По стопам Господа - Айлс Грег - Страница 25

• Предыдущая
• 25/116
• Следующая

Сколько искренности было в его словах, можно только гадать. Такой наторелый бюрократ владеет голосом не хуже актера.

– Питер вот-вот будет, – сказал он. – Похоже, отныне он наш постоянный замыкающий.

Я печально улыбнулся про себя. В прошлом Филдинг всегда приходил последним… а то и вовсе не приходил. Когда он манкировал собранием, на розыски обычно посылали меня. Искать долго не приходилось – как правило, Филдинг потел над уравнениями в своем кабинете.

Негромкое чертыханье в коридоре предшествовало появлению Питера Година. Истинный руководитель проекта «Тринити» страдал от ревматического артрита, и во время очередного многодневного приступа пройти даже несколько шагов было для него сущим мучением. Годину шел семьдесят второй год, и он был значительно старше всех ученых, занятых в проекте. Когда он родился, не то что компьютера, еще и телевизора-то не существовало! И тем не менее «старец» проекта «Тринити» на протяжении последних сорока лет добился в компьютеростроении столь многого и так быстро, что современные ученые хлыщи из Кремниевой долины рядом с ним кажутся ленивыми посредственностями.

Подобно Сеймуру Крэю, отцу суперкомпьютера, Годин был в начале пятидесятых годов двадцатого века одним из инженеров-зачинателей компьютеростроения и работал в "Контрол дейта корпорейшн". В 1957 году он ушел из компании вместе с Сеймуром Крэем и помогал ему создавать фирму "Крэй рисерч". Годин был в командах, создававших знаменитые «6600» и «Крэй-1». Но когда у Крэя стал разваливаться слишком амбициозный и непомерно раздутый проект «Крэй-2», Годин решил, что настало время выйти из тени наставника. Он обошел банки, в два счета получил шестимиллионный кредит, и через шестьдесят дней в Маунтин-Вью, штат Калифорния, начала работу его собственная фирма "Годин суперкомпьютинг". Пока Сеймур бился над новаторской супермашиной «Крэй-2», Годин вместе со своей крошечной командой создал изящную и надежную машину с четырьмя процессорами, которая превосходила «Крэй-1» по скорости в шесть раз. Ничего особенно нового, однако государственные военные лаборатории этот компьютер покупали охотно, платя по восемь миллионов за штуку. Годин быстро расплатился с долгами и получил возможность разрабатывать суперкомпьютер своей мечты.

Успешно конкурируя с целыми странами, производящими компьютеры, и с фирмой Сеймура Крэя, Питер Годин укрепился на рынке суперкомпьютеров и постоянно оставался в научном авангарде отрасли. Когда внезапное завершение холодной войны практически поставило крест на производстве военных суперкомпьютеров, Годин быстро переключился на разработку вычислительных машин параллельной обработки, и в середине девяностых его компьютеры преобладали или полностью вытеснили машины Крэя и в ПВО, и в АНБ, и в Пентагоне, и в Лос-Аламосе, и в ракетных бункерах.

Старик вошел в конференц-зал, и все подняли на него глаза.

Два года назад, когда я присоединился к команде, Годин выглядел чуть старше Эндрю Филдинга, которому тогда был шестьдесят один год. Но руководство проектом «Тринити» чудовищно состарило Година в рекордный срок. Порой его лицо отекало, и у него был вид ракового пациента на стероидах. Порой он вдруг неимоверно худел – лицо скелета, впавшие глаза, редкие волосы. А сегодня он выглядел так, словно может рухнуть, не пройдя нескольких шагов от двери до стола. Годин признался мне как-то, что в дни высшего творческого напряжения его тело подвергается катастрофическим физическим изменениям. А когда работалось, Годин трудился подряд по пятьдесят – шестьдесят часов без сна и отдыха. Хоть он и понимал, что подобные подвиги в считанные недели съедают годы его жизни, ему казалось, что это справедливая плата за ту массу удивительного, что он успел совершить за время своего пребывания на земле.

Годин обвел собравшихся медленным взглядом. При этом его бледно-голубые глаза задержались особенно долго на мне. Затем он поприветствовал всех коротким кивком и опустился в пустое кресло рядом со Скоу.

– Теперь, когда мы в сборе, – торжественно произнес Скоу, – я должен прежде всего сказать несколько слов о постигшей нас вчера ужасной потере. Вскрытие подтвердило, что профессор Филдинг скончался от массивного кровоизлияния в мозг. Он…

– Погодите! – перебил я. – Кто его вскрывал и где? Судебно-медицинский эксперт? Здесь, в Северной Каролине?

Скоу снисходительно покосился на меня.

– Ах, Дэвид, вы же знаете требования секретности. Местные власти мы привлекать не вправе. Свидетельство о причинах смерти профессора Филдинга выдано патологоанатомом Агентства национальной безопасности в форте Джордж-Мид.

– Как интересно! – не удержался я. – У АНБ, оказывается, есть свой патологоанатом? Еще понятно, зачем агентству нужен психиатр: взлом шифровальных кодов противника – та еще работа, постоянный стресс. Но чего ради им иметь в штате патологоанатома?

– Агентство имеет всю гамму медицинских специалистов, – пояснил Скоу менторским тоном. – Одни – штатные сотрудники, других периодически привлекают для консультаций.

Он быстро взглянул на Година. Тот сидел с закрытыми глазами и, казалось, уже дремал.

– Дэвид, – сказал Скоу, – у вас есть какие-то сомнения относительно причин смерти профессора Эндрю Филдинг?

Вот оно. Брошенная перчатка. Принимать бой или нет?

– Ведь вы как-никак опытный терапевт, – продолжал Скоу. – Возможно, вы заметили что-то необычное в картине инсульта?

Я почувствовал напряжение в воздухе. Все навострили уши и ждали, что я скажу. Особенно Рави Нара, который первым диагностировал летальное кровоизлияние в мозг.

Выдержав паузу, я произнес:

– Нет. Насколько мне известно, Рави Нара, который был рядом с Филдингом в предсмертные минуты, констатировал паралич, потерю речи и разрыв зрачка. Налицо более или менее обычные симптомы удара. Разве что… жертвы инсульта, как правило, так быстро не умирают. Внезапность этой смерти меня ошеломила.

Словно воздух выпустили из воздушного шара, грозившего лопнуть. У всех плечи опали, все задвигались, стали покашливать. Как по команде "вольно".

– О да, да, конечно, – великодушно пропел Скоу. – Внезапность этой смерти всех нас ошеломила. И Эндрю был воистину незаменим.

Задушил бы этого гада Скоу! Последние шесть месяцев он спал и видел, как бы избавиться от непокладистого Филдинга, и рьяно искал ему замену – да только никого не нашел. Люди такого ума и такой квалификации действительно незаменимы.

– И чтобы показать, насколько я искренен, говоря это, – добавил Скоу, – мы вообще откажемся от попытки заменить Филдинга кем-либо другим.

Похоже, только Ютту Клейн это заявление потрясло в той же степени, что и меня. Лучше Филдинга в научных проблемах, связанных с проектом «Тринити», разбирался только Годин. Именно благодаря Филдингу мы успешно справились с дюжиной технологических препятствий, которые казались непреодолимыми. Проблемы, над которыми неделями бились программисты и инженеры, для эксцентричного англичанина были чем-то вроде задачек на сообразительность из тестов для определения коэффициента умственного развития – он их решал за четверть часа. В этом смысле Филдинг и впрямь был абсолютно уникален. Хотя в основном он занимался квантовыми аспектами проекта «Тринити». И эти аспекты игнорировать было попросту невозможно. Квантовая физика в моем представлении что-то вроде современной алхимии – только эта алхимия работала и давала результаты. Двигать проект вперед без специалиста, который разбирается во всех этих квантовых заморочках, просто безумие.

– Но что вы планируете предпринять в связи с побочными действиями Супер-МРТ? – спросил я. – Вы же в курсе, что Филдинг связывал их с нарушением работы мозга на квантовом уровне.

– Не смешите нас! – так и взвился Рави Нара. – Нет ни единого доказательства наличия квантовых процессов в человеческом мозге. Нет, не было и никогда не будет!

– Успокойтесь, профессор Нара, – сказал Скоу.

Я смерил невролога презрительным взглядом.

• Предыдущая
• 25/116
• Следующая