Самая сладкая боль - Гайдуков Сергей - Страница 3

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая

– И вы хотите мести?

– Я хочу расслабиться и перестать ждать новых унижений.

– А может, вы напрасно так переживаете? Ведь он больше не таскал вас за шею?

– За шею не таскал. У него богатая фантазия, и после того случая он практикует другие методы. Со стороны это может быть незаметно, но Змей... Достаточно того, что он каждый день заказывает мне песни. И каждый раз у меня мурашки бегут по спине, когда он поднимается из-за стола. А в прошлую пятницу... Он подкараулил меня за сценой, когда рядом никого не было, и принялся щипать за грудь, говорить всякие гадости... – Она вздохнула, и тонкие пальчики затеребили золоченый крестик на шее. – Разное было, не хочу перечислять...

Она отвернулась к окну, предоставив для обозрения свой чудный профиль.

– Разве я недостаточно рассказала? – тихо произнесла Алена. – Разве нужно выдумать что-то уж совсем мерзкое и жуткое, чтобы за тебя заступились? Разве это нормально, когда здоровый сильный мужик обращается с женщиной, как Змей – со мной?

– Это ненормально.

– Ну так выполните мою просьбу. Я не прошу быть благородным рыцарем. Я предлагаю вам деньги за вашу работу.

Возможно, после этой фразы мне следовало сказать: «Да, я благородный рыцарь. Я буду вас защищать, и деньги тут ни при чем». Но сказал я совсем другое:

– Давайте уточним: вы хотите, чтобы Змей больше не появлялся в клубе «Ультра». Так?

– Совершенно верно. – Она вновь повернулась ко мне и больше не выглядела мученицей. Точнее – не старалась ею выглядеть. – Я знаю, что у вас есть опыт подобной работы...

– Мало ли что у меня есть, – проворчал я.

– И сделайте это сегодня, – попросила Алена. И улыбнулась. Что-то ненормальное было в прекрасной улыбке прекрасной женщины в тот момент, когда она просила одного мужчину переломать ноги другому мужчине. Но когда этот мир был нормальным? Я уже и не помню.

Пять стодолларовых купюр веером легли на стол. Цена душевного спокойствия этой женщины.

– Сегодня, хорошо?

– Почему именно сегодня?

– А зачем тянуть? – И еще одна улыбка, ослепительная, как вспышка ядерной бомбы. Улыбка, говорившая: «Ну, перестань ломаться. Мы же так хорошо понимаем друг друга».

– Сегодня так сегодня, – постарался я сказать как можно холоднее. Но ее мягкое «Спасибо», прошуршавшее, словно взмах ангельского крыла, растопило мой холод.

Плавный взмах ресниц, и мой разгром был завершен. Хуже всего, что она знала об этом.

Мы вышли из кухни в прихожую. Когда Алена надела сапоги, то оказалась выше меня ростом. Ей это показалось забавным, мне – естественным.

С того места, где она стояла, моя маленькая квартирка просматривалась почти целиком.

– Как у вас много книг, – сказала она. – Это так необычно по нынешним временам.

– Это все декорация, чтобы выглядеть умным, – ответил я. – На самом деле я даже читать не умею, а вместо подписи ставлю крестик.

– Ну что вы все время стараетесь выглядеть хуже, чем вы есть? – с ласковой укоризной произнесла Алена. – Это даже не остроумно, Константин.

– Мама говорила, что Жванецкого из меня не получится.

– Вы мне все равно нравитесь. До вечера. – Легкий прощальный поцелуй в щеку как завершение беседы. Как разряд электричества, сотрясший тело.

Я подал ей шубу, и она ушла. Я захлопнул за ней дверь, закрылся на все замки и навесил цепочку. Так мне хотелось выйти вместе с ней.

Потом я прошел на кухню, откупорил новую бутылку портвейна и выпил прямо из горлышка. Лучше мне не стало. Алены уже не было в квартире, но запах...

Я встал на кухонный табурет и открыл форточку, чтобы морозный воздух продезинфицировал отравленную атмосферу квартиры.

Мне нужно было отвлечься. Я снял телефонную трубку и сделал несколько звонков.

Стало ли мне легче? Не знаю...

В половине десятого вечера я стоял в дверях клуба «Ультра» и чувствовал себя полным идиотом. Охранник, стоявший напротив, вероятно, чувствовал, что меня не следует пускать, но в руке у меня была гостевая карта, подарок Алены. Поначалу я предлагал ей впустить меня со служебного входа, но она побоялась, что нас увидят вместе, и вручила мне карту. Карта свидетельствовала о том, что меня пригласила администрация клуба «Ультра». Охранник пристально осмотрел мой не слишком новый пиджак, черные джинсы и, судя по его лицу, выбор администрации не одобрил.

Карта все-таки сработала, охранник со вздохом отодвинулся, и я прошел через металлоискатель, после чего оказался в небольшом коридоре, который в свою очередь вывел меня в большой темный зал, расцвеченный огоньками настольных ламп в форме подсвечников; лампы украшали столики и давали возможность посетителям читать меню, а потом и сравнивать содержимое принесенного блюда со сделанным заказом.

Меня проводили за столик, правда, весьма отдаленный от сцены. Несмотря на полумрак, наметанные глаза метрдотеля разглядели, что я – гость далеко не высшего класса. Заказав чашку черного кофе, я подтвердил свою репутацию. У меня также возникла идея заказать бутерброд с сыром, но я решил, что за такое издевательство над клубом меня могут попросту вышвырнуть вон. Еще до того, как начнется главное.

Главным была Алена. Она появилась на сцене в десять, когда я покончил с двумя чашками кофе и медленно, но верно поглощал крабовый салат, который стоил столько же, сколько три килограмма хорошей говядины на рынке. Но сегодня вечером я был богат. А источник моего богатства занял место рядом с микрофонной стойкой.

Алена была в платье синего бархата, оно скрывало ее ноги, но открывало все остальное. На сцене включили подсветку, и теперь можно было видеть стройный силуэт у края площадки. Постепенно прожектора становились настойчивее, поднимаясь все выше и выше, к плавным изгибам бедер, к груди, плечам...

Я смотрел на нее как кролик на удава. И не только я.

Зазвучала музыка. Алена качнула в такт бедрами, и лысый толстяк за соседним столиком застыл с открытым ртом и не донесенной до губ вилкой. Спутница дотронулась до его руки, сказала что-то резким тоном, и толстяк вяло зашевелил челюстями, делая вид, что Алена его больше не интересует. Притворщик.

Для разминки она спела последний хит Пугачевой. Потом последовали два джазовых стандарта. Это было неплохо. Когда ей не хватало голоса, она компенсировала его отсутствие эротичными придыханиями в микрофон. И это было даже лучше, чем если бы она добросовестно следовала нотам.

Вскоре к сцене потянулась вереница мужчин с деньгами, они желали потратить кое-какую мелочь на искусство. Купюры переходили к Алене, а от нее – к клавишнику, как она и рассказывала. Коробку из-под «Сникерсов» мне с моего места не было видно.

Когда Алена пела на заказ, обнаруживалось еще одно ее достоинство: она умело имитировала манеру той или иной «звезды», в зависимости от песни. И заказчики были в восторге. Была ли в восторге Алена – трудно сказать.

– Что-то еще? – возник рядом с моим столиком официант.

– Бокал шампанского. И счет.

Пока юноша бегал за шампанским, я прошелся по залу, скользя взглядом по лицам посетителей. Свет и тени играли на этих лицах, и одно из них показалось мне знакомым. Это было поразительно.

Я остановился. Потом подошел поближе. Я испытывал странное чувство. Эта встреча могла случиться когда угодно и где угодно, но произошла она здесь и сейчас. И оттого тяжело мне дались последние шаги к столику, за которым сидела темноволосая девушка в черном вечернем платье. На вид ей было лет двадцать. А на самом деле – восемнадцать.

– Привет, Кристи, – сказал я и засунул руки в карманы джинсов. Не слишком изысканно, но я боялся, что у меня будут дрожать руки.

– О, какая встреча! – Кристина улыбнулась. – Не ожидала увидеть тебя здесь...

– Я тоже не ожидал здесь оказаться. Ты одна?

– Я не одна, – с некоторой горделивостью сообщила Кристи. – Он сейчас подойдет.

– Пошел отлить?

– Я так и знала, что ты ляпнешь что-нибудь в этом роде, – с укоризной произнесла Кристина. – Садись, не загораживай сцену.

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая