Запретный плод - Гамильтон Лорел Кей - Страница 13

• Предыдущая
• 13/65
• Следующая

Крысолюд улыбался.

Еще одна полезла к моему лицу. Я схватила ее за хвост и отшвырнула. И завопила:

– А сам подойти боишься? Ты меня боишься? – Голос мой был тонок от страха, но я это сказала: – Твои друзья получают раны, делая то, что ты боишься сделать сам? Так? Так?

Гигантские крысы перевели взгляд с меня на крысолюда. Он глянул на них.

– Я не боюсь людей!

– Тогда иди и поймай меня сам, если можешь!

Крыса оторвалась от моей руки с фонтаном крови. Кожа между большим и указательным пальцем была разорвана.

Мелкие крысы забегали в нерешительности, дико оглядываясь по сторонам. Одна застыла на полпути вверх по моим джинсам. И плюхнулась на пол.

– Я не боюсь!

– Докажи!

Мой голос звучал чуть увереннее – как у девятилетней девочки, а не пятилетней.

Гигантские крысы смотрели на вожака – внимательно, взвешивая, ожидая. Он сделал то же режущее движение, только в другую сторону. Крысы пискнули, встали на задние лапы, оглядываясь, будто не в силах поверить, но потекли вниз по ступеням, откуда пришли.

Я прислонилась к двери, прижав к груди раненую руку. Колени подкашивались. Крысолюд направился вверх по ступеням. Он уверенно шел на мохнатых пятках, впиваясь в камень крепкими когтями. Оборотни сильнее и быстрее людей. Без ментальных фокусов, без манипулирования – просто сильнее и быстрее. И крысолюда мне врасплох не застать, как я собиралась поначалу. Сомнительно, что мне удастся его так разозлить, чтобы он сделал глупость, но надежда есть всегда. Я была ранена и безоружна перед превосходящим меня по силам противником. Если я не заставлю его сделать ошибку, я буду в глубокой дыре.

Между зубами высунулся извилистый и длинный розовый язык.

– Свежая кровь. – Он глубоко втянул воздух. – От тебя воняет страхом, человек. Кровь и страх – пахнет для меня отличным обедом.

Язык задергался, и он засмеялся мне в лицо.

Я сунула здоровую руку за спину, будто у меня там что-то было.

– Иди ближе, крысолюд, посмотрим, как тебе нравится серебро.

Оборотень застыл, пригнувшись в стойке на верхней ступени.

– У тебя нет серебра.

– Готов рискнуть жизнью?

Он сцепил когтистые руки. Одна из больших крыс что-то пискнула. Он огрызнулся вниз на нее:

– Я не боюсь!

Если они будут его подначивать, мой блеф может не сработать.

– Ты видел, что я сделала с твоими друзьями. И это без оружия.

Мой голос звучал уверенно и ровно. Молодец я.

Он оглядел меня большим кожистым глазом. Мех его блестел в свете факелов, как свежевымытый. Он чуть подпрыгнул, оставаясь вне пределов досягаемости.

– Никогда не видала белобрысой крысы, – сказала я. Все что угодно, лишь бы заполнить молчание, лишь бы он не сделал последнего шага. Наверняка Жан-Клод скоро придет за мной. Я засмеялась резко и полузадушено.

Крысолюд застыл, глядя на меня.

– Ты чего это смеешься? – спросил он, и в голосе слышалась легкая тревога. Отлично.

– Я подумала, что скоро придут вампиры и спасут меня. Признай, что это смешно.

Ему это смешным не показалось. Вообще многие моих шуток не понимают. Не будь я так в себе уверена, я бы могла подумать, что они не смешные.

Я пошевелила рукой за спиной, все еще притворяясь, будто в ней нож. Одна из гигантских крыс пискнула, и даже я услышала в этом писке насмешку. Если он поддастся на мой блеф, ему потом не жить. А если нет, то не жить мне.

Как правило, человек, имеющий дело с крысой-оборотнем, впадает от омерзения в оцепенение или в панику. Но у меня было время свыкнуться с этой мыслью. Я не упаду в обморок, когда он меня коснется. Есть одно возможное решение, которое даст мне спастись. Если я ошибаюсь, он меня убьет. Что ж, лучше мертвой, чем мохнатой. Если он нападет, пусть лучше сразу убивает. Крыса – это не тот вид оборотня, который я бы выбрала в первую очередь. Если не повезет, заразиться можно от малейшей царапины.

Если повезет и если успеть, можно пойти в больницу на прививки. Вроде как от бешенства. Иногда они помогают, иногда сами заражают ликантропией.

Он обернул длинный голый хвост вокруг собственных рук.

– Ты доставалась когда-нибудь оборотню?

Я не знала точно, имеет он в виду секс или еду. Ни то, ни другое не звучало приятно. Ему надо расхрабриться, и он нападет на меня, когда будет готов. А мне надо было, чтобы он напал, когда я буду готова.

Я решила в пользу секса и ответила:

– У тебя нет того, что для этого нужно, крысолюд.

Он застыл, опуская руки вдоль тела, прочесывая когтями мех.

– Сейчас посмотрим, что у кого есть, человек.

– А по-другому тебе никто не дает – только насильно? Ты и в человеческом виде такой же урод, как сейчас?

Он зашипел, оскалив зубы. Звук поднялся из самого его тела, глубокий и высокий, рычащий визг. Никогда ничего подобного не слыхала. Он наполнил всю комнату шипящими раскатами эха. Плечи крысолюда сгорбились.

Я задержала дыхание. Я вывела его из терпения. Теперь посмотрим, сработает мой план или крыса меня убьет. Он прыгнул вперед. Я бросилась на пол, но он этого ждал. С невероятной скоростью он налетел на меня, вытянув когти и вопя мне в лицо.

Я поджала ноги, иначе он оказался бы на мне. Он схватил меня когтистой лапой за колено и стал давить вниз. Я обхватила руками колени, сопротивляясь, но это было, как сопротивляться движущейся стали. Он снова завопил и зашипел, плюясь мне в лицо. Приподнялся на колени, что бы давить мои ноги вниз из более удобной позиции. Я ударила ногами изо всех сил. Он видел удар и попытался отскочить, но обе мои ноги ударили его точно в пах. Удар подбросил его с колен, и он хлопнулся на площадку, скребя когтями по камню и с визгом пытаясь вдохнуть. Кажется, он не мог набрать воздух.

Из тоннеля выскребся второй крысолюд, и крысы забегали повсюду, визжа и пища. А я просто сидела на площадке подальше от извивающегося крысолюда, и ощущала только злость и усталость.

Черт побери, так нечестно! Плохим парням не полагается подкрепление, когда у них и так численное превосходство! У этого нового мех был черный, угольно-черный. На чуть согнутых ногах были надеты обрезанные выше колен джинсы. Он плавным движением показал в сторону от себя.

Сердце снова поднялось к горлу, пульс колотился бешено. По коже мурашками ползли воспоминания о ползающих мохнатых телах. Рука болезненно пульсировала в месте укуса. Они сейчас меня разорвут.

– Жан-Клод!

Крысы текучим бурым приливом бросились прочь от лестницы, пища и спеша в тоннель. Я только пялилась: Большие крысы обратились к нему, носами и лапами показывая на упавшую гигантскую крысу.

– Она только защищалась. А вы что здесь делаете?

Голос крысолюда был глубоким и низким, только чуть размытым на стыках слов. Если бы я закрыла глаза, я могла бы подумать, что это произнес человек.

Но я не закрывала глаз. Большие крысы ушли, уволакивая своего еще не пришедшего в себя товарища. Он был жив, но сильно контужен. Последняя из гигантских крыс обернулась на меня из тоннеля, и взгляд ее обещал много неприятностей, если мы еще когда-нибудь встретимся. Белобрысый крысолюд перестал дергаться и лежал неподвижно, тяжело дыша и схватившись за больное место. Новый крысолюд сказал:

– Я тебе говорил, чтобы тебя никогда здесь не было.

Первый крысолюд с усилием сел. Это явно было ему больно.

– Я повиновался приказу мастера.

– Я твой царь. Ты повинуешься мне.

И черная крыса пошла вверх по лестнице широкими шагами, гневно заметая хвостом почти по-кошачьи.

Я встала и прижалась спиной к двери уже над-цатый раз за эту ночь.

Раненый крысолюд сказал:

– Ты наш царь, лишь пока ты жив. Если ты пойдешь против мастера, ты проживешь недолго. У нее огромная сила, куда больше твоей.

Голос его был еще слаб и прерывист, но он быстро оправлялся. Гнев в таких случаях очень помогает.

Царь крыс прыгнул – размытая черная молния. Он вздернул крысолюда на воздух, держа в чуть согнутых руках, ноги крысолюда болтались в воздухе. Приблизил его к своему лицу.

• Предыдущая
• 13/65
• Следующая