Всесожжение - Гамильтон Лорел Кей - Страница 22

• Предыдущая
• 22/97
• Следующая

Я сняла плащ, и перекинула ремень узи через плечо. Когда я снова надела плащ, узи оказался у меня за спиной.

Не идеально, но и не слишком заметно. Второй браунинг тоже лежал в тайнике. Я положила его в один карман, и пару запасных обойм – в другой. Когда я соскользнула на землю, плащ смотрелся довольно забавно, но он был таким большим для меня, что не выглядел подозрительно.

Вампиры уже не спорили. Лив облокотилась на джип и смотрела угрюмо, будто последнее слово осталось за Жан-Клодом, или он сумел ее переспорить.

Я остановилась, глядя на нее. Мне хотелось ее пристрелить. Не потому что она предала нас, а потому, что испугала меня. Не достаточно хорошая причина. Кроме того, это моя собственная небрежность позволила ей испугать меня. Я старалась не наказывать других за свои ошибки.

– Я не могу отпустить тебя безнаказанной, Лив, – сказал Жан-Клод, – совет рассмотрит это, как проявление слабости.

Она просто смотрела на него.

– Ударь меня, если это поможет тебе чувствовать себя лучше, Жан-Клод.

Она оттолкнулась от джипа, и оказалась рядом с ним в три широких шага. Она подняла подбородок, как задира, который провоцирует вас сделать первый удар.

Он покачал головой.

– Нет, Лив, – он нежно коснулся ее лица, – у меня на уме кое-что другое.

Он ласкал ее лицо, проводя рукой по щеке.

Она вздохнула и прижалась лицом к его ладони. Лив пыталась залезть в штаны к Жан-Клоду с тех пор, как появилась в городе. Она никогда не скрывала своих планов – пройти свой путь наверх через постель. Она была очень… разочарована, когда он отказался ей в этом помочь.

Она нежно поцеловала его ладонь.

– Все могло бы быть совсем по-другому, если бы не эта твоя человечинка.

Я подошла к ним ближе, но меня будто не замечали. Они словно были в каком-то интимном месте, которое просто оказалось на виду.

– Нет, Лив, – сказал Жан-Клод, – все было бы так же. Не Анита мешает тебе попасть ко мне в постель, а ты сама.

Его рука сомкнулась на ее горле. Пальцы впились в ее плоть. Одно резкое движение, и он вырвал ей горло.

Лив упала на землю, задыхаясь, кровь темно-красным потоком хлынула ей на грудь, изо рта. Она перекатилась на спину, зажимая руками горло.

Я встала за его спиной и смотрела на нее. Я заметила проблеск позвоночника глубоко в ране. Ее глаза распахнулись, их заполнили боль и ужас.

Жан-Клод вытирал руки шелковым платком, который появился будто из воздуха. Он бросил кусок плоти на землю, где он лежал и казался таким маленьким и незначительным, что из-за него не стоило умирать.

Мы смотрели, как Лив катается по земле. Лицо Жан-Клода было той пустой маской, прекрасное и отстраненное, будто пытающееся поспорить в спокойствии с луной. У меня не было зеркала, и мое лицо никогда бы не смотрелось так приятно, но оно было таким же пустым. Я смотрела на Лив и не чувствовала жалости.

Никакой холодный ветер не появился, чтобы спасти ее. Думаю, это удивило Лив, потому что она тянулась к Жан-Клоду. Дотянувшись, она глазами умоляла помочь ей. Он оставался спокойным, погрузившись в свою абсолютную неподвижность, будто желая раствориться в воздухе. Может быть, его беспокоило то, как она умирает.

Если бы она была человеком, это бы закончилось совсем скоро. Но она не была человеком, и это было не быстро. Она не умирала. Я не могу сказать, что мне было жаль, но я не могла просто стоять и смотреть на такую боль, такой ужас.

Я вытащила браунинг из кармана плаща, и прицелилась ей в голову.

– Я собираюсь положить этому конец.

– Она исцелится, ma petite. Это рана, которую ее тело сможет залечить, со временем.

– Почему ее новый мастер не помогает ей? – спросила я.

– Потому что он знает, что она исцелится без его вмешательства.

– Типа, никакого лишнего расхода энергии?

– Что-то вроде того, – сказал он.

Трудно было сказать – крови было много, но действительно казалось, что рана заполняется.

– Мы предлагаем горло, запястье, или сгиб локтя друг другу как формальное приветствие. Низшие предлагают свою плоть высшим, как признание их власти, силы. Это простая вещь, этикет, но это реальность, ma petite.

Лив предложила мне свое горло, и я взял его.

Я посмотрела в ее широко-широко открытые глаза.

– Она знала, что могло ее ждать?

– Если не знала, то она глупа. Такая жестокость не прощается, только если низший вампир не ставит под сомнение авторитет высшего. Она усомнилась в моем превосходстве. Это – расплата.

Лив перевернулась на бок, кашляя. Дыхание с болезненным шумом вырывалось из ее горла. Рана затягивалась.

Она снова могла дышать. Когда ей удалось набрать достаточно воздуха, она сказала:

– Будь ты проклят, Жан-Клод, – и снова закашлялась кровью. Красота.

Жан-Клод протянул мне руку. Он вытер ее, но вы никогда не смоете кровь из-под ногтей без мыла и воды. Я колебалась, но взяла его за руку. Еще до окончания ночи мы будем в крови по горло, это нам было почти гарантировано.

Мы пошли к Цирку. Плащ развевался за мной, как мантия. Узи слегка постукивал по спине. Я захватила еще одну вещь из бардачка. Длинную серебряную цепь с крестом. Мне приходилось носить более длинные цепочки с крестами с тех пор, как мы начали встречаться с Жан-Клодом. Короткие выскальзывали из-под одежды в самые неподходящие моменты. Я была вооружена, чтобы завалить медведя, ах, простите, вампира, и готова убить кого угодно. Эдуард бы мной гордился.

На двери служебного входа Цирка не было ручки. Единственный способ попасть внутрь – если кто-нибудь откроет вам дверь. Меры безопасности. Жан-Клод постучал, и от его прикосновения дверь начала открываться. Не заперто, нас ждали. Зловеще.

Дверь открывалась в небольшое помещение, освещенное одной голой лампочкой, свисавшей с потолка. Это была пустая комната всего с парой ящиков у одной из стен. Правая дверь вела в основную часть Цирка, куда обычно попадали люди, пришедшие прокатиться на чертовом колесе и поесть сахарную вату. Налево вела дверь поменьше. В том направлении не ожидалось ни ярких огней, ни сахарной ваты.

Провод раскачивался, как будто кто-то его недавно задел. Голая лампочка заставляла тени казаться тоньше, и свет плясал вокруг, так что было трудно отличить его от теней. На двери слева что-то мелькнуло. К ней было что-то прикреплено. Я не могла рассмотреть, что это было, но это что-то тускло блестело в странном свете.

Я пинком открыла дверь до конца, чтобы убедиться, что никто не стоит за нами. Затем прижалась спиной к двери и обвела комнату браунингом.

– Сделай так, чтобы она перестала качаться, – сказала я.

Жан-Клод поднял руку и дотронулся до лампы. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки. Тот, кто ее задел, должен был быть ростом не меньше шести футов.

– Здесь никого нет, ma petite, – сказал Жан-Клод.

– Что там на двери?

Предмет был плоским и тонким, так что я никак не могла разобрать его форму. Что бы это ни было, оно было прибито к двери серебряными гвоздями.

Жан-Клод тяжело вздохнул:

– Mon Dieu.

Я пересекла комнату, держа браунинг двумя руками и целясь в пол. Жан-Клод сказал, что здесь никого нет. Я этому верила, но себе я доверяла больше.

Появилась Лив и повисла на входной двери. Она была вся в крови, но ее горло выглядело уже вполне приемлемо. Я подумала, не помог ли ей Странник после того, как мы отошли. Она кашляла, прочищая горло так яростно, что это было больно слышать.

– Мне хотелось посмотреть на ваши лица, когда вы увидите предупреждение Мастера Зверей, – сказала она, – Странник отказал в просьбе ему и его людям встретить вас лично. Так что это визитная карточка Повелителя.

Как вам нравится?

Она говорила хищно, неприятно. Что за дрянь там на двери?

Даже подойдя совсем близко, я все еще не могла понять, что это такое. Из-под этого вытекали тонкие струйки крови. Сладкий металлический запах крови делал застоявшийся воздух еще теплее. То, что висело на двери, было почти бумажной толщины, но по структуре больше напоминало пластик. Оно закруглялось по краям, растягиваясь пятью серебряными гвоздями.

• Предыдущая
• 22/97
• Следующая