Тоуд-триумфатор - Хорвуд Уильям - Страница 14

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая

В последние годы не было поводов использовать эту систему сигналов. Жизнь на Берегу Реки текла спокойно и неторопливо, а периодические срывы Тоуда Реку особенно не трогали. В результате вся сигнальная система свелась к шутливым предупреждениям Выдры (выше по течению), направляемым Рэту (ниже по течению): мол, собираюсь прибыть на чашку чая или на ужин. И у Рэта было время вскипятить воду к приходу Выдры. Или, если требовалось что-нибудь покрепче, он успевал протереть пивные кружки и открыть коробку свежего табака.

Однако, когда Крот предложил свой смелый план путешествия вверх по течению, проблема предупреждающих сигналов снова сделалась очень серьезной. Рэт, конечно, мог бы путешествовать по реке и в одиночку — он был хорошо знаком с ее переменчивым нравом, но про Крота этого сказать было нельзя. Он тоже любил лодки, но ни того искусства в управлении, ни того интереса к ним, что у Рэта, у него не было.

Барсук был этим очень озабочен, и Рэт с Выдрой отшлифовали свою систему подачи сигналов. На Выдру была возложена обязанность (а в помощники ему определили Портли) наблюдать за рекой на случай какого-нибудь сигнала от Рэта.

— Я совершенно уверен, что все будет в порядке, — говорил Крот, несколько встревоженный всеми этими приготовлениями и предосторожностями. — Самое худшее, что может случиться, — лодка перевернется, как было однажды, когда я учился грести, но теперь-то у меня опыта побольше.

— Может, и так, — отвечал Рэт, — но мы отправляемся на неизведанные просторы Реки, и осторожность не помешает. Мы-то с Выдрой прекрасно знаем, что Река далеко не всегда кроткая и смирная, у нее бывают разные настроения и капризы, и с ней всегда надо обращаться с уважением. А кроме того, мы и понятия не имеем, какие звери живут в верховьях.

— Наверно, такие же, как мы, — сказал Крот, — или ты думаешь?..

Ему вдруг представились огромные злобные и отвратительные твари, и он призадумался, а такая ли уж хорошая идея это путешествие.

— Не хочу пугать тебя, старина, рассказами о монстрах, что живут выше по течению и подстерегают нас на берегу или в воде, — сказал Рэт, — хотя, я думаю, всем приходилось слышать леденящую кровь историю о Латберийской Щуке.

— Да, — нервно кивнул Крот. Он и правда слышал эту легенду и не любил, когда ему о ней напоминали. Щука, бороздящая темные и таинственные воды, считалась воплощением зла. Крот нахмурился и еще больше засомневался.

— Нет, — продолжал Рэт, которому и невдомек было, как нервируют Крота эти разговоры, — я просто призываю тебя не считать, что все животные живут в такой гармонии, какой наслаждаемся мы здесь, на Берегу Реки. К тому же чужаков не всегда принимают радушно.

— Я обязательно возьму свою дубину,

— А я — свою верную саблю, которая так хорошо поработала в нашей славной битве с ласками и горностаями, когда мы отвоевывали старый Тоуд-Холл, — поддержал его Рэт. — Они могут и не понадобиться, но с ними мы будем чувствовать себя безопаснее…

…И вот оружие здесь, в носовой части лодки, как и договаривались. Наконец-то они чувствовали, что уже в пути, и разговор шел как раз о пользе предосторожности и о том, как они оказались умны и предусмотрительны, подумав обо всем, что может пригодиться в дороге.

— Сегодня вечером нам не стоит отплывать слишком далеко, — заметил Крот, — отплывем ровно настолько, чтобы почувствовать, что мы уже в пути и вне досягаемости наших ежедневных забот.

Таким близким друзьям нет нужды долго обсуждать этот вопрос — в нужный момент они разобьют лагерь, чтобы провести в нем первую ночь путешествия.

Воцарилась тишина. Лишь скрип уключин и плеск воды у далекого уже берега. Кроту оставалось только радоваться, что его мечта наконец сбывается, и вспоминать, как легко все могло кончиться бедой еще недавно и как важно, что этого не случилось!

Он представил себе Дальние Края, и об этих самых Дальних Краях он думал сейчас и о том, как много они значат для всех них. Но еще глубже в добром сердце Крота скрывалась другая мысль: как мало он сделал за свою жизнь. Он хотел успеть до старости сделать что-то, чтобы его вспоминали на Берегу Реки как нашедшего в себе силы и смелость отправиться навстречу приключениям, чтобы его пример вдохновлял других.

Он не воображал о себе невесть что, был слишком скромен, чтобы думать, что достигнет Дальних Краев, но, пройдя хотя бы часть пути, он когда-нибудь расскажет эту историю своему Племяннику, а тот (Кроту казалось, что у Племянника тяга к приключениям будет сильнее, а способности больше) найдет в себе смелость пойти дальше.

— Лишь в борьбе с самими собой мы движемся вперед, Крот, лишь в борьбе… — подвел Барсук итог их ночному разговору, который так много значил для Крота. Ведь именно этот разговор привел к воскрешению его замысла.

Таковы были источники порывов и мечтаний Крота, и он был безмерно благодарен Барсуку за то, что тот ни на минуту не усомнился в нем и решил, что если Крот чувствует в себе такое могучее желание, значит, путешествие должно совершиться. Времена меняются, жизнь не стоит на месте, и в ходе их экспедиции, возможно, будет найдено какое-нибудь новое направление. Кто-то должен идти вперед, сказал Крот себе и другим, потому что если никто не пойдет, то…

— Если никто из нас не пойдет, то что тогда? — задавал себе Крот все тот же вопрос.

Он не нашел на него ответа раньше, не находил и сейчас, сидя в сгущающихся сумерках в приятной компании Рэта. Уключины поскрипывали в такт гребкам. Для Крота путешествие вверх по течению значило гораздо больше, чем для его друга Рэта, и, может быть, даже больше, чем предполагал или мог рассказать Барсуку сам Крот.

Но они плыли, и то, что Крот не мог высказать Рэту свои мысли и свою не выразимую словами веру в их путешествие, было не так уж важно. Рэтти здесь сейчас, а не в каком-то бесплотном мистическом будущем, и если во всем мире есть существо, на которое Крот всегда может положиться в беде даже тогда, когда остальные простились бы с надеждой, то это, бесспорно, его друг Рэт.

Возможно, он бывал вспыльчив, любил покомандовать, а устав, покапризничать, но на самом деле не было никого надежнее его.

— Как ты смотришь на то, чтобы нам остановиться где-нибудь здесь, Крот, — прервал Рэт его размышления.

— Конечно, Рэт, как ты скажешь, — покладисто ответил Крот.

— Нет, Крот, как ты скажешь, потому что ты руководишь экспедицией и именно ты должен решать!

— А, ну ладно! — Крот приосанился и принялся деловито оглядывать берег, выбирая место для их первого лагеря.

— Чтобы выгрузить поклажу и поставить палатку, понадобится какое-то время, — сказал Рэт.

— Что ж, тогда не следует тянуть с остановкой, — заявил Крот. — Может быть, именно здесь?

— Мудрое решение, я бы сказал! А теперь приготовься спрыгнуть на берег и удерживать лодки, пока я не привяжу их. Потом я разберусь с палаткой, если ты приготовишь поесть.

Вот так и начались приключения двух друзей: хорошо оснащенные лодки надежно спрятаны в камышах, обязанности каждого члена экспедиции оговорены, готов довольно уютный ночлег и, наконец, желудки полны вкусной едой, а звезды присматривают за костром с высоты.

— Ох-хо-хо! — зевнул Крот. — Как я хочу спать!

— Я тоже, — признался Рэт. — Давай-ка закругляться, старина!

— Да, пора, — сказал Крот, не двигаясь с места. — Скажи, Рэт, ведь наша экспедиция действительно началась? Это не сон?

Звезды над ними подмигивали и сияли, где-то выше по течению сова звала своего детеныша, а ниже по течению семейство полевок пряталось на ночь в свою норку.

— Действительно началась, и все благодаря тебе. Одни только говорят, другие делают. Ты из деятелей, Крот, точно тебе говорю.

— Правда? — спросил Крот, у которого глаза уже совсем слипались. — Надеюсь, что так и что так теперь будет всегда.

В первые дни путешествия Крот и Рэт двигались с умеренной скоростью, и у них было много времени, чтобы примениться к походным условиям, научиться правильно рассчитывать, когда плыть, когда остановиться. Крот окреп и приобрел навык в гребле — не мог же Рэт грести все время!

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая