Выбери любимый жанр

Мечта каждой женщины - Айронс Моника - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Итак, перед ним стояла его предполагаемая жена. Антонио прерывисто вздохнул.

– Мы встречались раньше? – спросила Палома, встревоженно глядя на него.

– Не думаю. А что?

– Просто ваше лицо кажется мне знакомым.

– Нет, вы ошибаетесь. Я вижу вас в первый раз, – заверил ее Антонио, думая, что ни при каких обстоятельствах не допустил бы второй встречи.

– Ладно. Я приготовлю кофе.

Палома прошла в глубь галереи, досадуя, что так глупо повела себя, несмотря на все сонеты Марии Кончиты. Несколько дней назад сестра позвонила ей и предложила небольшую авантюру. Этот роскошный мужчина подыскивал себе жену, и Мария Кончита посоветовала ему взглянуть на Палому. «Подыграй ему. Думаю, ты от души повеселишься», – сказала ей сестра.

Правда, Палома почти убедила себя в том, что Антонио Торрес-Кеведо не захочет с ней встретиться. А кроме того, ее совсем замучили проклятые кредиторы. Так что все, что не касалось долгов и неоплаченных счетов, ее совершенно не волновало.

Среди знатоков старой европейской живописи Палома не знала себе равных, это признавали все. Ее слово было решающим, ее мнение – непререкаемым. Беда в том, что она не сумела направить свой талант в нужное русло, и долги росли с катастрофической скоростью…

Аромат свежесваренного кофе вернул девушку к реальности. Только бы этот человек не заметил, что она встревожена их встречей. Когда он появился здесь, что-то всколыхнулось в ее памяти. Ведь где-то же она его видела! Вспомнить бы, где именно.

– Так зачем вы желали меня видеть, сеньор Торрес-Кеведо?

– Неужели мое имя ничего вам не говорит?

– А должно? – улыбнулась Палома.

– Я знаком с вашей сестрой Марией Кончитой. Думаю, она рассказывала нам обо мне. Разве нет?

– Не забывайте, мы выросли вдали друг от друга, да и теперь не слишком часто встречаемся. Кстати, как у нее дела? – небрежно поинтересовалась Палома.

– Как обычно. Прекрасная, но легкомысленная светская бабочка. Я обещал ей заглянуть к вам, раз уж все равно буду в Лос-Анджелесе. Если не возражаете, мы могли бы провести вечер вместе. Например, сходить в театр, а потом поужинать где-нибудь.

– Что ж, с удовольствием. Сегодня в Голливудском летнем театре как раз выступают солисты труппы «Ла Скала», но попасть на концерт невозможно. Да и билеты слишком дорогие.

– Ну, это не проблема, – небрежно бросил Антонио.

– Хотите сказать, что можете запросто достать билет на этот спектакль? – В ее глазах появилось мечтательное выражение.

– Видите ли, для меня невозможного мало, – хмыкнул он. – Предоставьте это мне. Итак, ровно в семь я заеду за вами.

– Прекрасно. Если что, мы можем пойти куда-нибудь еще.

– Сегодня вечером мы с нами будем наслаждаться ариями из классических опер к самом лучшем их исполнении, – твердо сказал Антонио. – До встречи.

– До встречи, – эхом откликнулась Палома.

В дверях он внезапно остановился, словно в голову ему пришла какая-то важная мысль, и снова подошел к девушке.

– Кстати, я убежден, что всегда нужно совмещать приятное с полезным. Взгляните на эту вещь. Не могли бы вы оценить ее?

Антонио достал из кейса нечто плоское аккуратно завернутое в бумагу. Он развернул ее, и взору Паломы предстал небольшой натюрморт. Прелестное изображение плетеной корзины с лежащими и ней тонкими стеклянными стаканами и цветущей апельсиновой веткой рядом. Палома осторожно взяла картину и положила на залитый ослепительным солнечным светом столик.

– Один мой друг, который занимается такими вещицами, – небрежно начал Антонио, – полагает, что это неизвестное творение Переды.

– Переды? – переспросила Палома, не отводя глаз от натюрморта. – Вряд ли… Скорее, это вещь принадлежит руке другого испанского мастера того же времени.

– Вы уверены? Мой друг неплохо разбирается в живописи.

– Вполне возможно. Но, видите ли, живописцы этого периода…

Она уже не могла остановиться. Звучные, но малопонятные Антонио термины так и лились, но он не спешил прерывать Палому. Пожалуй, она со странностями, но, по крайней мере, в одном он не ошибся: профессионализма и образованности ей не занимать. Лежащий перед ней натюрморт действительно не был выполнен Антонио Передой. И она тотчас же определила это…

Его восхищение ею усилилось, когда Палома назвала имя предполагаемого автора натюрморта.

– Конечно, было бы слишком смело говорить такое без надлежащего исследования, но я почти уверена, что это работа Сурбарана.

Антонио выжидательно посмотрел на нее, и девушка продолжила:

– Меня не удивляет, что ваш друг не смог распознать этого. Дело в том, что я специально занималась историей испанской живописи, что, учитывая мое происхождение, вряд ли покажется вам странным.

Антонио поразился перемене, произошедшей с ней. На месте неуклюжей девчонки, столкнувшейся с ним несколько минут назад у дверей галереи, внезапно оказалась спокойная, уверенная и полная достоинства молодая женщина. Что ж, это могло бы ему понравиться. А вот того, что она говорит с ним менторским тоном, как всезнающий специалист с ничего не понимающим дилетантом, вынести он не мог.

– Вы не могли бы обосновать свое мнение? – поинтересовался Антонио ледяным тоном.

– Все во мне говорит, что это Сурбаран.

– Надо полагать, вы имеете в виду женскую интуицию? – спросил он не без ехидства.

– Разумеется, нет. Ее просто не существует. Странно, я думала, что мужчинам-то этого не надо объяснять. Все мои ощущения основаны на знании и опыте.

– Ну, это то же самое.

Ее глаза вспыхнули недобрым огнем.

– Сеньор Не-Помню-Вашего-Имени! Если вы пришли сюда чтобы оскорблять, то зря потратили время…

– Ну хорошо, хорошо, – остановил ее Антонио. – Вы меня убедили.

– Я не нуждаюсь в нашей снисходительности! – вдруг выкрикнула Палома.

Резкий ответ так и просился на язык, но Антонио удалось сдержаться. Хладнокровие превыше всего. Хладнокровие – вот залог успеха. Странно, и как это ей удалось вывести его из себя всего за несколько минут?

– Простите меня, – с усилием произнес он. – Я не хотел уличить вас в непрофессионализме.

– Спасибо и на этом, – усмехнулась она, успокаиваясь. – Хотя на вашем месте вам следовало бы поблагодарить меня. Как ни хорош Антонио Переда, ему далеко до Франсиско Сурбарана. – Палома с сожалением протянула ему натюрморт. – О такой вещи можно только мечтать. Будь этот натюрморт моим, ни за что не рассталась бы с ним. Вернетесь в Мадрид, зайдите к вашему другу и попросите его повнимательнее взглянуть на картину. Только не верьте ни…

– Я заеду за вами в семь, – сказал Антонио, пряча улыбку.

2

Ровно в семь Палома сидела в галерее и нетерпеливо посматривала в окно. На улице свирепствовал ливень, и тяжелые капли гулко барабанили по стеклу. Девушка уже успела заехать домой и переодеться и без промедления вернулась в галерею. Почему-то ей не хотелось заставлять Антонио ждать. Однако сам он, похоже, не очень-то торопился. Пять минут восьмого. Десять…

Ровно в четверть восьмого Палома вскочила со стула, пробормотала нечто невразумительное и выбежала на улицу. Слава Богу, ливень прекратился, словно его и не было. Скорее домой!

В этот момент раздался скрип тормозов, и девушка в испуге отшатнулась от такси, остановившегося перед ней. Дверца открылась, и Антонио жестом пригласил Палому сесть в машину. Что она и сделала не без тайного торжества. Все-таки приехал!

– Прошу прощения за опоздание, – проворковал Антонио. – Ужасные пробки на дорогах, – комично вздохнул он и деловито добавил: – Впрочем, спектакль начинается в восемь, так что мы все равно не опоздаем.

– Хотите сказать, что достали билеты? – Глаза Паломы расширились от удивления.

– А вы сомневались? – улыбнулся он. – Между прочим, это оказалось вовсе не трудно, можете мне поверить.

– Не скрою, я потрясена, – склонила голову девушка. Определенно, у него неплохие связи, отметила она про себя. Очень неплохие.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело