Выбери любимый жанр

Вечный колокол - Денисова Ольга - Страница 62


Изменить размер шрифта:

62

— Извини. Я не хотел нарушать твоего настроения. Сегодня праздник, мне казалось, ты думаешь о смерти.

— Да, как ты догадался?

— По твоему лицу.

— Посмотри, — Волот кивнул за стекло, — они уходят и увозят пушки. А Северный ветер подгоняет их. Я думал, он гонит их на смерть… Иначе, чего ему так радоваться.

— Нет, я бы истолковал это не так. Хоть я и не волхв… — доктор подмигнул князю, — пушки сами по себе несут смерть. Наши боги ждут жертв, ждут смерти наших врагов.

Эта мысль немного обнадежила Волота, но мрачная картина от этого не стала менее мрачной. А потом, совершенно неожиданно, совсем другая догадка закралась в голову — они не уходят на смерть, они оставляют на смерть Новгород… Дед Карачун гонит их прочь, стелет дорогу скатертью, выпроваживает, как жадный хозяин подвыпившего гостя. Чтоб пушки не мешали ему собирать урожай…

— Надо сегодня же начинать лить новые пушки, — сказал он доктору.

— Сегодня праздник. Литейщики сидят по домам и рассказывают байки своим детям. Отложи это на завтра. А мы с тобой, как все, сядем у огня, разрежем ржаной каравай и я расскажу тебе страшную сказку.

— Дядьку позовем! — Волот расцвел, — а потом пойдем на капище, кланяться Ящеру.

— И на братчину пойдем, и до полуночи будем гулять. Сегодня не лучший день для государственных дел.

Но сказку доктора Велезара — о подземном короле и его королевстве — оборвал Вернигора.

— Приехал гонец от Смеяна Тушича, князь. Прости, но я думал, тебе будет интересно…

Волот поднялся: мрачное волшебство самого короткого дня растаяло, словно облачко дыма на ветру.

— Да. Мне интересно.

— Псковичи не хотят ни военных, ни торговых союзов. Но главное не в этом. Пойдем, я прочитаю тебе его письмо.

Волоту показалось странным, что Вернигора не хочет говорить при дядьке и при докторе, и он насторожился: не иначе, главный дознаватель боится, что те распознают его желание влиять на решения князя. А что еще это могло означать? Ни доктор, ни дядька не имеют отношения ни к боярам, ни к Совету господ, они просто его друзья, верные и бескорыстные.

Но Вернигора словно читал его мысли. Когда они вышли из горницы и спускались по лестнице вниз, он сказал:

— Я не хочу, чтоб завтра об этом толковал весь Новгород. А связывать их словом как-то неловко.

Письмо посадника было длинным, а местами непонятным. Словно он боялся, что его прочтет кто-то, кому этого делать не следует.

«Псковские бояре горды собой и спесивы. Они поняли, что Новгород не выставит против них войска, и пользуются этим. Их союз с Ливонией держится лишь на торговых соглашениях, они уверены, что выгодная торговля обеспечит им безопасность до лета. Возможно, они правы. Не морок летает над вечевой площадью, как думал ты — серебро не дает им покоя, серебро решает все. Никто не заботится о завтрашнем дне, все хотят набить мошну сегодня, а завтра — не расти трава. Словно все они знают о чем-то, о чем не догадываемся мы.

Малые люди не хотят воевать. Их боярам было что предъявить народу на вече. Меня встретили свистом и топотом, и провожали до крома[12] с угрозами и проклятьями. Псков бурлит и радуется свободе, народ пьет и гуляет».

Волот устал слушать и даже зевнул — ничего нового Смеян Тушич не говорил, все это было ясно с самого начала. Никакой тайны письмо не содержало — обо всем этом и без письма толковал весь Новгород. И лишь услышав самый конец, маленькую приписку, Волот понял, что имел в виду Вернигора.

«В первый же день у псковского посадника я встретил человека, которого никак не ожидал увидеть в Пскове. Это показалось мне подозрительным, и человек этот тут же исчез, словно я поймал его на воровстве. Он думал, что я не узнал его, а я не подал виду. Он даже не поздоровался со мной, проскользнул мимо, и больше я его не встречал. Я спросил о нем у посадника, но тот назвал совсем другое имя. Я подумал, что обознался, и хотел забыть об этом, но теперь, когда прошло несколько часов, это не дает мне покоя. Имя этого человека привезет другой гонец моему главному дознавателю. Узнайте, где он был в тот час, выезжал ли он из Новгорода, возможно, я действительно обознался. Псковский посадник удивился моим расспросам. Но все дело в том, что прибыл я в кром на час раньше, чем мог рассчитывать. Это и смущает меня, это и заставляет сомневаться. И если я не обознался, смерть Бориса видится мне совсем по-другому, нежели вчера».

Второе письмо было написано Волоту и боярской думе, но лишь повторяло то, что он сообщал Вернигоре. И приписки о странном человеке Смеян Тушич делать не стал.

— А второй гонец уже прибыл в детинец? — не удержался Волот.

— Нет. И не прибудет. Он убит и ограблен в устье Шелони, — Вернигора сузил глаза.

— Зачем? Зачем Смеян Тушич послал двух гонцов? — вспыхнул Волот, — почему не написал все прямо здесь, в этом письме!

— Смеян Тушич сомневался. Эти письма мог прочитать кто угодно, и выглядело бы это как оговор. С одной стороны. А с другой — он проверил и блестяще подтвердил свою догадку. Других доказательств не требуется — он не ошибся и не обознался. Теперь мне есть за что зацепиться — круг людей, в руках которых побывало это письмо, прежде чем дойти до меня, очень и очень узок.

Волот помолчал, кусая губы: предательство? Предательство где-то совсем рядом…

— Гонца убили метательным ножом? — спросил он главного дознавателя, вспомнив о Белояре.

— Нет. Он убит из самострела, выстрелом в горло. Очень метким выстрелом. Не надо считать врагов глупей самих себя. Завтра до света я выезжаю в Псков, пока со Смеяном Тушичем не случилось того же самого, что и с гонцом…

— Ты думаешь, его тоже могут убить?

— Это возможно, хотя я в этом не уверен. Смерть гонца могла дать возможность скрыться этому неизвестному человеку, оттянуть время на сутки или двое. Но что если он не может скрыться за двое суток? Конечно, жизнь дороже серебра, но в Новгороде немало людей, серебро которых надо вывозить отсюда обозами. И еще одну догадку смерть гонца дала мне в руки: этот неизвестный вне подозрений. Ведь доказать свое присутствие в Новгороде нетрудно, достаточно двух лжесвидетелей. И все — обвинение снято! Но он настолько вне подозрений, что даже упоминание его имени стоит того, чтоб перехватить посольскую почту, подготовить засаду и убить человека, рискуя быть пойманными на любой вехе этого замысла. Так что, сдается мне, этот неизвестный не побежит из Новгорода… А значит, мне надо добраться до Смеяна Тушича раньше него.

— Почему ты не поедешь прямо сейчас? — спросил Волот, — ведь время уходит! Ты и так будешь в Пскове только завтра!

— Гонец добирается до Пскова за шесть-восемь часов, меняя лошадей каждые тридцать верст. Я поеду верхом, налегке, поеду быстро. И хотел просить у тебя десяток дружинников — вот они должны выехать сегодня. Их кони хороши в бою, но плохи на зимних дорогах. Я думаю догнать их на подъезде к Пскову, но если они успеют раньше меня, Смеян Тушич окажется под защитой. Гонец к псковскому посаднику уже в пути — он везет грамоту от Совета господ с требованием защитить Воецкого-Караваева до приезда дружинников. Впрочем, псковский посадник может наплевать на новгородскую грамоту… Да и дружинников псковичи могут не пустить.

— Но почему ты не поедешь с ними?

— Надо допросить всех, кто мог прочитать письмо посадника, надо по свежим следам искать того, кто убил гонца, и… есть у меня на сегодня еще дела…

вернуться

12

Псковский кремль

62
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело