Соблазненные луной - Гамильтон Лорел Кей - Страница 48

• Предыдущая
• 48/91
• Следующая

– Помню.

– А потом он идет к Золушке, словно ему ничего больше не остается?

Я кивнула:

– Да.

– Вот настолько неотразимой.

– То есть, если кольцо реагировало на мужчину, он становился кем-то вроде очумелого подростка?

– Не совсем, – вздохнул Рис.

– Не только мужчина, – пояснил Холод.

Я непонимающе на них глядела:

– То есть?

Шалфей пробрался к нам по проходу. Он был одет в брюки Китто и футболку, ради крыльев продранную на спине. В талии он был потоньше Китто, так что ремень ему пришлось туго затянуть. На ноги он надел кроссовки Китто и тоже зашнуровал их как можно туже, потому что нога у него была узкая, уже, чем у гоблина. Еще он набросил на плечи плед, потому что куртку тоже пришлось бы порвать на спине, и теплее от нее не стало бы. Ему нужен был теплый шерстяной плащ особого покроя, давно придуманного в холмах специально для крылатых фейри человеческого роста. Никка тоже замерзнет, когда мы приземлимся. Но мы предупредили встречающих, и плащи они привезут прямо в аэропорт. А пока Шалфей кутался в плед, словно уже замерз. Одежды на его новый размер у него не было.

– Они все пытаются деликатно дать тебе понять, принцесса, что когда-то кольцо подбирало пары.

Я хмуро на него глянула.

– Ох, снова молодость... – Он так вздохнул, словно ничего хорошего в возвращении молодости не было. – Кольцо могло выбрать плодовитую пару хоть через всю комнату, не обязательно было к нему прикасаться. Мужчина и женщина безумно влюблялись друг в друга и жили потом долго и счастливо.

– Как-то мне трудно привязать это "долго и счастливо" к королеве Андаис.

– Она кольцо ценила как оружие или как хороший инструмент. Она объявляла бал, рассылала приглашения всем подходящим сидхе, а нас, малых фейри, звали прислуживать за столом или развлекать гостей. А потом королева вставала у входа в зал и каждой входящей дамы касалась кольцом – и почти всякий раз к этой даме спешил кто-то из мужчин. Двое избранных влюблялись друг в друга без памяти, в ближайшие месяцы зачинали ребенка, женились и были счастливы вовеки. Да, когда-то кольцо подбирало не просто плодовитую пару. Оно делало пару неразлучной. Так мы его и звали – Неразлучное кольцо. Откуда, думаешь, смертные взяли сказку о неразлучных влюбленных?

Я удивленно дернула бровями:

– Как-то я об этом не думала. Я точно знаю, что сказки чаще всего – просто болтовня.

– Но некоторые детали... – Он вытащил руку из-под пледа и помахал желтым пальцем у меня перед носом: – Существенные подробности... Они взяты из нашей истории. Из правдивых рассказов.

Шалфей помрачнел.

– Не все мы родом из Ирландии, Шотландии или вообще с Британских островов. Среди нас есть беглецы чуть ли не со всей Европы.

– Я в курсе, – сказала я.

– Ну так пользуйся своими знаниями. Принц Эссус наверняка говорил тебе, что многие сказки – это переиначенные рассказы о реальных событиях.

– Отец говорил, что большинство сказок попросту выдуманы.

– Большинство, – согласился Шалфей, – но не все.

Он опять погрозил пальцем:

– Если чаша вернула полную силу кольцу... – он указал на футляр, – и если здесь, на самолете, летит твой истинный супруг, то ты об этом узнаешь. А если нет – то узнаешь тоже.

Я посмотрела на маленькую коробочку, и она вдруг показалась гораздо важнее, чем за миг до того.

– Королева кольцом так не пользовалась, – сказал Рис. – Для себя – нет.

– Вы ошибаетесь, – тихо сказал Никка из-за наших спин. – Когда пал в битве тот, кого она любила по-настоящему, она выбирала себе любовников с помощью кольца. С его помощью она могла зачаровать мужчину-сидхе, как мы зачаровываем людей.

Я повернулась к Никке. На нем были темно-коричневые, почти черные слаксы и того же цвета сапоги. Волосы струились по обнаженному торсу – крылья у него были еще больше, чем у Шалфея, и хоть мы и попробовали натянуть на него футболку из шелка со спандексом, нам пришлось эту идею бросить. Слишком большие были крылья, и форма неудобная – сплошные выступы и хвосты.

– Когда Овейн погиб, я думал, она сойдет с ума.

Дойл так и не открыл глаз, пальцы впивались в подлокотники, но голос у него звучал вполне нормально.

– Никто не понимал тогда, что у кольца есть еще одно свойство, – продолжил он тем же спокойным голосом. – Надо полагать, оно обеспечивает своего рода волшебную защиту для созданной им пары. Оно гарантирует, что история окончится счастливо, что никаких трагических случайностей не произойдет.

Рис кивнул:

– Кольцо стало терять силу – мы знали об этом уже несколько десятков лет, с тех пор как кончился крахом большой свадебный бал. Дама вошла в двери зала, и никто не вышел ей навстречу. Но никто не осознавал, что кольцо защищает нас от опасностей, а не только дарит счастье и потомство.

– До самой битвы при Родане, – подхватил Холод, – где мы потеряли две сотни сидхе. И многие из них были обручены кольцом.

– Первый случай в истории, когда пара, соединенная кольцом, встретила смерть не в один день, не со спокойной душой, – сказал Дойл.

– Тогда распалась не одна пара, – поправил Рис, – их были дюжины. Никогда не слышал такого плача. – Он покачал головой.

– Кое-кто из потерявших возлюбленного предпочел истаять, – сказал Дойл.

– Покончить самоубийством, ты хочешь сказать, – буркнул Рис.

Дойл приоткрыл глаза, глянул на Риса и зажмурился снова.

– Если тебе так больше нравится.

– Не важно, что мне нравится, это правда.

Дойл пожал плечами:

– Будь по-твоему.

– А кольцо подбирало когда-нибудь для одного сидхе двух или больше партнеров? – подал голос подошедший из хвоста самолета Гален. Вся его одежда была цвета весенней зелени.

– Ты имеешь в виду, нового возлюбленного, если кто-то терял супруга? – уточнил Дойл.

– И это, и буквально – двух и больше партнеров одновременно. То есть что дети рождались у каждой созданной кольцом пары, это понятно. Но подобрать истинную половинку, найти настоящую любовь, не просто зачаровать – с этим у кольца трудностей не было?

Дойл опять открыл глаза и даже повернулся, чтобы взглянуть на Галена.

– Ты не веришь, что половинки существуют, что для каждого есть свой идеальный возлюбленный или возлюбленная?

Спроси это кто угодно другой, и я подумала бы: что за глупый вопрос?

Гален покосился на меня, но заставил себя встретить темный взгляд Дойла:

– Я не верю в любовь с первого взгляда. Я думаю, нужно время, чтобы любовь окрепла, как крепнет дружба. Вот в вожделение с первого взгляда я верю.

Он подошел к моему креслу. Я чувствовала его присутствие словно тепло костра, хотелось, чтобы он положил руки на спинку сиденья, чтобы это тепло было поближе. Он меня словно услышал: положил руки на спинку кресла, и мне пришлось бороться с желанием уткнуться затылком ему в пальцы. Почему-то теперь, так близко от коробочки с кольцом, я сомневалась, захочется ли мне дотрагиваться до Галена, когда я надену кольцо. Я была почти уверена, что решение не дотрагиваться ни до кого – лучший вариант, пока не станет ясно, как подействовала на кольцо чаша.

– Может, королева даст мне разрешение не носить кольцо, пока мы не доберемся до полых холмов? – спросила я.

– Нет, – ответил Дойл. – Она особо упомянула, чтобы ты его надела.

Я вздохнула. Гнев Андаис вызывать не хотелось. Просто очень не хотелось.

– Ладно, давайте сюда футляр и все отойдите подальше.

– Это ж не бомба, – ухмыльнулся Рис. – Просто кольцо.

Я сердито на него посмотрела.

– После всего, что вы наговорили, я бы лучше бомбу взяла. – Ну, не совсем так, подумала я про себя, но все же...

Я не хотела, чтобы за меня кого-то выбрали прямо здесь и сейчас. Я не знала, кого выберет кольцо и почему. В сердечных делах я магии не доверяла. Черт возьми, я и самим-то сердечным делам не доверяла. Любовь – штука не самая надежная.

Рис протянул мне футляр, и после моего напоминания все поднялись и отошли подальше. А Китто и без того все время сидел в хвосте салона, укрывшись пледом с головой. Прятался. Он боялся металла, боялся современной техники. Но он так многого боялся, что его страх перед самолетами был как-то не очень заметен – по сравнению с Дойлом, который не боялся почти ничего.

• Предыдущая
• 48/91
• Следующая