Смеющийся труп - Гамильтон Лорел Кей - Страница 6

• Предыдущая
• 6/73
• Следующая

Я протиснулась между двумя копами. Один недовольно крикнул:

— Эй! Полегче!

Перед последней дверью по левую руку было свободно. Не знаю, как Дольф этого добился, но в комнате он был один. А может, полиция просто только что здесь закончила.

Он стоял на коленях в центре светло-коричневого ковра, положив свои толстые руки в хирургических перчатках на бедра. Его черные волосы были пострижены так коротко, что уши торчали по обе стороны его большой грубой физиономии, как две витые раковины. Увидев меня, он поднялся. При росте почти в шесть футов восемь дюймов Дольф обладал телосложением борца. Кровать с балдахином у него за спиной внезапно сделалась маленькой.

Дольф возглавлял новейшее подразделение полиции — отряд охотников за привидениями. Официально оно называлось «Специальная Команда по Расследованию и Урегулированию Таинственных Инцидентов», СКРУТИ. Эти ребята занимались любыми преступлениями, связанными со сверхъестественным. Сюда обычно ссылали всех неугомонных. Я не удивлялась, что Зебровски включили в эту команду. У него было странное и беспощадное чувство юмора. Но Дольф — Дольф был просто образцовым полицейским. Мне всегда представлялось, что он оскорбил кого-то из вышестоящих, оскорбил своей слишком хорошей работой. Только в это я еще могла поверить.

На ковре возле него лежало еще что-то, укрытое простыней.

— Анита.

Он всегда так говорит — одно слово за раз.

— Дольф, — сказала я.

Он опять опустился на колени между кроватью с балдахином и пропитанной кровью простыней.

— Ты готова?

— Я знаю, что ты молчун, Дольф, но ты не мог бы сказать, что именно я должна высматривать?

— Я хочу знать, что ты увидишь, а не то, что я тебе подскажу.

Для Дольфа это была целая речь.

— Ладно, — сказала я. — Приступим.

Он откинул простыню. Я стояла и смотрела — но все, что я видела, это большой кусок окровавленного мяса. Это могло быть все что угодно: говядина, конина или оленина. Но труп человека? Только не это.

Мои глаза видели, но мозг отказывался воспринимать. Я присела на корточки, подоткнув юбку. Ковер под ногами захлюпал, словно его промочило дождем, только это был не дождь.

— У тебя не найдется еще пары перчаток? Я свой комплект оставила в конторе.

— В правом кармане. — Дольф поднял руки над головой. — Только возьми сама. Моя жена ненавидит сдавать в химчистку одежду с пятнами крови.

Я улыбнулась. Удивительно. Впрочем, чувство юмора порой просто необходимо. Мне пришлось перегнуться через останки. Я вытащила пару хирургических перчаток, растягивающихся на любой размер. В этих перчатках всегда такое ощущение, будто внутри порошок. Больше похоже на презервативы для рук, чем на перчатки.

— Если я потрогаю, не уничтожу никаких улик?

— Нет.

Я потыкала останки двумя пальцами. Ощущение та кое, будто потрогал кусок свежей говядины. Хорошее, упругое мясо. Я ощупала обломки костей и ребер. Ребра. Внезапно я осознала, на что я смотрю. Часть человеческой грудной клетки. Там, где к плечу должна присоединяться рука, торчала белая кость. И все. Больше ничего. Я вскочила слишком поспешно и споткнулась. Ковер под ногами хлюпнул.

В комнате внезапно стало очень жарко; я отвернулась от тела и уставилась на комод. Зеркало на нем было так густо забрызгано кровью, что казалось, будто кто-то покрыл его толстым слоем лака для ногтей. Спелая Вишня, Карнавальный Алый, Яблоко в Карамели.

Я закрыла глаза и очень медленно досчитала до десяти. Когда я снова открыла их, в комнате стало прохладнее. Только сейчас я заметила, что под потолком крутится вентилятор. Я была в полном порядке. Отважная потрошительница вампиров. Хор-рошо.

Дольф ничего не сказал, когда я снова опустилась на колени перед останками. Он даже не взглянул на меня. Хороший парень. Я постаралась быть объективной и увидеть все, что можно увидеть. Но это было нелегко. Мне проще было смотреть на останки, пока я не знала, что это за часть тела. Теперь я могла видеть только кровавый обрубок. А думать — только о том, что он «некогда был человеческим телом». Дежурная фраза оперативников.

— Никаких следов применения оружия, насколько я могу судить — но это тебе и коронер может сказать. — Я протянула руку и снова потрогала труп. — Помоги мне его перевернуть: я хочу взглянуть на грудную полость. На то, что от нее осталось.

Дольф выпустил простыню и помог мне поднять останки. Они были легче, чем казались на вид. Когда мы поставили обрубок на край, оказалось, что с внутренней стороны ничего нет. Все внутренние органы, которые должны быть защищены ребрами, отсутствовали. Обрубок выглядел бы в точности как говяжья грудинка, если бы не кость на том месте, где должна была быть рука. Часть ключицы еще сохранилась.

— Ладно, — сказала я. Голос мой прозвучал с придыханием. Я стояла, держа на весу свои испачканные кровью руки. — Накрой, пожалуйста.

Дольф накрыл труп и встал:

— Впечатления?

— Сила, чудовищная сила. Нечеловеческая. Тело явно раздирали руками.

— Почему руками?

— Никаких следов ножа. — Я засмеялась, но тут же поперхнулась смехом. — Черт, я бы подумала, что кто-то распилил его пилой для разделки туш, но кости… — Я покачала головой. — Для этого не использовалось ничего механического.

— Что-нибудь еще?

— Угу. Где остальная часть этого проклятого трупа?

— Вторая дверь слева по коридору.

— Остальная часть? — В комнате снова стало жарко.

— Ты пойди и посмотри. Потом скажешь мне, что ты увидела.

— Черт возьми, Дольф, я знаю, что ты не любишь влиять на мнение экспертов, но я ненавижу блуждать вслепую.

Он только посмотрел на меня.

— Хотя бы ответь на один вопрос.

— Смотря какой.

— Там хуже, чем это?

Казалось, он задумался на мгновение.

— И да, и нет.

— Иди ты к дьяволу!

— Сама поймешь, когда увидишь.

Я не хотела ничего понимать. Берт весьма оживился, узнав, что полиция хочет привлечь меня к делу. Он сказал, что я приобрету богатый опыт. Но до сих пор я приобрела только богатый набор кошмаров.

Дольф повел меня в следующую комнату ужасов. На самом деле я не жаждала найти оставшуюся часть тела. Мне хотелось домой. Перед закрытой дверью Дольф остановился, поджидая меня. На двери был приклеен картонный зайчик, как на Пасху. Под ним висела вышивка с надписью «Детская».

— Дольф. — Мой голос звучал очень тихо. Его почти заглушал шум, доносящийся из гостиной.

— Что?

— Ничего-ничего. — Я сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула. Я смогу. Я смогу. О Господи, я не хочу! Дверь качнулась внутрь, и я прошептала молитву. Бывают в жизни моменты, пережить которые можно только с помощью свыше. Я готова была поспорить, что меня ждет один из таких.

Солнечный свет струился через маленькое окошко. По низу белых занавесок были вышиты утята и зайчики. На бледно-голубых стенах были наклеены вырезанные из картона зверюшки. Колыбели я не увидела — только кроватку с опущенной наполовину стенкой. Кроватка для большого ребенка, кажется, так она называется?

Здесь было не так много крови. Благодарю тебя, Господи. Кто сказал, что молитвы никогда не бывают услышаны? Зато в квадрате солнечного света сидел плюшевый медвежонок. Медвежонок был покрыт кровью, словно глазурью. Один стеклянный глаз удивленно смотрел на мир из-под сосулек слипшегося искусственного меха.

Я опустилась на колени возле него. Ковер не хлюпал, крови на нем не было. Почему же этот чертов мишка сидит на ковре, весь залитый кровью? Насколько я могла судить, больше нигде в комнате крови не было.

Может, кто-то ею просто сюда посадил? Я подняла взгляд на маленький белый комод, разрисованный зайчиками. Если однажды выбрал мотив, то уж не отступай от него ни в чем, таково мое мнение. На белой краске был маленький, но очень четкий отпечаток ладошки. Я подползла ближе и приложила рядом руку, чтобы сравнить размер. У меня небольшая ладонь, маленькая даже для женщины, но этот отпечаток был со всем крошечный. Два, три года, может, четыре. Стены голубые — наверное, мальчик.

• Предыдущая
• 6/73
• Следующая