Бытовик 2 (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 1

Глава первая.

— С гранатою в кармане, с чекою в руке…- бормотал я под нос, на четвереньках пробираясь к Восточной башне, самой старой в княжеской резиденции и самой удаленной от своей, воротной, сестры.

Говоря откровенно, я врал — гранат у меня не было, не успел я ее сотворить, время меня поджимало, была лишь самодельная бомба, изготовленная из латунной кружки, с запаянным верхом и терочным запалом, и было это скорее оружием психологического давления, чем серьезным оружием. Конечно, если бы я решил отложить операцию на сутки, вероятно, к завтрашнему утру я бы и гранат нахимичил, да и примитивный автоген мог успеть соорудить, благо, что на заводе светильный газ имелся в наличии, а кислород я мог получить из воздуха, путем охлаждения и отделения азота. Упрочить же металлические сосуды, чтобы они держали давление газов — для выпускника факультета бытовой магии было делом пустяковым. Но, на пути этих, технически продвинутых для этого мира планов стояло одно препятствие. Высмеивая местную аристократию, я сам заразился от них в определенной степени — если княжич Булатов сказал, что придет в крепость сегодня утром, он должен в нее прийти сегодня утром. Обещание убить всех обитателей крепости во внимание можно не брать — проявление милости к побежденным приветствовалось, как, впрочем, и крайняя жестокость, главное было, заплатить газетчикам или трубадурам, чтобы они донесли до «Сената и народа» обоснованность и справедливость действий победителя. Но, вот прийти и победить я был обязан именно сегодня, с утра пораньше.

Ползти к башне я начал после того, как в противоположной стороне крепости моя дружина из трех человек начала редкую стрельбу по артиллерийской площадке воротной башни, а сейчас, когда я приблизился к своей цели, над головой раздалось хлопки десятков крыльев и злобное воронье карканье. Я слышал, что вороны в темноте не видят, но переданный мне в помощники богиней ворон, как-то, сумел организовать своих сородичей на ночные полеты, чем они и выводили из нравственного равновесия небольшой гарнизон башни, к которой я стремился.

— Перуново дерьмо! — заорал кто-то наверху, после чего оглушительно грохнул винтовочный выстрел: — Они еще и гадят на лету!

Я еще быстрее завозился в небольшом углублении стрелковой амбразуры, ковыряя своим, усиленным сверх всякой меры, клинком, слепленную из дрянного железа, заслонку.

Минут через пять мне удалось прорезать узкую щель в железной заслонке, подцепить щеколду и, после небольших усилий, ввалиться в нижний ярус башни.

Закрыв за собой заслонку, я отряхнулся, подозрительно обнюхал себя — не хватало, чтобы черные летуны, сослепу, нагадили на меня, своего союзника, а то при столкновении с противником мне будет неудобно.

Но нет, ничем посторонним я не пах, тревога оказалась ложной. А вот в стане врага было тревожно — наверху, с артиллерийской площадки раздавались яростные крики и выстрелы в темноту — очевидно, что весь гарнизон башни отбивал воздушное нападение.

Минут через пять, как и было предусмотрено планом, стрельба и хлопанье крыльев над головой затихли, и я, выскочив из башни, держась темных мест, двинулся к главному входу в княжескую резиденцию.

Не знаю, как в старину пятеро-десятеро рыцарей обороняли успешно обороняли огромные замки. Защитники этой твердыни, по причине нехватки личного состава, территорию внутри стен практически не контролировали.

Я присел в тени у парадного крыльца резиденции, а вокруг не было видно ни одного часового. На артиллерийских площадках всех четырех башен мелькали факела, суетились силуэты вооруженных мужчин, надо мной, в большом арочном окне, мелькали бледные пятна лиц женщин, тревожно вглядывающихся в темноту, где-то, в глубине здания, плакали дети, а я спокойно сидел на корточках, среди подстриженной травы, поджидая своего братца.

Димитрий Александрович Булатов, номинальный властелин княжества, появился минут через двадцать. Своего братца я узнал по портрету –парень, чуть постарше меня, на меня не походил совсем. Князь был красив, но не моей, смазливой, почти девчачьей красотой, а мужественной, присущей, скорее, хищному зверю. Он шел, окруженный группой высокопоставленных военных, что держали над его головой искрящиеся факелы. Лица мужчин были потны и измазаны сажей, видимо каждый по паре раз выстрелил куда-то в темноту, отбивая «атаку».

Кто-то торопливо и громко рассказывал, как он лично видел, что его светлость князь, метким выстрелом поразил вражеского стрелка во время перебежки, на что Димитрий благосклонно кивал, белозубо улыбаясь. До ступеней крыльца оставалось девять, восемь, пять шагов…

— Ваша светлость, разрешите доложить? –из-за лестницы выступил какой-то нижний чин, в обычной солдатской форме, вяло и криво поднесший руку к обрезу форменной бескозырки, то ли отдавая честь, то ли пряча лицо от света факелов.

— Подойди. — князь пребывал в хорошем настроении, поэтому позволил несуразному бойцу приблизиться, да и где взять суразных? Из-за вчерашних потерь, сегодня к пушкам на башнях выгнали с десяток лакеев из дворца, обрядив их старую форму третьего срока носки, чтобы враг, прячущийся в развалинах, не понял, что оборонять цитадель некому. Наверняка, это кто-то из них…

Я, почтительно согнувшись, протянул князю бумажный пакет с бомбой кружкой, а когда правитель доверчиво потянулся к адской машинке, я резко шагнул вперед, оттолкнув очередного полковника, и скользнул к братцу за спину, обхватил его шею рукой, поднеся бомбу с натянутым шнуром взрывателя к самому лицу князя.

— Ну, здравствуй, Димочка… — разъярённой гадюкой, зашипел я в ухо ошарашенному князю: — Не дёргайся, не то взорвёмся оба и скажи своим псам, чтобы не дёргались!

Полковник, которого я уронил, ещё отряхивался, отвлекая внимание свиты, и крича, что он меня запорет кнутом, а я, придушив князя за шею, уже потащил его в стене, чтобы никто не подкрался ко мне сзади.

— Отошли все назад и оружие убрали! — орал я, дико пуча глаза и брызгая слюной, когда опомнившаяся свита подступила к нам, выставив в мою сторону всякое разное пыряющее и стреляющее: — Отошли назад, пока я всё не взорвал!

— Н…на-зад! — захрипел, придушенный, князь, ворочая выпученными глазами, переводя их с моей оскаленной морды на терочный взрыватель, качающийся у его правого глаза.

— Ваше высочество! — растерянно взвыли свитские, явно не понимая, что они могут предпринять в сложившейся ситуации.

Тыкать меня острыми клинками шпаг или стрелять из пистолетов они опасались, реально понимая, что первым пострадает их сюзерен.

— Ну теперь молись, Димочка, чтобы среди твоих прихлебателей не было того, кто всерьёз хочет занять твой трон…- зашипел я в ухо брата: — Иначе он сделает «пах», и тебя и меня не станет.

— Что ты хочешь? — кажется Дмитрий Александрович осознал опасность нечаянного выстрела или иной неуклюжей попытки освобождения и начал искать варианты разрешения династического кризиса.

— Мне от тебя? Ничего. А вот богиня наша, покровительница рода, велела мне тебя к ней доставить и непременно живого, так что решай сам, что нам делать, чтобы отсюда живыми выбраться.

— Да ты врёшь! Какая богиня? — Димитрий Александрович, от возмущения, чуть не вырвался из моих захватов, так ему хотелось посмотреть в мои лживые глаза: — Она же деревянный истукан! Палка бессмысленная!

Тут уже пришла пора мне удивляться — неужели боги не снисходили до общения с членами княжеской семьи, которым они считались покровителями?

— Я бы, на твоём месте такими словами не бросался, а не то, изменит богиня своё решение, скажет, что разочаровал её правитель княжества, надо его на голову укоротить…

— Слушай, Олег, отпусти меня! — братец попытался ослабить мой захват, но добился ровно противоположного: — Ну почему прямо ко мне не пришёл, мы бы…