Смерть как сон - Айлс Грег - Страница 65

• Предыдущая
• 65/112
• Следующая

– И весьма симпатичное… – пробормотал Ленц, увидев краешек моего бикини.

– Клейте, мне самой неудобно! – Я протянула ленту доктору.

– Я?.. – растерялся Ленц.

– Дайте сюда! – сварливо буркнул Бакстер.

Он весьма умело, словно проделывал эту процедуру много раз в жизни, закрепил передатчик и антенну у меня на ляжке. Несмотря на браваду, мне было неловко. Покончив с передатчиком, Бакстер вручил мне микрофон, соединенный с ним тонким проводом.

– Обмотайте вокруг талии и выведите под бюстгальтером, – приказал он.

– Так, ребята, а теперь зажмурились!

Они беспрекословно подчинились. Я обернула длинный провод вокруг талии, пропустила его под блузкой и закрепила крошечный микрофон между чашечками бюстгальтера.

– Готово, – сказала я. – Ну что? Вперед?

Кайсер распахнул передо мной дверцы фургона.

– Запомните! – бросил мне в спину Бакстер. – Одно неловкое движение с ее стороны, включайте сирену – и Джон будет там через секунду!

– Все будет хорошо, не волнуйтесь.

Многоквартирный дом, в котором проживала Лаво, давно не ремонтировался. Как минимум лет тридцать сюда не заглядывали ни кровельщики, ни маляры. И, судя по всему, еще лет тридцать не заглянут. Лестница, ведущая на второй этаж, содрогалась под каждым моим шагом и выглядела на редкость ненадежной. Вцепившись в шаткие перила, я поднялась наверх до двери, которая смотрелась так, словно совсем недавно выдержала вражескую осаду. Звонка нигде не было видно. Я громко постучала и стала ждать. Через минуту услышала за дверью шаги.

– Кто там?

– Меня зовут Джордан Гласс, я бы хотела поговорить с вами о ваших картинах.

Молчание. Затем:

– Я вас не знаю. Как вы меня нашли?

– Роджер Уитон рассказал.

Я услышала лязг замка, и дверь приоткрылась на цепочку. Из полумрака прихожей на меня глянули пронзительные глаза.

– Роджер Уитон?..

«Ага… попробуй тут угадай, узнала она меня или нет».

– Мисс Лаво, вы слышали, конечно, о женщинах, которых похищают из Нового Орлеана на протяжении вот уже полутора лет? Две из них пропали с территории Туланского университета.

– Слышала ли я об этом? Да я три месяца уже не выхожу из дому без оружия! А почему вы спрашиваете?

– Одна из жертв – моя сестра.

Она часто заморгала.

– Ой… я вам сочувствую… Но почему вы пришли с этим ко мне?

– Я случайно наткнулась на картины – живописные полотна, – на которых были изображены Джейн и другие жертвы похищений. В Гонконге. А люди из ФБР отыскали на этих холстах щетинки от собольих кисточек. А потом выяснилось, что точно такими же пользуются Роджер Уитон и его подопечные.

Она на несколько секунд прикрыла рот рукой.

– Боже, какой ужас! На картинах были изображены те женщины?!

– Да. Обнаженные и в довольно странных позах. То ли они спали, то ли… сами понимаете. Мисс Лаво, я пытаюсь выяснить судьбу своей сестры, и ФБР помогает мне в этом. Точнее, это я им помогаю.

– Странно… И они вот так просто взяли вас в свою команду?

Разговаривать через порог было неприятно и неловко, но я не раз в своей карьере сталкивалась с ситуациями, когда необходимо было преодолеть чужое недоверие. А еще я свято верила в справедливость неписаного правила: в каком бы положении ты ни оказалась, извлекай из этого максимальную пользу.

– Дело в том, что мы с Джейн – так звали мою сестру – близняшки и похожи друг на друга, как две капли воды. ФБР устраивает мне очные ставки с подозреваемыми, надеясь, что кто-то из них – убийца и будет шокирован моим появлением, а значит, выдаст себя.

– Это что, я подозреваемая?! – вскричала Лаво на всю лестничную площадку. – Вы это хотите сказать? ФБР устроило вам очную ставку со мной?! Извините, но это же глупо, подозревать учащуюся в совершении серийных убийств только на том основании, что она пользуется какими-то там кистями!

– На самом деле никто вас ни в чем не подозревает, но это формальность, от которой ФБР не может отмахнуться. Чтобы выдвинуть лучшую версию, необходимо предварительно проверить и отбросить все остальные.

– Вы хотите войти?

– Если вы не откажетесь поговорить со мной, я буду вам за это очень благодарна.

– А если я откажусь поговорить с вами, мне придется говорить с ФБР, так?

– Боюсь, что так.

Она тяжело вздохнула, и на мгновение ее лицо исчезло. Зазвенела снимаемая цепочка, и дверь передо мной распахнулась. Боясь, что она вот-вот может передумать, я сразу же переступила порог и прикрыла за собой дверь.

Я наконец получила возможность как следует рассмотреть эту женщину и поняла, насколько обманчивы были фотографии. Другая прическа – а сейчас ее роскошные волосы спадали на грудь – совершенно меняла ее облик. Несмотря на то, что в ее роду были черные, кожа отливала такой же белизной, как моя собственная. Но зато глаза чернели, как угли. На ней было цветастое карибское платье почти до пят. Она была красива, безусловно; красива той особенной экзотической красотой, которая часто встречается у мулатов и метисов. Такие красавицы, вероятно, очень ценились в гаремах каких-нибудь индейских вождей или жрецов майя.

– Пойдемте в комнату, – позвала она и жестом предложила мне следовать за ней. Мы прошли в крошечную гостиную. – У меня тут, правда, тесновато, но все лучше, чем топтаться в темной прихожей.

Мягкий грудной голос, совершенно лишенный произношения, характерного для людей ее племени. Я слышала, что выучить чужой язык может каждый, но избавляются от акцента лишь единицы. И только тяжким многолетним трудом. Лаво это удалось.

Я огляделась, ожидая почему-то увидеть повсюду свечи, тяжелые портьеры и ароматические курительницы. Ничего этого не было. Гостиная оказалась светлой и почти без мебели. Лаво усадила меня на небольшой изящный диванчик, а сама опустилась напротив в легкое кресло. Едва она села, как из-под кресла тут же выглянул кот, подозрительно зыркнул на меня и перебрался на колени к своей хозяйке. Лаво положила узкую ладонь ему на спину и принялась почесывать за ушами. В позе и в лице ее не чувствовалось напряжения. Казалось, она готова часами сидеть вот так и ждать, когда я заговорю.

Позади нее на стене я обнаружила картину, изображавшую собор Святого Луки на Джексон-сквер. Меня это удивило и несколько смутило. Собор этот рисуют все, он изображен на открытках, почтовых марках и майках, которые бойкие торговцы всучивают на улицах туристам. В какое бы время суток ты ни появился вблизи собора, обязательно наткнешься на десяток-другой начинающих художников, с важным видом создающих свои банальные шедевры. Довольно странно было видеть один из них в квартире действительно одаренного человека, каким, без сомнения, была Талия Лаво, раз она прошла тяжелейший конкурс и попала к Уитону.

– Это вы писали? – не удержалась я от вопроса.

– Это Фрэнк, – хмыкнула Лаво. – Ради шутки.

– Ради шутки?

– Я как-то сказала ему, что все художники Нового Орлеана начинают свою карьеру с этого собора. Если ты его никогда не рисовал, не можешь считать себя художником в этом городе. Он выслушал меня, взял мольберт, отправился на Джексон-сквер и провел там четыре часа. Это был спектакль. Вокруг него собралась целая толпа. Студенты, которым посчастливилось там быть, еще долго будут вспоминать тот день.

– Да, это на него похоже.

– Вы с ним знакомы?

– Теперь знакома. Я приходила к нему по тому же поводу, что и к вам.

Я вдруг испытала мгновенный приступ неловкости и машинально оправила юбку, опасаясь, что Лаво в любой момент может заметить передатчик или краешек антенны.

– А еще к кому приходили?

– К Роджеру Уитону и Леону Гейнсу.

– Стало быть, меня оставили на десерт? Это хорошо или плохо?

– Хорошо. ФБР подозревает вас в наименьшей степени.

Она улыбнулась, обнажив два ряда ровных белых зубов.

– Ну слава Богу! И как – ваш план сработал? Кто-нибудь выдал себя в вашем присутствии?

– Трудно сказать определенно.

Лаво кивнула, давая понять, что не настаивает на том, чтобы я выложила ей всю информацию.

• Предыдущая
• 65/112
• Следующая