Практическое пособие по охоте за счастьем - Ильичев Андрей - Страница 20

• Предыдущая
• 20/68
• Следующая

В общем, невозможно это. Умереть мы должны были, двадцати километров не одолев. А мы — тысячи проехали. Совершенно не будучи спортсменами-олимпийцами. Будучи случайными людьми.

Как?

А черт его знает. Просто деваться было некуда. Или крути педали, или… Нельзя там было сойти с дистанции, невозможно. Можно было только умереть. Или выжить. Вот и доехали.

После тех пустынь я точно знаю, что человек может все. Любой человек все. Только надо поставить себя в обстоятельства, когда другой альтернативы нет. Когда отступать некуда.

Хоть даже искусственно.

Когда хочешь не хочешь, а деваться некуда!

И такое я наблюдал. И тоже в армии. На армейском пересыльном пункте, где в одном большом зале, прямо на полу, расселись две тысячи призывников и ждали, когда их развезут по частям. Периодически в зал заходили «покупатели», чтобы выбрать себе тех или иных специалистов. Кричали:

— Киномеханики есть?

— Я киномеханик! — орал в ответ сидящий рядом со мной парень, лет на пять старше меня и раз в двадцать умнее. Как я потом понял.

— А корочки есть?

— Есть. Только не здесь, дома. Я матери напишу, она пришлет.

Нет, не взяли без корочек. И новый крик:

— Художники есть?

— Есть! Я художник.

Опять он!

— Оформитель?

— Оформитель.

— Училище заканчивал?

— Нет, но могу, работал.

Опять не получилось.

— Повара есть? Откликнитесь.

— Я — повар.

— По специальности работал?

— А как же…

— Электрик нужен!

— Есть электрик. Я — электрик.

— С допуском?

— С допуском… Мать пришлет…

Смотрел я на своего соседа и диву давался. Это же надо, какой развитой парень, ну все может: и варить, и рисовать, и кино крутить. Талант. Уникум.

— Ты что, действительно все это можешь? — спросил я его.

— Да ни черта я не могу.

— А зачем же тогда ты кричишь?

— Затем! Чтобы из этой толпы выпасть, чтобы одному специалистом пойти. А там — научат, тот, кто на дембель хочет пораньше уйти, — научит. Пару раз по морде съездит, но научит. Никуда я не денусь.

Так он и ушел, специалистом с перспективой получения непыльной должности. А я вместе со всеми, одним из всех. Армейским быдлом.

Дурак был, за что и получил. И от чего поумнел. И теперь тоже готов кричать:

— Есть танцоры, я танцор.

И киномеханик!..

Ерунда, не смогу — научат, не захочу — заставят. Затанцую, еще так затанцую, что любо-дорого!

Отсюда мораль. Мы искусственно занижаем планку наших целей и возможностей, а потом удивляемся, отчего нет рекорда. Да откуда ему быть, если мы изначально боимся брать на себя ответственность и боимся перетрудиться? Собираясь стать чемпионом мира по прыжкам в высоту, тренируемся, подняв планку на десять сантиметров от пола. И, довольные собой, перешагиваем ее туда-сюда, туда-сюда…

— Чего ты делаешь?

— Не видишь, что ли, — тренируюсь к Олимпиаде.

Не вижу. Не тренировка это, издевка какая-то.

— А как же надо?

— В высоту надо. Метра на два. Поднять планку, и с разбегу…

— Так это ж трудно.

— И иногда больно. Но иначе рекорда не будет. Ничего не будет! Кроме умения перешагивать бордюры.

— Нет, два метра я не смогу.

— Может быть. Но попробовать стоит. Если, конечно, тебе нужны медали чемпиона мира. Проверить свои возможности можно только в деле, а не в изображении его. Иди и прыгай.

Или откажись от будущих медалей и званий, перестань изводить себя надеждами и начинай просто жить. Слесарем, токарем, продавцом мелкой розницы…

Понятно, о чем я говорю?

О масштабах говорю. О соразмерности того, что мы хотим получить, тому, что мы вкладываем. Не бывает миллионов, взросших из сорока вложенных в дело рублей. И добротного образования за полгода заочного обучения. И английского за пять занятий.

Не бывает ничего бесплатно или дешево. Бывает — заслуженно.

Поэтому — претендуйте, но подтверждайте претензии работой. Только не бойтесь поднять планку повыше. Собираясь воевать за район, замахивайтесь на город, предполагая покорить город, готовьтесь к драке за область, думая об области, воюйте за страну, желая быть первым в стране, претендуйте на весь мир. Тогда хоть что-нибудь получится.

А если покорять район, то район, может так случиться, даже покорите. Только что вы с тем районом будете делать?

— Ну что, убедил я вас?

— Убедил. Пожалуй, замахнулся бы я на… Но…

— Что — но?

— Денег у меня нет на билет.

— Но это же всего лишь несколько сот рублей.

— Может, кому-то «всего лишь», а мне…

— То есть вы хотите сказать, что из-за отсутствия этих денег вы готовы отказаться от своей биографии.

— Не хочу, конечно, но так получается.

Не понимаю. Убейте — не понимаю! Как так может быть, чтобы из-за нескольких сотен отсутствующих рублей летела под откос жизнь! Целая жизнь. Ваша жизнь.

— Нет денег — добудь.

— Как?

— Заработай.

— Я ничего не могу.

— А асфальт метлой мести, подъезды мыть, вагоны разгружать, обои клеить? Здесь большого ума не надо.

— Ну я не знаю…

— Понятно. Тогда продай что-нибудь из вещей. Музцентр, компьютер…

Нет музцентра? И компьютера нет? Книги, кассеты, диски?..

Тоже отсутствуют? Тогда скидай с себя что есть — туфли, пиджак, шубу… Все подчистую. Наскребай по сусекам на счастье.

— Что же мне, голой ходить?

— Почему голой, найди какую-нибудь дерюжку.

— Нет, в дерюжке я не согласна. Мне никакого счастья не надо, если в дерюжке.

— Тогда занимай деньги под проценты.

— Ну да, их же потом отдавать надо будет.

— Выкручивайся — договаривайся с проводниками и машинистами, добирайся на электричках, товарняках, голосуй попутные машины, взбирайся на рыбные обозы.

Я в ранней молодости ездил в Москву на попутках. Десять раз ездил. Зимой и летом. Две тысячи километров в течение полутора суток. Иногда еще быстрее, быстрее фирменного скорого поезда. Иногда тащился по трое суток, застревая на занесенных пургой перевалах. И жил, между прочим, не в гостиницах, а в палатке на берегу Москвы-реки, а зимой в поездах, стоящих в отстойниках. Потому что уже тогда понимал: если я не могу добраться туда, куда мне надо, то, значит, я ничего не могу!

• Предыдущая
• 20/68
• Следующая