Философия для аспирантов - Кальной Игорь Иванович - Страница 89

Средневековье принимает во внимание наработанный опыт прошлого, но создает собственную картину мира, которую условно можно назвать теоцентрической. Эта картина поставила под сомнение принцип «здесь и только сейчас». В качестве предмета особого внимания выступает не природа, а человек в его отношении к Богу. Определив горизонт, теоцентрическая картина мира ориентирует на разрыв кругового движения (развития),

276

где хаос сменяется космосом, а космос взрывается новым хаосом. В новой картине мира четко фиксируются временные параметры прошлого, настоящего и будущего. Время обретает характер атрибутивности. Оно больше не рассматривается как «чистая» длительность.

Общество эпохи Возрождения формирует свою картину мира, которую можно было бы назвать антропоцентрической. В рамках этой картины утверждается земное предназначение человека. Предметом особого внимания продолжает выступать человек, но не в его отношении к Богу, а в его отношении к природе. Пространство и время все больше теряют свою субстанциональность, становясь атрибутом мира.

Обществу Нового времени соответствует и новая картина мира. На базе дружественного тандема науки и философии утверждается разум, как высшее проявление бытия мира. Формируется методология познания природы и ее индустриального освоения через утверждение Разума как высшего проявления бытия мира. В рамках этой картины мира субстанциональная концепция пространства и времени усилиями И. Ньютона предприняла последнюю попытку взять реванш.

Абсолютизируя механическую форму движения, Ньютон рассматривает пространство и время как вместилище, внутри которого протекают закономерно развивающиеся физические процессы. Но уже его современник Готфрид Лейбниц в своем учении о монадологии выразил сомнение относительно ньютоновских усилий, обосновав атрибутивность пространства и времени. Последнее стало предпосылкой формирования реляционной концепции.

Однако это произошло не сразу. Нужны были новые факты и новые идеи.

И. Кант, вслед за Д. Юмом, рассматривает пространство и время как продукты человеческого сознания, лишая их не только субстанциональности, но и объективности. Пространство и время рассматриваются в качестве априорных форм упорядочения человеческих ощущений.

277

Г. Гегель, критикуя позицию Канта, рассматривает пространство и время как порождение духовного внечеловеческого начала, как продукт развития абсолютной идеи.

Абсолютная идея в своем развитии вначале отчуждает от себя пространство, потом время, а после все остальное. В результате пространство и время в акте их порождения оказываются оторванными не только от реального бытия, но и друг от друга.

В процесс формирования новых, более адекватных представлений о природе пространства и времени внесли свой вклад представители естествознания. В своих изысканиях Н. И. Лобачевский приходит к важному не только для геометрии, но и для философии выводу о том, что свойства пространства не являются постоянными. Они изменяются в зависимости от реального бытия в мире. Стало быть, пространство и конкретное бытие связаны. Идея единства пространства и бытия конкретных явлений, процессов мира получила свое подтверждение в физике. Фундаментальный вывод теории относительности А. Эйнштейна гласит, что пространство и время не существуют вне бытия и их свойства определяются бытием мира.

Последующее развитие физики продемонстрировало зависимость пространства и времени от гравитационных сил. Если бы не было масс, не было бы гравитации, а если бы не было гравитации, не было бы пространства и времени. Поскольку бытие мира находится в непрестанном движении, то пространство и время этого конкретного бытия меняют свои свойства в зависимости от этого движения. Более того, каждый уровень бытия в мире имеет свое движение как способ своего существования и свое пространство и время как формы своего проявления и осуществления.

Ясно, что в границах микромира пространство и время существенно отличаются от своих аналогов на уровне макромира или мегамира. Свой ритм и темп имеют биологическое пространство и биологическое время. Располагают своей спецификой социальное пространство и социальное время как общества, так и человека.

278

Если живые организмы имеют свои биологические часы, то социальное время, как и социальное пространство, является продуктом жизнедеятельности людей.

Люди организуют свою «ойкумену», задают темп ее развития. Стало быть, историческое время — это уже иная характеристика по сравнению с физическим или биологическим временем. Существенная интенсификация основных сфер развития общества приводит к тому, что время ускоряет свой бег. Традиционное общество характеризуется постоянством, неторопливостью, ставкой на эволюционные процессы. Оно предпочитает недеяние деятельности без меры. Тогда как индустриальное общество ориентировано на интенсификацию общественного производства, на его революционизацию. В недрах индустриального общества и родилась новая картина мира с претензией человека стать центром мира. Но, похоже, человек индустриального общества не только потерял чувство меры, он потерял и самого себя.

В рамках этой новой картины мира бал правит редукционизм. А это значит, что все можно разделить до элементарного, формализовать и объяснить с позиции законов физики. Все, что нельзя квантовать (делить), объясняется несущественным или даже не существующим. Развитие рассматривается в рамках однолинейного прогресса — от низшего к высшему. Свобода понимается исключительно как осознанная необходимость, а не как внутреннее состояние самого человека.

При таком подходе казалось все по плечу его величеству Разуму. Но вместо обещанного рая на земле получился театр абсурда, где отдельно взятый человек решает дилемму, что лучше: ужасный конец или ужас без конца. Научно-техническая революция, как воплощение безграничного разума, привела к ускорению социальных, обострению глобальных проблем.

Позже стало очевидно, что мир не закрытая, а открытая самоорганизующаяся и самопроектирующаяся система. И если мы хотим понять ее свободу и ее язык, то от дискретной картины мира человечество должно перейти к континуальной (картине непрерывного бытия).