Ронин (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 3

Глава первая.

Ноябрь 1993 года.

Шаг вперед.

Локация — Прокуратура Городского сельского района

— Громов, вы что, спите? — надо мной склонилось, надоевшее до оскомины, лицо следователя районной прокуратуры.

— Мой адвокат прибыл? — я сбросил руку мужика в синем кителе с плеча.

— Нет.

— А вы его хотя бы взвали?

— Мы передали сообщение. — судя по честным-честным глазам прокурорского, ничего он не передавал. Да и, если рассудить здраво, кому он мог передать сообщение, если, в арендованном Заводом офисе, мой адвокат Софья Игоревна Прохорова сидит в гордом одиночестве, то кому могли передать сообщение? Или экономная, да, даже, если смотреть правде в глаза, жадная до денег и вечно голодная, Софа наняла себе помощника, за свой собственный кошт? По-моему, звучит, как сказка. Я улыбнулся и, постаравшись устроится поудобнее на жестком стуле, буркнул: — Ну, когда мой адвокат появится, тогда и продолжим допрос.

Честно говоря, мне уже давно не смешно, но я еще пытаюсь улыбаться. Самой большой моей ошибкой было попадаться в руки моих коллег на территории сельского поселения. В чем ошибка, спросят меня пытливые слушатели? Объясняю. В городе, тем более, таком огромном, как Город, в котором я живу, множество людей и, соответственно, множество преступников. И каждый милиционер знает — сколько не сделай работы, завтра тебе подкинут еще больше, поэтому, попавшиеся в поля зрения жулики отрабатываются, как на, несущемся с большой скоростью, конвейере, строго по технологическим картам — получил свое и вперед, или в ИВС или под подписку о явке, так как начальник, получив с тебя «раскрытие», уже топочет ножкой, требуя следующие, а под дверью кабинета стоит несколько злых потерпевших, которые требуют, чтобы т не медленно нашел его забытый в троллейбусе баул или расследовал, куда делась зарплата мужа, который вчера пришел домой пьяный и с синяком на роже.

А в сельской местности все гораздо сложнее — людей мало, потерпевшие, зачастую не едут в милицию за сто километров, а разбираются с обидчиками самостоятельно, по мере своих сил, а штатная численность правоохранителей достаточная, а начальники требуют результат, не меньше, чем у городских, и поэтому, если ты попался сельским милиционерам, то тебя они отработают от и до. Вот и меня пригородная прокуратура отрабатывала по полной, так как кому-то показалась, что версия, что я расстрелял Князя из личных неприязненных отношений, так как не могли поделить между собой платиновую блондинку Наташу, очень даже привлекательна. И теперь, весь местный правоохранительный ресурс отрабатывал эту версию, как основную. Нет, меня пока не били, так как прокурорским сотрудникам это не в масть, они руки такими вещами не марают, а попытку местных оперов «поработать» со мной я пресек сразу. Во- первых, сообщил им, что с милиционерами я разговаривать даже не обязан, а на попытку воздействовать на меня физически, пообещал разнести им кабинет, и разбить свою морду о оконное стекло, написав жалобу прокурору, что коллеги пытались выкинуть меня в окно, прямо через металлическую решетку, так как по морде я получу в любом случае, но так хоть будет приятно, а они на ремонте разорятся.

Затем мне предоставили адвоката, мужичка, лет сорока, веселого и компанейского, который долго уговаривал меня признаться в том, что мы с Князем просто «не поделили бабу», и тогда он, адвокат, мне гарантирует, что я сегодня поду домой, под подписку о явке, а не попаду в ужасную тюрьму, где меня, обязательно, по ошибке, посадят в камеру к уголовникам, которые будут регулярно проводить мне массаж простаты и прочие опасные манипуляции. Избавится от этого «защитника» было сложнее всего. Когда он, в своих уговорах, стал повторятся, я попросил его уйти, так как в его услугах я не нуждаюсь, мужичок делал вид, что меня не слышит, вновь и вновь рассказывая о том, что я буду уже сегодня кушать мамины котлеты, если не буду дураком и подпишу признание, что Олега Князева я убил непреднамеренно, и даже в состоянии аффекта, а у него, у адвоката, есть знакомый профессор психиатрии, с которым они, в два счета, сделают мне заключение, что я не осознавал, что я делаю и не отдавал отчета…

— А что вы там пишете? — прервался «защитник» на середине фразы: — Давайте, я вам сам продиктую, как правильно написать…

— Давайте. — покладисто согласился я: — Защитник… как там ваша фамилия, я забыл…. Манкировал своими профессиональными обязанностями, склоняя подзащитного взять вину на себя за преступление, которое он не совершал, преднамеренно вводил подзащитного в заблуждение, рассказывал о своих коррупционных связях в местной психиатрической больнице, а именно с профессором…

Я не успел спросить фамилию коррумпированного профессора, как мой защитник грубо схватил лежащий на столе лист, недописанного заявления, тщательно изорвал его в очень мелкие клочки и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Не знаю, куда увезли, и как сейчас допрашивают сейчас Наташу, но у местных с их богатой фантазией, вряд ли что-то получится. Я уверен, что бухгалтер Настя, отсидев свою попу на жестком стуле в моем кабинете, или отлежав ребра на письменном столе, уже попала к начальнику Дорожного РОВД с моим ежедневником, и представители Левобережного РОВД уже примчались за потерпевшей по статье похищение и свидетельницей вчерашнего убийства возле общежития, и уже допрашивают ее, а значит, мне просто надо немного продержаться, не идя на контакт с «местными» и не подписывая ничего.

А почему эти ребята старательно пытаются меня подставить? У меня есть только один ответ на этот вопрос. Скорее всего, в доме или его окрестностях, уже нашли тела членов незадачливого семейства, скорее всего, в неживом виде. И сейчас районная прокуратура находится перед дилеммой — или у них случилось убийство двух и более человек, а преступника задержал, правда с фатальными для последнего последствиями, какой-то залетный «городской», или же имел место другой вариант — банда милиционеров из города, после совершенного массового убийства не поделили женщину, наверное, тоже входящую в банду, и один убил другого, но при попытки скрыться с мета преступления, остатки банды были задержаны местными милиционерами. Тут не о премиях речь уже идет, а о орденах, по крайней мере. Возможно, что сейчас десяток непричастных, в поте лица пишут справки и рапорта, отражающих трудный ход расследования, досадных неудач, в конце концов, завершившихся блистательной победой. И самое главное, мне даже не за что злится на коллег — люди работают над раскрытием особо тяжкого преступления, имеют право отрабатывать все версии, тем более, что с жертвой — Олегом Князевым я был близко знаком, репутацию имею не самую безупречную, а доказательств, что я не причастен к убийству жителей загородного поселка я предоставить не могу, и вряд ли Князь оставлял следы своей причастности к этому жуткому деянию, скорее всего, наоборот, он их тщательно скрывал, и только совокупность всех фактов поможет мне выскочить из этой ситуации. Но, для этого требуется только время, очень много времени.

Декабрь 1993 года.

Локация — крыльцо Дорожного РОВД.

Принимали меня на службу больше месяца, а вот уволили одним днем. После того, как прокуратура Городского сельского района промурыжила меня в течении недели, каждый день чередуя допросы и очные ставки, эти упорные ребята сдались, поняв, что не стыкуются у них концы с концами. Парочка свидетелей — Настя и Наташа, которые, невзирая на все уловки следствия, твердо стояли на своих показаниях, что с Олегом Князевым до момента своего похищения они знакомы не были, Наташу Князь держал в доме убитой семьи, стрелял у общежития тоже Князев, а я в загородный дом даже не заходил, и избавится от этих свидетелей не получалось никак. Показания милиционеров, что я пытался скрыться на японском джипе и был задержан только благодаря их смелым и умелым действиям, из материалов уголовного дела бесследно исчезли, как и протоколы очных ставок с ними, в которых они настаивали на своих первоначальных показаниях — ну, так иногда бывает, возможно, что это мне вообще приснилось, так как первые трое суток меня допрашивали практически круглосуточно, сменяя друг друга. Мой адвокат, Софья Игоревна Прохорова, которую на третьи сутки, все-таки, допустили до участия в деле, так как в ее отсутствие я просто молчал или посылал всех… за моим адвокатом, сейчас цвела и пахла. Еще бы, в своем портфолио, или что там, у адвокатов бывает, она, на голубом глазу, может смело заявлять, что вчистую отмазала от уголовного преследования гражданина, которому вменяли групповое убийство. Где жила все это время Наташа, я не знаю, встречались с ней мы только при производственных действиях. Со мной она не разговаривала, отвечала только на вопросы следователя и уходила. При попытке остановить — просто обходила, как пустое место, глядя сквозь меня и удалялась не оглядываясь. С завода она уволилась, в отношении института я не выяснял, честное слово, просто надоело. Я просто отпустил ситуацию, посчитав, что любой мой шаг, какой бы он не был, лишь только усугубит наши отношения. И завтра Наташа улетала в Москву утренним рейсом — система «Сирена» вовремя проинформировала меня об этом, а сегодня я стою на крыльце, бывшего родного, РОВД держа в руках справку о том, что до сегодняшнего дня я здесь работал, после чего был уволен по собственному желанию с должности старшего оперуполномоченного УР и специальным званием «капитан». Да, да! Сам в шоке. Оказывается, что моя бывшая любимая начальница, Ольга Борисовна Супрунец, слов на ветер не бросала и все-таки пробила внесение моей фамилии в приказ о поощрении, и начальник областного УВД успел этот приказ, что готовили к Новому году, подписать до того, как я нажал на спусковой крючок «Кедра», совместив мушку пистолета-пулемета с силуэтом бывшего капитана милиции Олега Князева. Поэтому получилось, как получилось.