбка приплыла! – радостно вскричал эксперт и, крепко держа в одной руке блюдо с рябчиками, другой сгреб с тарелки кусок рыбы, сунул его в рот. Лицо его страшно изменилось! Он заперхал, схватился рукой за горло… Блюдо с рябчиками рухнуло на пол.

– Птички разлетелись! – прохрипел Шульман и свалился следом.

– Я же говорил, нельзя суши жарить, – растерянно сказал повар, глядя на лежащего у его ног эксперта.

– Мы, мы, мы!.. – Размахивая мобильниками, близняшки пробились к неподвижному телу Шульмана. – Мы уже позвонили в «Скорую»! Сейчас приедут! Прямо сию секунду!

И действительно, буквально сию секунду толпу раздвинул бородатый амбал в белом медицинском халате. Ни слова не говоря, он подхватил эксперта на руки.

– В больницу повезет, – быстро пояснила Кисонька.

– Подождите, здесь еще один! – воскликнул кто-то, указывая на валяющегося в обмороке дизайнера.

Сестры тревожно переглянулись.

– Мест нет! – буркнула Мурка. – Видите, все руки заняты! – Она кивнула на Шульмана, бессильно обвисшего на руках у бородача.

– Второй пациент потом! – добавила Кисонька, незаметно пиная бородатого типа в белом халате. Тот покорно поволок Шульмана к выходу.

– Какая бедность в наших больницах! – сочувственно вздохнули вслед. – Пациентов на руках таскать приходится!

• Предыдущая
• 32/40
• Следующая