Поиграй со мной (ЛП) - Мак Бекка - Страница 5

Он надувается, хмурится.

— Что? Почему?

— Потому что это совершенно отвратительно.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — он обнимает жену, прижимаясь губами к ее уху, но не понижает голос. — Я мог бы снова поесть, но этого не сделаешь на публике, если ты понимаешь, о чем я…

— Картер! — она шлепает его ладонью по губам, прежде чем притянуть его на уровень своих глаз. — Ради всего Святого, — шепчет она своим угрожающим учительским голосом. — Хоть раз в жизни перестань болтать.

Он расплывается в ухмылке, когда мы останавливаемся перед высоким зданием в центре города.

— Я просто хочу любить тебя громко. Почему ты не позволяешь мне любить тебя так?

Оливия успокаивающе гладит его, пока моя мама делает вид, что вот-вот упадет в обморок, а я изображаю рвотный рефлекс.

— Поверь мне, детка. Никто не любит громче тебя.

Картер гордо улыбается и открывает стеклянные двери. Он заводит нас в лифт прежде, чем я успеваю полюбоваться изысканным вестибюлем, и когда мы поднимаемся на двадцать первый этаж, он наконец отвечает на вопрос, который я задала целых две минуты назад.

— Я действительно люблю тебя. Лучшая сестра на свете, — он выталкивает меня в коридор. — Вот почему мы приготовили тебе самый лучший подарок на свете.

— Подарок? Здесь? — я оборачиваюсь, рассматриваю пронумерованные двери по коридору. — Картер, это многоквартирный дом.

— Угу, — он вставляет ключ в дверь с надписью «2104», затем указывает на вход. — Добро пожаловать домой, Дженни.

У меня отвисает челюсть, ноги приросли к месту.

— Дом? Для… для меня? — я осторожно вхожу в светлое помещение, которое кажется потрясающим и полностью меблированным, если судить по гостиной. Я поворачиваюсь к своей семье, и мои глаза наполняются глупыми слезами. Я ненавижу плакать, но для меня это время года самое эмоциональное. — Это для меня? Ты купил мне мою собственную квартиру?

— Наверное, кто-то может назвать меня лучшим братом в мире.

Он раздражает и бесит меня, но Картер всегда был лучшим братом и моим лучшим другом, поэтому я обвиваю руками его шею и кричу: «Я так сильно тебя люблю».

В поле зрения появляется хмурое лицо мамы.

— Но ты можешь остаться со мной, если хочешь. Дженни, тебе не обязательно переезжать. Еще не слишком поздно. Картер может отказаться от сделки. Ты можешь…

Картер заставляет ее замолчать, накрыв ее лицо гигантской ладонью.

— Ш-ш-ш, — он берет меня под руку. — Давай. Я проведу тебе экскурсию.

Картер водит меня по квартире, показывая просторную хозяйскую спальню, примыкающую ванную комнату со стеклянным душем. Дальше по коридору есть вторая спальня и еще одна ванная комната — гораздо больше, чем мне нужно.

Что неудивительно, как и то, что он говорит мне, что на самом деле хотел подарить пентхаус. Картер любит баловать своих людей, и он застукал меня за поиском квартиры для аренды в прошлом месяце. У меня небольшой доход, а в Ванкувере все дорого, поэтому доступные квартиры с моим бюджетом напоминали фото из криминальных хроник. Картер посмотрел на меня с выражением на лице, которое говорило «еще чего, точно блять нет», а потом захлопнул мой нотубук и ушел, умудряясь при этом закатить глаза.

Когда мы заканчиваем тур по квартире, я танцую в каждой комнате еще три раза, потому что я так влюблена в них и не могу перестать улыбаться.

— Это невероятно и настолько идеально, — я кружусь по гостиной, прежде чем обнять брата, бросаюсь на Оливию, которая уютно устроилась на диване, и целую ее в щеку. — Спасибо тебе, бесконечное спасибо.

— Ты можешь переехать, как только захочешь, — говорит мне Картер, когда мы собираемся домой. — Я смогу помочь тебе, когда вернусь с нашего выезда на следующей неделе, — он вручает мне брелок из розового золота с акриловой буквой «J» и крошечными цветами. — И один из парней живет этажом выше, это круто. Я чувствую себя спокойнее, когда ты живешь одна, а я знаю, что он рядом. Я еще не спрашивал его, но уверен, он присмотрит за тобой.

— Отлично, — как это похоже на него — присматривать за мной.

Он вытаскивает меня в коридор, когда дверь напротив открывается. Мягкий смешок пронзает воздух, и Картер улыбается.

— Вспомнишь солнце, вот и лучик. Что ты делаешь здесь, внизу? Ну, я вообще знаю, что ты здесь делал, — он приподнимает брови. — Твои волосы растрепаны… и твоя рубашка… — он мотает головой, все еще улыбаясь, затем указывает на меня. — Дженни переезжает. Сказал ей, что ты присмотришь за ней, — выражение его лица становится жестким. — Ты должен присмотреть за ней.

— Мне не нужна нянька, — ворчу я, ни к кому конкретно не обращаясь, застегивая пальто, прежде чем посмотреть, какой бедной, ничего не подозревающей душе, поручили эту работу. Мои пальцы прекращают свою работу, когда мой взгляд останавливается на паре широко раскрытых сине-зеленых глаз, беспорядочной копне блондинистых волос на его голове, и серых спортивных штанах, так небрежно свисающих слишком низко на бедрах.

Картер прав: Гаррет выглядит так, будто у него только что был секс.

А полуодетая блондинка с красными ногтями цвета пожарной машины, обхватывает его локоть так, будто ее только что как следует трахнули. Я ловлю себя на странном чувстве зависти.

Гаррет Андерсен занимает достойное место в шкале привлекательности Криса Хемсворта: у него сияющая кожа, солидные мышцы, бирюзовые глаза цвета океана в самый ясный день, а его спортивные штаны нисколько не скрывают, что у него очень горячо между ног, ведь почему бы и нет? Так что подайте в суд на меня, бедную девушку за то, что я размышляю о том, каково это, перепихнуться с ним. Прошло слишком много времени, и у меня есть немного, ладно, дохера, паутины в подземелье.

Черт, разве до этого я не называла это Диснейлендом?

Ярко-красный румянец заливает щеки Гаррета, когда он выдерживает мой пристальный взгляд, и я понятия не имею, что на него находит, когда он отрывается от девушки, стоящей рядом с ним, практически толкая ее.

— Ладно, как я и говорила, — прочищая горло, я обматываю шею шарфом. — Со мной не нужно нянчиться, особенно придурку года, — я беру Оливию под руку и направляюсь к лифту, бросив взгляд через плечо. Судя по ее смеху, Оливии, не меньше, чем мне нравится, как Гаррет в удивлении раскрывает рот. Уверена, он хочет быть моей нянькой так же сильно, как я не хочу услышать вновь, как мой брат называет себя «большим папочкой».

— Дженнифер Беккет, — ругается мама, догоняя нас. — Это было грубо! Прости, Гаррет! Мы тебя любим!

— Я была с Картером гораздо грубее, — отмечает Оливия. — Но Гарретт — милашка.

Я морщу нос.

— Милашка, который трахался с моей новой соседкой.

Мне все равно, но немного неловко видеть их вместе. А что, если стены тонкие? Хочу ли я знать, как он звучит, когда вот-вот кончит? Не особо.

Это одна из причин, по которой я избегала социальных сетей до того, как Картер встретил Оливию; когда он был тем еще казановой. Никому не нужно видеть доказательства того, как кто-то трахается.

— Может, они встречаются, — неуверенно предлагаю я.

— Не-а, — рука Картера просовывается между дверями лифта, заставляя их раздвинуться. Он заползает внутрь. — Просто трахаются.

Я складываю руки на груди.

— Мне не нужна нянька, Картер.

Он притягивает Оливию к себе, натягивая на нее шарф так, что он закрывает почти все ее лицо, хотя она и пытается отмахнуться от него.

— Не думай о Гаррете как о няньке. Думай о нем скорее как о дополнительной паре глаз.

— Картер! — я дважды топаю ногой. Я всегда была немного королевой драмы. Яблоко от яблони, как говорится. — Это еще хуже! Звучит так, будто ты шпионишь за мной!

— Я не шпионю! — кричит он в ответ, размахивая руками. — Я просто хочу убедиться, что ты в безопасности!

Двери распахиваются, и я с важным видом вхожу в безукоризненно убранный вестибюль.

— Ты так раздражаешь.