Конклав Бессмертных. В краю далеком - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая

Стоять с прикрученными к потолочной балке руками тяжело и больно. Особенно потом, когда запястья развяжут. Сводить будет, хоть волком вой. Да еще шаман, сморчок проклятый, подойдет и уставится с этаким укором. Мол, сам виноват, нечего было бунтовать и палки вставлять в колеса. Из-за твоей невоспитанности да глупости и приходится идти на такие зверства…

А вот черта с два Артем смирится с пленом. Черта с два! Пусть он сдохнет сам, но утянет за собой колдуна и его тварь. Быть мостом между демоном и Изнанкой, питать гадину силами иной реальности, он не собирается. Надо не прекращать попыток, сражаться, и когда-нибудь он победит. Обязательно победит!

Но пока каждое утро начиналось для Артема с пытки. Нет, ему никто не загонял иголок под ногти, не терзал клещами и не прижигал каленым железом. Шаман работал гораздо тоньше. Несколько подручных укладывали Лазовского, связанного и с кляпом во рту, на циновку в хижине старика, зажигали жаровни и уходили, оставив их одних. От приторно-сладкого дыма быстро начинало щипать глаза, в голове появлялся неприятный шум. Сделав пару энергичных вздохов, колдун доставал маленький барабан и тихим речитативом читал заклинания, задавая ритм короткими ударами.

Дурманящее зелье меняло восприятие времени. Артем даже приблизительно не мог сказать, как долго это продолжалось – час, два или пару минут. Мысли путались, его сильно тошнило. Он даже не всегда замечал, когда стихал барабан, и к нему подходил шаман. Тот мазал Артему лоб и щеки едкой дрянью, что-то шептал. Иногда делал аккуратные надрезы за ушами и на груди, снова бормотал заклинания. Тело отвечало вспышками жара и холода. Кололо подушечки пальцев. По одному ему известным признакам шаман подгадывал нужный момент и жезлом касался Артема между бровей…

Этого мига Лазовский научился бояться. Ноги сразу начинали корежить судороги, шла носом кровь и сводило скулы. А в довершение всего, сознание проваливалось в черный туннель, мчась со скоростью экспресса, пока не вываливалось в изменчивой реальности Изнанки. На маленьком ее участке, огороженном стеной из колдовского дыма, и с дрожащим силуэтом демона внутри.

Здесь тварь пусть и сменяла ежесекундно облик, но казалась более материальной. Обладающей серьезным могуществом и богатой фантазией на всяческие мучения. Она из кожи вон лезла, чтобы вынудить Артема поддаться инстинкту и воззвать к Изнанке, обратиться к ее силам. Чего-чего, а убеждать гадина умела. Он слабо помнил, что именно вытворял демон, но в какой-то момент каждый его нерв начинал ныть, сводя с ума. Тиски контроля медленно разжимались, выпуская на волю беснующегося Зверя, взывающего к силам иной реальности.

У твари начинался пир.

Собрав в один кулак все свои умения, Артем штурмовал бастионы ее разума, но тщетно. Слишком мало он знал. Демон смеялся над ним, дразнил, играл, как кот с мышью, то отступая перед натиском, то нанося ответный удар. Сопротивление жертвы становилось пряной приправой к любимому блюду. Опутав Артема сотней щупалец, демон пил его силу, наполняясь энергией Изнанки. Муки Лазовского нарастали, становясь вовсе неописуемыми, пока не достигали наивысшего пика, и он не терял сознание. Теперь уже по-настоящему.

Открывая глаза, Артем неизменно видел невозмутимого шамана, заботливо заворачивающего жезл в ворох пестрых тряпок. На морщинистом лице колдуна сложно прочитать эмоции, но тут и гадать нечего – доволен, старый хрыч. Еще один шажок сделал к намеченным вершинам, а что вершины те немаленькие, Лазовский догадывался. И все равно Артем улыбался. Каждое столкновение с демоном дарило ему крупицу знания, бесценный опыт контакта со сверхъестественной тварью. Он изучал своего мучителя, прощупывал оборону, искал и находил слабые места. Придет время, и игры закончатся, Артем узнает вкус мести. Пусть шаман назначает ему любые наказания – связывает, запирает в вонючем сундуке – он готов платить…

Из забытья его пробудила боль в затылке, будто иглой кольнуло. Так всякий раз бывало, когда Прозрачники подходили к границе деревни, да только Волна еще не скоро. Артем прислушался – ничего необычного. Ни беготни, ни криков.

Никто ничего не заметил?

Пигмеи всего день как сюда переселились, двое суток по джунглям шли. Место еще не обжитое, даже шаман мог не успеть со всем разобраться. Вот какая-нибудь жуть сверхъестественная, издавна здесь обитающая, потихоньку к людям и подбирается. Или показалось?

Плечо царапнули птичьи когти. Ворон?! Птица каркнула и ущипнула Лазовского за ухо. Разразившись бранью, Артем замотал головой. Заработал чувствительный удар клювом, но прогнал таки настырную гадину.

Вспомнилось, что визиты персональной галлюцинации обычно предшествовали не самым приятным событиям в его жизни. Злясь на собственную слабость, попытался подтянуться и выглянуть в оконце. Черт, ничего не разглядеть. Артем с досады плюнул. Сторожей позовешь, так не объяснишь им ничего, только бока намнут, а смолчишь, можешь до утра не дожить. Мало ли кто пришел в деревню. Задравший твоего врага тигр точно так же порвет и тебя.

Громко заныл сигнальный рожок. Дозорные заметили опасность и спешили предупредить остальных. Наконец-то очухались, раззявы! Вспышка любопытства прошла, уступив место привычной слабости и равнодушию. Боль и усталость взяли вверх.

А в деревне набирала силу шумная суета. До Артема доносились крики воинов, ругань. Кто-то уронил под окном копье, и оно глухо ударилось о стену. Множество зажженных факелов прогнало ночь. Свою лепту в общую сумятицу внес нарастающий рокот барабанов. Одно слово – дурдом!

Масштабы беспорядков заставили Артема задуматься о серьезности угрозы. Что стряслось-то?! На деревню напала стая монстров, атака чужого племени… Что?!

…Когда бухнул первый выстрел, Артема тряхнуло, как от удара током. Люди?! Да нет, послышалось. Чудес в мире не бывает, во всяком случае, добрых чудес. Если в жизни что и случается хорошего, то с ним обязательно соседствует целый букет неприятностей.

Ударила автоматная очередь, затем другая. Хлопнул пистолетный выстрел. В криках пигмеев зазвучала паника, послышались испуганные женские голоса. Дикари отступали, оставляя деревню завоевателям. Лазовский начал тихо смеяться. Знакомьтесь, ребята, с научно-техническим прогрессом.

Перед самым входом загрохотал автомат, затем циновка отлетела в сторону, и внутрь заглянул здоровяк с факелом.

– Здесь он! – заорал крепыш. – Эй, братишка, ты меня слышишь? Ты ведь этот… Артем, да?

– Да…

От волнения горло Лазовского перехватило, слова давались с трудом.

– Класс! А меня Лехой зовут. Дылдой! – представился спаситель. С нечеловеческой легкостью порвав связывающие Артема веревки, схватил его за плечо и выволок наружу. Почти сразу из темноты вылетело копье, попав Лехе в грудь. Лазовскому послышался глухой стук, как от удара о кость. Дылда выматерился и полоснул в ответ из автомата. – Ко мне давайте!

К ним подскочил худощавый парень с парой пистолетов в руках. Вид он имел совершенно безумный.

– Бегом отсюда! Мелкота какую-то возню затеяла. По Жориной части. И ему она совсем не нравится!

Артема вновь куда-то потащили. Сам он еле переставлял ноги, норовя упасть на землю. Хотя старался как мог помочь спасителям, но получалось плохо. Слишком измучен.

На окраине деревни горело несколько хижин, на земле валялись тела пигмеев. Один из погибших Артему особенно запомнился – его словно разорвали пополам.

– Тони, кто это его так? – удивился Леха.

– Ящер лютует. Какая-то сволочь камень метнула и лоб ему рассадила. Визгу было… Захару едва не перепало со злости…

Имя показалось Артему знакомым. Где-то он его слышал, точно слышал…

– Вашу мать… Где вы там?! – заорал Тони.

– Замолкни! – Перед ними выросла фигура с пистолетом в руках. Заглянув в лицо к Артему, спросил: – Что с ним? Почему такой квелый?

– Да в хижине он висел связанный, – начал оправдываться Леха. – Говорить может, а вот идти… придется на себе тащить. Правда, как с топями быть, не знаю.

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая