Тоуд-триумфатор - Хорвуд Уильям - Страница 6

• Предыдущая
• 6/44
• Следующая

Комната была забита вещами, напоминающими о родственниках Барсука, о существовании которых никто из обитателей Берега Реки не знал, и изображениями мест, где, оказывается, побывал Барсук. Но были тут и другие, еще более интригующие вещи, назначения которых Крот не мог понять. Кое-какая одежда на вешалке, явно слишком маленькая для Барсука. Крот решил, что эти вещи Барсук носил в юности. Еще загадочнее был календарь над кроватью, за какой-то давно прошедший год, кажется за год до того, как Крот поселился на Берегу Реки. Несколько дней в июле и августе были обведены черным, а около последнего дня сентября, несомненно, рукой Барсука, его неразборчивым почерком было написано: «Последний день».

Крот оттаял сердцем и умилился, увидев полочку детских книг, теперь уже потрепанных и запыленных, но бережно сохраненных Барсуком. Это выдавало в нем существо, воспитанное на чтении и радостном познании, что, без сомнения, и привело его к столь ценимой окружающими мудрой доброте.

Правда, надо заметить, что, перелистав книги повнимательнее (в нем снова проснулось любопытство), Крот с удивлением обнаружил там следы детских шалостей. Страницы были размалеваны карандашами, некоторые иллюстрации дорисованы детской рукой: там подрисованы очки, здесь нацарапан крокодил, собирающийся напасть на стаю мирных уток в деревенском пруду. Можно было предположить, что Барсук не всегда аккуратно и с уважением относился к книгам.

Когда добрый хозяин заглядывал к нему время от времени с чашкой крепкого питательного бульона, Кроту хотелось спросить Барсука обо всех этих вещах, но он опасался, что это будет нескромно с его стороны.

На четвертый день Крот уже был на верном пути к выздоровлению. Он достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы встать с постели, и Барсук вывел его на прогулку по Дремучему Лесу. Как медленно он шел, как робко ступал, особенно подходя к Реке и увидев ивы в свежей молодой зелени, — пейзаж, так хорошо знакомый ему и так сильно любимый.

— Барсук… — начал он.

— Что? — ласково отозвался Барсук.

— Нет, нет, ничего.

Они медленно пошли дальше и добрались до пня, где тропинка из Дремучего Леса выходила к Реке.

— Похоже, ты немного устал. Кажется, слишком далеко для первого раза. Почему бы тебе не посидеть немного, а потом я отведу тебя обратно домой? А я прогуляюсь по берегу, полюбуюсь на Реку оттуда: вниз по течению, вверх по течению…

— Вверх по течению… — пробормотал Крот, — да-да…

Барсук оставил Крота на пеньке, а сам отошел, раздумывая, что делать дальше. Было совершенно ясно, что Крот все еще очень несчастен. Но он не отвечает на осторожные расспросы Барсука. Конечно, ему нужно время.

За спиной он услышал всхлип. Это тихонько плакал Крот. Барсук больше не мог этого вынести и обернулся. Трогательнее картины он в жизни не видел. Его добрый друг сидел на пне весь сжавшись, подавшись вперед, и из последних сил старался не выдать своих чувств, чтобы не расстроить друга. Но больше сдерживаться он не мог!

— Послушай, Крот, — сказал Барсук, подойдя к нему. — Что с тобой? Что тебя так гнетет? Перестань плакать и расскажи мне наконец.

Крот на секунду поднял голову и взглянул на Барсука, все еще стараясь сдержать слезы. Он все плакал, плакал, и вдруг потоком полились слова:

— Для меня это почти ничего не значило, когда я предложил… Но… Но… — Крот еще немного поплакал, прежде чем смог продолжать. — И вот я предложил Рэтти… и он согласился, и ко мне вернулась надежда, потому что… ты знаешь, сам я бы ни за что не смог, нет, один не смог бы. У меня не хватит храбрости, а у него и знания и умение, в общем, я рассчитывал на него, и ведь он согласился, понимаешь, согласился! А потом… он сказал мне, что не будет… Он… Ах, Барсук, у меня не хватает духу сделать это одному. Я надеялся, что он мне поможет… Я рассчитывал на него…

— Ты очень сильный, Крот, — наконец осмелился вставить Барсук.

— Но не в таком деле, я не смогу без Рэтти… А он вдруг… отказался… О, пропади все пропадом!

Так у реки Крот все-таки заговорил. А потом Барсук отвел его домой, дал ему выспаться, а когда он проснулся посвежевший, накормил его хорошим ужином. Потом, несмотря на то что было уже начало лета, затопил печку, усадил Крота у огня, и ему пришлось наконец рассказать о том, что его терзало. И чем дольше Барсук слушал, тем больше готов был рвать на себе шерсть от досады, что не догадался раньше.

— Понимаешь, — начал Крот, — когда в этом году пришла весна, мною овладело очень странное желание отправиться в путешествие вверх по реке, это было какое-то нетерпение, беспокойство…

Это наша с Рэтти давняя мечта — снарядить такую экспедицию, и мы много раз говорили об этом на наших пикниках, но никто из нас не шел дальше разговоров… до нынешней весны.

Я, конечно, знал, Рэтти говорил мне, что ты всегда отговаривал его от подобных предприятий. Но меня так тянуло в экспедицию и я так уговаривал Рэтти, что он согласился предоставить свою лодку, а я взял бы на себя запасы провизии. Более того, Барсук, мы решили сохранить все это в тайне от тебя, в чем я искренне раскаиваюсь, на случай если бы ты стал отговаривать нас.

Барсук пробормотал что-то неразборчивое, и Крот счел за лучшее поскорее продолжать свой рассказ:

— Ну так вот, к моему большому удивлению, совсем не трудно оказалось убедить Рэтти принять участие в моей затее и взять на себя организационную часть. Когда мы обо всем договорились, я почувствовал, что мною овладело какое-то до сих пор неизведанное возбуждение. То, что казалось всего лишь мечтой, минутной фантазией, стало почти реальностью, и мой ум принялся трудиться над ней. Я задумался о том, что найду там, вверх по течению Реки, как бы это сказать — в Дальних Краях!

— В Дальних Краях… — прошептал Барсук.

— А потом все вдруг изменилось. После Майского Дня потеплело, и у Рэтти вдруг нашлось много дел на Берегу Реки. Он пришел ко мне и сказал:

Ты знаешь, Барсук, я не из тех, кто навязывается, и если Рэтти считает, что у него много дел более важных, чем увеселительная прогулка, что ж, может быть, он и прав.

Крот замолчал и внутренне вновь пережил ту горькую минуту, потому что для самого Крота его экспедиция стала чем-то большим, чем просто «прогулка».

— «Так когда вы отплываете?» — спросил меня Выдра дня через два после нашего разговора с Рэтти. «Э-э, мы вообще не едем, Выдра. Рэтти… и я… мы решили, что сейчас не самое подходящее время».

Выдра выглядел таким разочарованным, что бедный Крот тут же пожалел, что так легко уступил доводам Рэтти.

Тогда-то Крот и начал погружаться в уныние, причины которого никто не мог понять. То, что началось как жажда приключений, превратилось для него во что-то слишком важное, личное, глубокое, чтобы с кем-нибудь делиться, и слишком властное, чтобы от него отказаться. Он воспринимал это как Дело, которое послужит на пользу Берегу Реки, как — он и сам пока не мог объяснить.

Единственный друг, который мог бы помочь ему, отказался. От Тоуда нельзя было ожидать понимания, а Выдра не заменил бы Кроту Рэтти, хоть и стал бы надежным компаньоном. К Барсуку Крот тоже не мог обратиться, так как боялся, что тот его не одобрит, и потом, ему было так неловко, что они с Рэтти утаили от Барсука свои планы.

Вот каковы были события, приведшие Крота к той злосчастной ночной прогулке. Когда рассказ был окончен, Крот и Барсук надолго замолчали. Барсук даже отворил дверь и вышел в ночь пройтись по Дремучему Лесу и поразмыслить.

Видимо, во время прогулки он пришел к какому-то решению, потому что, вернувшись, бодро сказал:

• Предыдущая
• 6/44
• Следующая