Охота на Странника (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 2

В меня полетел хук правой. Развернувшись, я вцепилась в мужскую руку, а затем навалилась на неё грудью, как на перекладину, и вскинула ногу назад в пируэте, который не мог провернуть никто из парней — гибкости не хватало. Моя босая пятка на полной скорости впечаталась в ухо Блайнеру, и тот пошатнулся, а затем рухнул на настил.

Голубые глаза с тёмно-синей окантовкой радужки закрылись, а я принялась спешно залечивать свои раны. Боль от удара в скулу разливалась по челюстям и оседала где-то в корнях зубов. Не удивлюсь, если дело кончится сотрясением. Опять.

— Победа за Боллар, — равнодушно объявил наставник по эмгану, а трибуны взорвались негодованием. — Перерыв. Следующая пара — Трезан Лоаре?ль и Ластар Кентан.

Блайнеру помогли подняться и прийти в себя. Большинство одногруппников выглядели так, будто я только что отметелила их любимую бабушку. Общую. Смотрели на меня с предубеждением, затаённой злобой и желанием отомстить как можно скорее. Вот так сюрприз, никто не любит проклятую Боллар, которая посмела драться не хуже мужика, носить брюки и говорить, что думает.

Так не подобает вести себя воспитанной нобларине!

Если бы это видели её покойные родители!

Ах, до чего же это неприлично!

Это ломает все устои!

Какой кошмар!

Ко-ко-ко!

Трижды плевать на все эти устои и приличия, вот что думаю я. Если общество решило сделать нас с сёстрами и братом изгоями только за то, что мы нищи и прокляты — да и к дракону в задницу такое общество вместе со всеми его правилами.

— Что, мальчики? Запоминаете, как выглядит финалист турнира? — насмешливо спросила я, купаясь в наполненных ненавистью взглядах.

— Умничка, Кайра, — одобрительно улыбнулся принц, единственный из всего курса, с кем у меня сложились приятельские отношения. — Хотя окончательную победу рано праздновать. Это ещё только полуфинал.

— Однако второе место мне уже гарантировано, — я откинула со вспотевшего лба чуть отросшую прядь чёлки. — Но раз я уделала Отбивлайнера, с остальными сложностей не будет. И очень надеюсь, что ты свой полуфинал продуешь, Трезан. Хочу раскатать в лепёшку ещё и Кентана.

— Заткнись, Кайра, — снова процедил Дервин, рукой держась за кровоточащее ухо, пока старшекурсница с целительского факультета спешила к нам с аптечкой первой помощи.

— А ты поговори. Что тебе ещё остаётся, кроме как стенать и причитать, Блайнер? — весело отозвалась я.

— Я не Блайнер, а Местр! — который раз рявкнул он.

Почему-то его всегда злило, если я называла его Блайнером, по матушке. Именно поэтому я называла его только так.

— А Местр должен знать своё местро. И это местро теперь точно не в финале турнирной таблицы, — довольно заключила я. — Знаете, пожалуй, стоит выиграть этот бесполезный турнир хотя бы ради того, чтобы посмотреть на ваши лица. Девчонка на первом месте, надо же. Да вас просто на лоскуты порвёт от гнева и зависти!

— Да всё потому, что ты целительница! — не выдержав подначек, взорвался Ластар Кентан. — Ты просто используешь своё преимущество!

Он меня терпеть не мог с первого курса, с того самого момента, как я посмела отвергнуть его «ухаживания», больше походившие на напыщенные домогательства.

— А ты в два раза шире и гораздо сильнее меня, — ласково ответила я. — Так используй своё преимущество, разве я ною на этот счёт?.. А вообще, забавно, что на поверку большинство боевых магов оказалось всего лишь кучкой вздорных, самовлюблённых мальчишек. Стоило появиться на факультете целительнице, как внезапно выяснилось, что все ваши умения ничего не стоят. Даже в магическом бою…

Это я, конечно, говорила специально, чтобы их побесить. Вот такой у меня скверный характер — обожаю подёргать однокурсников за жидкие юношеские усики.

Однако не я первая начала.

Когда я только поступила, хотя правильнее говорить «посмела поступить», на боевой факультет, святая святых академии, куда брали только самых сильных, ловких и одарённых магов Лоарельской Империи, однокурсники сразу дали понять, что женщине здесь не место, ведь она никогда не сможет биться наравне с мужчинами, особенно в рукопашную. Некоторые даже не стеснялись утверждать, что место я получила через постель декана, и предлагали мне отправиться обратно в неё.

Чем сильнее старалась доказать, что не слабее и не глупее их, тем обиднее и жёстче становились подколки. Когда после первой сессии отчислили не меня, а одного из дружков Кентана, однокурсники принялись вести себя так, будто я обманом заняла его место, хотя это было неправдой. Никого не отчисляли без причины, а Сейжве?т просто тратил больше времени на браваду, вечеринки и бордели, чем на учёбу.

Сложно сказать, в какой момент противостояние между нами стало действительно жёстким, ситуация накалялась постепенно. Вероятно, парни думали, что смогут затравить меня и заставить отчислиться по «личным причинам», но здесь их ожидало очередное разочарование.

Моя семья не в состоянии была оплатить высшее образование, поэтому брат выбил бесплатную квоту. Хотел, чтобы я поступила на целительский факультет, как и остальные члены семьи. Но зачем? После года общей подготовки в академии, а также домашнего обучения вместе с сёстрами и работы в семейной клинике я знала о целительстве достаточно, чтобы понимать: врачеватель из меня получится паршивый. Именно поэтому я пошла на боевой факультет — узнать то, чего не знала, и научиться тому, чего не умела, и стать сильнее.

Брат и сёстры видели себя в лекарском деле, а я — нет. Никогда не вписывалась даже в свою собственную семью и каким-то чудом умудрялась быть одиночкой даже среди своих. Изгоем среди изгоев.

Нет, семью я любила. Беззаветно. Не задумываясь, закрыла бы каждого из них собой. Просто слишком уж разными мы получились.

После гибели родителей нам пришлось сплотиться, и брата тоже травили в академии, когда он поступил. По-страшному травили. Никогда не слышала от него ни слова жалоб, скорее, поняла это здесь, когда в мой адрес полетели те же шутки и издёвки, которые когда-то были отработаны на нём.

Болларов не любили нигде, нашу семью считали изменниками, предателями и интриганами, впрочем, последнее — небезосновательно. А когда Моэра Блайнер прокляла весь наш род и богиня возмездия Тана?та усилила это проклятие, Боллары попали в опалу окончательно. И плевать, что я тогда ещё даже не родилась — раз носила эту фамилию, значит, виновна.

Само проклятие лично мне особых неудобств не доставляло, я всё равно замуж выходить не собиралась — ни за что не позволила бы мужчине указывать мне, как жить и поступать. А вот сёстры страдали, да. Нежные, трепетные, любящие — они заслуживали того, чтобы завести свои семьи, но Моэра Блайнер лишила их такой возможности. Наверное, именно поэтому мне ни капли не жаль её сына, прижимающего ладонь к окровавленному уху. Никогда не прощу ему высокомерно брошенной фразы «раз Таната закрепила проклятие, значит, вы его заслужили». Подонок! Чем мы заслужили проклятие, наложенное не то что до нашего рождения, но даже до зачатия?

— Ты просто никчёмная, ни на что не годная стерва, которая бесится из-за невозможности быть нормальной женщиной — ублажать мужа и рожать детей! — процедил Ластар.

— Пожалуй, это повод зашить тебе рот, — отозвалась я, презрительно глядя на Кентана.

Поначалу он искренне считал, что в штанах у него волшебная палочка, и если он ею в меня потыкает, то я сразу же раскаюсь в своём неподобающем поведении, поменяю удобные брюки на путающиеся в ногах длинные юбки, отращу волосы, примусь вышивать крестиком, начну мечтать об удачном замужестве и перестану быть первой и единственной женщиной на боевом факультете за всю его историю. А когда я не оценила предложения стать его любовницей и не упала в объятия, озлобился и возненавидел меня.

— Замолчи, Ластар, — отрезал младший принц, хмуря брови. — Нельзя так разговаривать с ноблариной, особенно если это Кайра Боллар. Лучше извинись!

Стало смешно. Можно подумать, мне нужно заступничество нашего принца, настолько эксцентричного, что он может себе позволить даже дружбу со мной.