Хозяйка чайной (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 4

Но у меня больше не было ожога.

Я трясущимися пальцами поправила пряд за ухо, посмотрела на идеальную кожу, не деформированный разрез глаз и бровь и посмотрела прямо.

Я должна избавиться от этой привычки скрывать левую половину лица. Я могу это сделать.

Счастливая улыбка и слезы в глазах отразились в зеркале. В носу защипало, и я резко втянула пыльный воздух.Что ж, теперь я готова встретить гостя. А потом приняться за уборку.

Не знаю как, но я должна остаться здесь, в этом теле. Я не хочу назад в свою несчастную жизнь.

С мыслями, что я сделаю все, чтобы не профукать шанс на нормальную жизнь, я выхожу в рабочую зону и вижу ослепительного блондина. На нем военный мундир, а через грудь протянуты кожаные ремни, в ножнах два клинка.Вот только создается ощущение, что он все это надел для себя больше для бутафории, чем реальной пользы. Например, тот же Зверь, пусть и был в обычной одежде, весь источал силу. А этот… Тут скорее светский денди в военной форме, не больше.

Смотрится он в заброшенной чайной, как игристое шампанское на шашлыках.

И он почему-то очень рад меня видеть.

Блондин раскидывает руки в стороны и зовет:

— Лиса, ну что стоишь? Иди ко мне!

Так мы знакомы.

Лиса? Ах, да. Я же Алисия Госси. Наверное, это сокращенное обращение.Это кто такой? Давний знакомый? Друг детства?

Я кошусь на Рикки. У мальчишки выезжает вперед острый подбородок, он смотрит на гостя исподлобья. Глядит так, словно готов наброситься и вцепиться зубами.

— Мелкий, брысь! — фыркает на него блондин.

И меня задевает это пренебрежение в голосе и повелительный тон. И не только меня. Вместо послушания Рикки встает передо мной, сжимает кулаки.

Блондин опускает руки и снисходительно смотрит на паренька:

— Чиграш, иди, купи себе булочку!

И кидает в Рикки монету. Та ощутимо бьет его в грудь и отскакивает на грязный пол. Мальчишка даже не смотрит в ее сторону, начинает дрожать, то ли от страха, то ли от гнева — мне со спины не видно.

Это друг или враг к нам пришел? Не пойму, как себя вести. Боюсь ошибиться.

— Госпожа, идите в комнату, я справлюсь, — вытесняет меня собой назад Рикки.

Я отступаю, потому что иначе затылок мальчика упирается мне в грудь.

И тут блондину надоедает эта игра. Он серьезно смотрит на меня и говорит:

— Лиса, убери задрипыша и иди сюда. Я потратил редкий артефакт перехода, чтобы провести с тобой пару часов. У нас не так много времени.

Он начинает расстегивать кожаные ремни, что крест-накрест идут по груди, снимает их, хочет кинуть на пыльный стол, но брезгливо морщится:

— Ну что за срань? Надеюсь, хотя бы постель ты в порядок привела? Мы будем видеться не так часто, как в столице. Так что ты уж постарайся к следующему моему приходу отмыть тут все.

Блондин кидает ремни в Рикки со словами:

— Подержи пока. Погуляй с ними. Можешь рассмотреть клинки. И не мешай нам с госпожой веселиться.

Рикки ловит ремни, но вместо того, чтобы уйти, выхватывает один из клинков и дает мне, а второй вытаскивает и зажимает в правой руке.

— Я не позволю ему вас больше трогать, госпожа. Вы не должны. Теперь вы ему ничего не должны, — повторяет Рикки напряженно и нервно, его голос звенит.

Я в шоке замираю. Пытаюсь сообразить, что происходит, но получается лишь собрать картинку с пропусками фрагментов.

Я спала с этим блондином? И это не мой бывший муж, так? Иначе у Рикки была бы совсем другая реакция.

А этот мальчишка не по годам взрослый! Как защищает меня. И точно многое знает про “веселиться”.

Значит ли это, что к нам пожаловал тот самый брат генерала драконов, с которым прошлая хозяйка тела изменила мужу?

Это ж как она ему дала, что тот за тридевять земель переместился, чтобы позабавиться? Прямо удивительно!

Вот только он еще не знает, что лавка удовольствия закрыта. Я не собираюсь с ним спать. Собранных невербальных сигналов мне достаточно, чтобы принять решение, как быть.

— Пошел вон! — говорю я незваному посетителю.

И вижу, как блондин замирает в шоке.

— Ты с дуба рухнула, Лиса?

— Со скалы, — пояснила я.

— К лекарю ходила? — Блондин хмурится.

На его лице выражение досады. Он понимает, что сегодня ему вряд ли что-то перепадет и недовольно кривит губы. Смотрит на меня с упреком. Ему даже в голову не приходит спросить, зачем я прыгнула. Он воспринимает это то ли как блажь, то ли как закидон, то ли ему все равно.

Одним словом — моральный урод. Неужели, Алисия была влюблена в такого? Или их связывало что-то другое?

В том, что связь была, я уже не сомневаюсь. Но теперь все по-другому. Я в прошлой жизни натерпелась. В этой я хочу жить спокойно и счастливо.

— Убирайся отсюда и больше никогда не возвращайся, — говорю я, беру Рикки за руку и обхожу блондина через стол.

Останавливаюсь, кладу ремни на поверхность стола и вгоняю в кожаную полосу клинок с такой силой, что блондин удивленно дергается.

— Если появишься еще раз, место ремня займут твои причиндалы, — обещаю я, глядя в светлые глаза мужчины. — Мы вернемся через десять минут. Чтобы тебя здесь не было.

Конечно, он мог сделать что-то с чайной, но находится с незнакомцем в одном помещении я посчитала еще опасней. Я не знаю, на что он способен. Я и так использовала всю свою смелость, чтобы оборвать все связи и показать зубы.

Рикки так сжимает мою руку, что я ощущаю, как его колотит всего.

Мы выходим во двор, и он показывает второй кинжал:

— А с этим что делать?

— Оставь себе как трофей.

— Я буду им защищать вас, госпожа.

— Договорились, — я дотронулась до плеча мальчика и поблагодарила: — Спасибо, что со мной.

Мы прошли вниз по улице.

— Давай пока познакомимся с соседями?

— Хорошо, госпожа.

— Только спрячь кинжал.

Рикки с готовностью вставил кинжал за пояс штанов, подтянул завязки и перевязал узел.

А я снова поймала себя на том, что наклоняю голову влево и занавешиваю волосами часть лица.

Нет-нет. Все. Плохая жизнь кончилась. Началась белая полоса.

Я выравниваю голову, распрямляю плечи и откидываю волосы назад.

Мы как раз идем между отелем “Отдохнули” и таверной “Горный рай”, когда слышим громкий спор. Из окон вторых этажей этих двух заведений ругались мужчины.

— Почему моих посетителей уводишь, Марио? Не видишь — это отель. Здесь спят. Корми себе на здоровье, а сонный бизнес не тронь! — кричит щекастый мужчина из отеля “Отдохнули”.

— Кто тебе сказал, что у меня только еда? Весь второй этаж под номера отведен, — орет в ответ очкарик из окна таверны “Горный рай”.

Два владельца местных заведений ведут себя как темпераментные итальянцы. Нет, чтобы выйти на улицу и тихо обсудить все на улице, они делают спор достоянием общественности.

— Тогда я открою свой ресторан и посмотрим, куда достопочтимые господа, едущие по торговому пути, будут заглядывать — в захудалую таверну или в ресторан отеля! — Угрожает щекастый владелец отеля.

— Это нарушает наши договоренности, Петро! — возмущается главный в таверне “Горный рай”.

— Ты первый начал переманивать моих гостей. Сегодня трое отказались от номеров. И куда они пошли? К тебе!

— Они сами сбежали из твоего клоповника! Ты бы для начала насекомых вывел.

Петро, щекастый владелец отеля “Отдохнули”, багровеет и оглядывается, не выглядывает ли еще кто-то из окна его отеля и не слышит ли соседа напротив. К его облегчению, свидетелями становимся только мы с Рикки, но мы удостаиваемся лишь снисходительного взгляда, словно имеем веса не больше клопа в матрасах его номеров.

Щекастый Петро кричит:

— Завтра же снова открою двери своего ресторана. Катись к черту, Марио. Нет больше нашей дружбы.

Окно отеля справа закрывается с громким стуком. Слева же створки смыкаются абсолютно бесшумно. Спонтанная ссора заканчивается так же неожиданно, как и началась.