Двенадцатый рыцарь (ЛП) - Фоллмут Алексен Фарол - Страница 1

Над проектом работали

● Выпускающий переводчик-редактор anarmv — t.me/anarmv

● Редактор purpleheart — t.me/purpleeeeeheart

● Редактор snwynn — t.me/snwynn

● Переводчик-редактор Инга — t.me/generatorideaever

Наши друзья

● Редактор natkare (Born to read — t.me/borntoreades)

● Редактор Lin&Books — t.me/lin_and_books

Спасибо Дэвиду за двадцать лет общения

и женщинам в фандомах, которые первыми дали мне ощутить,

что там есть место и для моего голоса.

Действующие лица

Виола Рейес: семнадцатилетняя девушка и одна из наших главных героинь. Виола, которую обычно называют Ви, упряма и уверена в себе, иногда проявляет строптивый характер.

Джек Орсино: популярный и исключительно талантливый спортсмен, второй главный герой. Джека часто называют «Герцогом» из-за его места в семейной футбольной династии.

Себастиан Рейес: брат-близнец Ви, актер, который отличается жизнерадостностью и является неиссякаемым источником вдохновения для окружающих.

Оливия Хадид: красивая, популярная, богатая одноклассница Ви, скрывающая некую тайну. Раньше была девушкой Джека Орсино.

Антония Валентайн: лучшая подруга Ви и ее доверенное лицо. Как и Виола, она глубоко погружена в мир фандомов и игр.

Цезарио: мужское альтер эго Ви в игре «Двенадцатый рыцарь», названный в честь любимого персонажа Ви из сериала «Война Терний».

1

Музыкальная тема боя¹

Джек

Когда я был ребенком, все, естественно, предполагали, что будучи сыном Сэма Орсино, я обречен стать звездой американской футбольной лиги.

И они были правы… наполовину.

Мне кажется, я понимаю их логику. Мой отец, единственный сын уборщика и официантки, прославился тем, что в 90-х установил рекорд по передачам в Северной Калифорнии. В то время он учился в школе Мессалин. И четыре года назад мой старший брат его превзошел. Так что да, у меня есть некоторое представление о том, чего от меня ожидают люди. А именно, продолжения спортивной династии!

Это мой долг по праву рождения. Люди думают, что я ничем не отличаюсь от своего отца и брата: такой же квотербек и лидер. Тот, кто может командовать остальными игроками на поле. И они во многом правы.

Я действительно вижу игру не так, как другие люди. Комментаторы обычно называют это видением или ясностью, но для меня это скорее нечто врожденное. Прошлой осенью, когда меня вербовали в Иллирию, они заявили, что я смотрю на поле подобно шахматному гению, и это кажется наиболее близким к истине.

Я знаю, где будут находиться люди, и как они будут двигаться. Я ощущаю это почти физически: словно напряжение мышц или перемену ветра.

Как, например, прямо сейчас.

Мессалин-Хиллс, штат Калифорния, может быть и не похож на Одессу² или Техас, но мы, как жители богатого пригорода Сан-Франциско, знаем, как создать атмосферу для пятничного вечера. В конце августа жара спадает, и солнце сменяется яркими огнями стадиона, превращая знакомое нам поле в неповторимый лейтмотив игрового дня. Трибуны переполнены, из толпы доносятся крики и разговоры, а все вокруг сверкает зеленым и золотым — цветами Мессалины. Раздается острый, как лезвие ножа, треск барабанной установки, с поля доносится характерный запах пота, смешанный с ароматом барбекю — знакомый аккомпанемент первого в сезоне домашнего матча.

Сегодня я нахожусь на этом поле в свой последний год в школе, и ощущаю, что это начало новой эпохи. Предназначение, судьба, как бы вы это ни называли, — оно здесь, с нами на поле. Я чувствую это с момента, как объявляют о начале игры, и моя команда коллективно задерживает дыхание, на мгновение замирая во времени.

«ВНИМАНИЕ!»³

На Курио, нашего квотербека⁴, сразу же оказывается давление, поэтому я освобождаю пространство и быстро меняю направление, отрываясь от лайнбекера⁵, чтобы выйти на левый фланг для передачи паса. Мы использовали этот прием сотни раз; он сработал на прошлой неделе в первой игре сезона на выезде против школы Вероны, сработает и сейчас. Я принимаю мяч и, заметив приближающегося защитника, кричу блокирующему, чтобы тот занял место справа от меня. Естественно, он промахивается, и я снова резко поворачиваю, чтобы уйти от защитника. Ему не удается перехватить мяч. Какая жалость.

Теперь осталось пробежать всего сорок ярдов, пока вся защита Падуи⁶ наступает мне на пятки.

Помните, я говорил, что все были лишь наполовину правы, когда говорили, что я пойду по стопам отца? Это потому, что я — раннинбек⁷ американской студенческой лиги⁸. Это то, кем я являюсь, и то, что я люблю.

Наблюдая за тем, как я ловил мяч и удалялся c ним на внушительное расстояние в течение всего своего первого сезона, тренер предусмотрительно поставил меня на позицию раннинбека. Если верить слухам, мой отец был в ярости, поскольку когда-то ему предсказывали, что он станет выдающимся чернокожим квотербеком и сможет сравниться с Элвеем или Янгом⁹, но спортивная травма разрушила его профессиональные мечты и стала причиной завершения карьеры. Естественно, в двух своих сыновьях он увидел отражение собственного величия и пожелал для нас славы, некогда предназначавшейся ему.

И когда я проношусь через весь периметр поля, с этим не сможет поспорить даже король Орсино. Говорят, что у каждого великого футболиста есть некая сверхъестественная искра — та, что делает его лучшим игроком на поле. Моя заключается в том, что, заметив хотя бы малейшую возможность для маневра, я могу обогнать любого, кто пытается меня остановить.

В чем я абсолютно уверен, так это в биении сердца в моей груди и в том, что мои ноги — благословение свыше. А еще в знании того, что после каждого трудного падения я смогу подняться.

Большинство людей не знают, в чем состоит их жизненная цель, зачем они существуют, каково их предназначение, но я знаю. В конце концов, это очень короткий путь. В данном случае всего сорок ярдов.

Когда я пересекаю линию ворот, оркестр начинает исполнять гимн нашей школы, а весь город ликует на трибунах. Я определенно устроил им шоу на открывающем матче сезона, потому они отвечают привычной кричалкой — «Герцог Орсино» — моим прозвищем, схожим с отцовским «Король» и братским «Принц».

В этом году никто не говорит «если мы выиграем чемпионат штата», только «когда мы выиграем».

Я передаю мяч судье, бросив взгляд на опоздавшего защитника Падуи, явно недовольного тем, что я снова забил гол прямо на его глазах. Вероятно, он самый быстрый игрок в своей команде, и это может показаться чертовски большим достижением, если только вы не встречали меня. Некоторые не могут смириться с тем, что занимают второе место — спросите Виолу Рейес, вице-президента студенческого совета, в котором я являюсь президентом. (Она требовала пересчета после того, как результаты показали, что я обошел ее всего на двадцать голосов. Виола возмущалась и разглагольствовала о нарушениях о нарушениях избирательных процедур, сверля меня взглядом, словно сама моя популярность была для нее личным оскорблением). К несчастью для защитника Падуи и Ви Рейес, я действительно очень хорош. Трудно не замечать не только скорость и ловкость, обеспечившие мне место в Иллирии в следующем году, но и тот факт, что я каждую минуту каждого дня прилагаю усилия, чтобы быть достаточно привлекательным для ESPN¹⁰.

За… небольшими исключениями.

— В следующий раз побольше напора, — советую я защитнику, потому что какой может быть матч без подначек? — Еще несколько спринтов, и ты добьешься успеха.

Он хмурится и отталкивает меня.

«ОРСИНО!».

Тренер жестом подзывает меня к боковой линии и закатывает глаза, когда замечает, как я вальяжно подхожу со своей коронной, по его словам, «выкуси»-ухмылкой.