Убийство Ледяного Короля (СИ) - Бомонт Эль - Страница 8

– Как пожелаете, ваше величество, – холодно сказала она в ответ, протягивая ему руку.

Пальцы Морозко обхватили теплую ладонь, и он опустил голову, чтобы коснуться ее губами. Поцелуй смерти, не что иное, как издевательская пародия на чувства.

– Польщен вашим искренним согласием.

Музыканты почти совсем замолкли. Морозко нахмурился – так не пойдет. Не может же он танцевать под треск огня факелов. Крутанувшись на каблуках, он щелкнул пальцами свободной руки.

– Играйте. Да что-нибудь живенькое.

Повисла пауза. Потом звякнули струны мандолин, заводя мелодию для медленного танца.

Морозко шагнул ближе к Эйре и обнял ее рукой за тонкую талию, грубо притянув к себе. Она с трудом сдержала оскал. Насколько же проще было справляться с этой ненавистью, чем с подхалимками.

Эйра положила руку ему на плечо, и он закружил их в медленном танце, словно для них это было лишь праздником в бальной зале его дворца, а не смертным приговором для девушки, которую он держал в своих руках. Ее поджатые губы вдруг побелели от напряжения.

– Что-то хочешь сказать? – подколол Морозко, всей душой желая дать ей повод сорваться и разозлить его. Каждый разъяренный взгляд, каждое произнесенное ругательство – все это лишь приближало ее к неминуемой смерти.

«Неправда». Ни черта оно ее не приближало, потому что ему необходимо было узнать, какую роль она играла в происходящем. Если она была жива во время прорыва перевертышей, значит, ему нельзя было убивать ее. Пока что.

Она потрясла головой в ответ, отказываясь спорить и разговаривать с ним.

Если бы он пришел в деревню и выбрал кого- то другого, все бы пошло совсем иначе. Кровь бы уже лилась с алтаря, покрывала его пальцы, капала с ледяного клинка, но нет. Эйра была девушкой из видения, той, что так его озадачила, так что он не собирался приносить ее в жертву той же ночью. Знал бы он заранее – подготовил бы другой план, выиграл бы для себя побольше времени, но теперь это стало внезапным и досадным препятствием на его пути, с которым надо было разобраться прежде, чем лишать ее искры жизни. А вот потом будет повод для настоящего праздника, для водопада жертвенной крови, и вот тогда печать вновь утолит свою неуемную жажду.

Морозко провел рукой по ее спине, остановившись у самого изгиба пониже. С усмешкой он наблюдал, как она споткнулась и вспыхнула, на этот раз уже не от ярости, а лишь от его малейшего прикосновения.

Со смешком он закружил ее в танце, не дав ей даже прийти в себя. Если хочет, то пусть молчит. Вместо этого он стал придирчиво изучать ее нежные черты. Даже закрыв глаза, он мог бы представить себе ее высокие скулы, острый нос и пухлые губы. С самого утра из его головы не выходило видение. Ее рука, протянутая к нему, перевертыши, извивающиеся на земле. Но одной детали он раньше не замечал – в ее взгляде не было ни капли злобы. Сейчас, в его руках, она только ее и излучала, но в видении на ее лице читалось… беспокойство? Может быть, она смотрела не на него, а на кого-то за его спиной, неведомого лишь ему.

Первое время его видения всегда казались непонятными, но в одном он был наверняка уверен: она была той самой. Тут перепутать было невозможно. Но где же тогда ее проклятая магия?

Когда мелодия подошла к концу, он не спешил отстраняться от девушки, а вот Эйра попятилась назад, словно загнанная в клетку птица. Он с легкостью удержал ее.

– Не так быстро, птичка. Мы скоро уезжаем, так что попрощайся с родными и близкими, пока у тебя еще есть немного времени.

– Уезжаем? – Эйра отшатнулась, прожигая его колючим взглядом. – Жертву приносят здесь.

– Жертву, – медленно произнес он, – принесут тогда, когда я скажу. А пока что ты отправишься со мной во дворец. Если, конечно, не хочешь, чтобы я пустил твоему папе кровь здесь и сейчас.

– Ты и правда холодный и бессердечный, – тихо сказала она, разъяренно раздувая ноздри.

Наклонив голову набок, в ответ Морозко лишь вскинул белую бровь.

– Думаю, что слухи о моем холоде сильно преуменьшены, птичка, – промурчал он и развернулся. – Давай быстрее, пока у меня не кончилось терпение.

Не отводя глаз, он проследил, как она бросилась в толпу, обнимая сначала своего отца, потом подругу. Даже если она и планировала сбежать, у нее бы это не вышло.

Фыркнув, он подошел к своей страже.

– Ничего не заметили?.. Трещины на земле или что-то подобное?

Андрас покачал головой:

– Нет, ваше величество. Ничего необычного.

«Это пока». Кто знает, насколько хватит этого спокойствия. И сколько времени понадобится перевертышам, чтобы окончательно сломать древнюю печать. Никогда еще созданные Маранной демоны не бывали во Фростерии – до сих пор они оставались лишь угрозой для смертных на случай, если те ослушаются или предадут их давний союз.

– Держите ухо востро, – приказал Морозко, а затем, теряя остатки терпения, поискал взглядом Эйру. Он нашел ее обнимающей рыдающего на ее плече Федира. Другие поблизости тоже ревели.

– Пф. Смертные и их жалкие эмоции, – сказал он вслух, и Эйра, словно бы услышав его, резко повернула голову в его сторону и словно попыталась испепелить его яростным взглядом.

В какой-то степени его это позабавило и даже вызвало широкую улыбку. Без труда проложив себе путь сквозь толпу, он оказался прямо перед Эйрой.

– Твоя ненависть прямо как маяк. С такой аурой я тебя точно где угодно отыщу.

– Козел, – еле слышно прошипела Эйра, изо всех сил стараясь сдержать свой голос.

– Что-что? – Он наклонился вперед, только чтобы ее поддразнить. – Твой король тебя не расслышал, повтори-ка погромче. – Повысив голос, Морозко огляделся вокруг.

Жители деревни перестали протестующе гудеть, обратив все внимание на Эйру и Морозко.

Сначала она вообще ему не ответила. Потом послышалось тихое:

– Разве нам не пора выезжать, ваше величество? – Эйра взяла свои эмоции под контроль.

– Еще как, птичка. Нельзя же заставлять гильотину ждать. – Морозко не стал наблюдать за ее реакцией, а сразу направился к Нуке, сидящему неподалеку от людей. Уши его фамильяра дергались, прислушиваясь к болтовне вокруг них и к чему-то еще, гораздо более отдаленному. Желтые глаза волка остановились на подошедшей к нему Эйре.

– Где же ваши сани, ваше величество? – спросила та, озираясь в поисках несуществующей повозки.

Ну, то есть еще как существующей, конечно же. Но не здесь, а во дворе дворца.

– Нет здесь никаких саней. – Морозко потрепал Нуку по ноге, пропуская шелковистую шерсть сквозь пальцы. – Поедем на Нуке.

– Что?

– Ну, изначально я планировал перерезать тебе глотку на алтаре, так что нужды в санях совершенно не было.

Эйра резко втянула воздух, коснувшись рукой своего горла.

– Не волнуйся. Я обязательно соберу зрителей, прежде чем проливать твою ценную кровь. Пока что можешь об этом не переживать.

Морозко подвел ее к плечу Нуки и жестом показал волку лечь. Тот подчинился и опустился на землю, чтобы они могли без труда залезть на его спину.

– После вас, – пригласил Морозко, не доверяя ей, думая, что она захочет попытаться сбежать.

Эйра неуклюже забралась в седло Нуки и скованно села, выпрямившись и подняв повыше голову. Гордая. Он мог бы сделать кое-что с этой гордостью. Разобрать ее по камешку, по соломинке. Сломать ее, чтобы в конце она сама умоляла его принести ее в жертву.

«Но она нужна тебе живой».

Ненадолго. Только пока он не разберется, что означало его видение.

Он вскочил в седло следом за ней и пододвинулся ближе необходимого. На таком расстоянии он мог учуять исходящий от нее запах леса, свежести и лаванды. Это сочетание напомнило ему о лесных пробежках с Нукой, тренировках во дворе и попытках спрятаться на балконе ранним утром. Может, он даже пустит ее к себе в постель – пусть скачет на нем, пока не перестанет хмуриться, а он как раз подгадает лучший момент, чтобы полоснуть ее ножом по нежному горлу.