Темные боги. Паутина миров - Красников Андрей Андреевич - Страница 2

Мысли постепенно замедляли ход, расплывались и превращались в абстрактные образы, я незаметно погружался в зыбкое состояние полусна-полуяви, но не старался ему противиться – окружившая меня дремота являлась неким аналогом медикаментозной комы, качественно отсекала болезненные ощущения, никак не влияла на темпы лечения и была слишком уютной, чтобы от нее отказываться. Я просто лежал, отстраненно таращился в пустоту, чувствовал на спине пробивающиеся сквозь кроны деревьев солнечные лучи и ждал. Ждал того момента, когда заклинания наконец-то сделают свое дело.

Незаметно прошел один час, затем второй и третий, а потом меня ненадолго сморил нормальный крепкий сон, прерванный резким ощущением внешней угрозы. Я тут же распахнул глаза, повернул голову в сторону вероятной опасности и рассмотрел затаившуюся метрах в десяти от моей кочки ящерицу. До крокодила это пресмыкающееся абсолютно точно не дотягивало, но какой-нибудь земной варан ей даже в подметки не годился – за исключением комодского. А торчавшие из приоткрытой пасти длинные и тонкие зубы говорили о том, что недооценивать этого противника однозначно не стоит – получить несколько рваных ран вместе с инъекцией трупного яда мне категорически не хотелось.

– Чего вылупился? – спросил я, осторожно вытягивая вперед правую руку. – Вали отсюда.

Ящер забавно наклонил голову, после чего неуверенно шагнул вперед, а затем двинулся по кругу, стараясь занять позицию возле моих многострадальных ног. Допускать это было категорически нельзя, лишние звуки грозили визитом различных незваных гостей, так что я потратил часть драгоценных резервов на формирование магического копья, а затем отправил его в пресмыкающееся. Варан конвульсивно подпрыгнул, шлепнулся в грязь, несколько раз судорожно дернулся и затих, а у меня тут же возник соблазн добраться до него, отрезать пару сочных кусков и сожрать их прямо сырыми. Нормально передвигаться по местности я все еще не мог, но проснувшийся голод и связанная с ним усталость буквально кричали о том, что подвернувшуюся возможность упускать никак нельзя – регенерация уверенно тянула из организма последние силы, восполнять их следовало за счет еды, а ближайшей доступной пищей была именно тушка незадачливого охотника.

– Ладно…

Попытка сдвинуться с места отозвалась тупой болью во всем теле, одна из ран тут же открылась, в глазах потемнело, но я все равно сполз в воду, кое-как добрался до поверженного врага, а затем начал орудовать черным ножом, пытаясь содрать чешуйчатую кожу и получить доступ к мясистому окороку. Артефакт проявил себя достаточно хорошо, задача оказалась решена в кратчайшие сроки, но дальше возникли кое-какие сложности – вокруг не имелось ничего сухого для разведения костра и мне волей-неволей пришлось задействовать магию. Впрочем, крошечный файербол отлично справился с делом, за несколько минут превратив неаппетитный кусок белого мяса в частично обугленный и частично недожаренный стейк. Помня о благоразумно взятом навыке сопротивления всевозможной отраве, я бесстрашно его съел, затем приготовил новую порцию, отправил ее в желудок, после чего наконец-то облегченно вздохнул и расслабился. Еда отдавала тухлой рыбой, жевать ее оказалось чертовски трудно, однако необходимые калории были получены, а все остальное не играло никакой роли.

– Фух… твою мать!

Присосавшаяся к моей ляжке огромная пиявка плевать хотела на защитную ауру и так жадно пила кровь, что ее лоснящаяся шкурка уже начала отдавать тревожным багрянцем. Чувствуя невыносимое омерзение и боясь притронуться к гадкому существу пальцем, я создал еще один файербол, прижег твари хвост, добился того, что она отцепилась от кожи и свалилась в воду, а затем перебрался на соседний островок, где начал исследовать свой организм, пытаясь разобраться с его состоянием. Здесь все было гораздо лучше, чем можно было предполагать – хотя раны никуда не делись, теперь они выглядели значительно приятнее, а перебитые сухожилия на первый взгляд так и вовсе казались целыми. Само собой, до полного выздоровления оставалось еще черт знает сколько времени, но у меня возникла твердая уверенность, что спустя один-два дня я встану на ноги. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Обильная еда вызвала новый прилив сонливости, я не стал ей сопротивляться и благополучно проспал до самого вечера, после чего был разбужен доносившимся из соседних кустов ворчанием. Никакой реальной угрозы на эмоциональном уровне не ощущалось, разобраться с источником непонятных звуков получилось далеко не сразу, однако в конце концов мне удалось заметить две приземистые тени, медленно подкрадывавшиеся к лежавшему на прежнем месте ящеру. По внешнему виду эти гости напоминали кошек, размерами соответствовали какому-нибудь леопарду, так что я мгновенно встревожился и приготовился к бою. К счастью, хищники выбрали своей целью не меня, а дохлого варана – пока у меня в голове крутились различные варианты защиты и нападения, одна из пятнистых тварей вцепилась ящерице в лапу, могучим рывком выдернула ее из грязи, после чего за пару мгновений утащила в кусты. Вторая последовала за подругой и до меня донеслась новая порция радостного ворчания.

– Сволочи.

Хотя особого гнева действия зверей у меня не вызвали, их соседство являлось однозначным поводом для беспокойства, а лишиться запасов еды в любом случае было немного обидно. Тем не менее, расстреливать кусты молниями, поднимать на весь лес шум и заниматься другими глупостями я пока что не собирался.

– Козлы, блин.

В ответ до моих ушей донеслось многообещающее рычание и мне пришлось задуматься о более насущной задаче – как остаться в живых, если кошкам не хватит жратвы. Благо, что умение создавать защитные печати никуда не делось и спустя еще несколько минут я вновь ощутил себя в относительной безопасности.

Ночь спустилась на джунгли очень быстро, почти внезапно – еще четверть часа тому назад вокруг меня играли краски тропического заката, а затем все резко изменилась и лес затопила непроглядная тьма. Улучшенное зрение худо-бедно показывало мне окружающую действительность, однако делало это столь паскудно, что я ощутил в своей душе крохотные ростки первобытного страха. Под покровом непроглядного мрака бродили голодные хищные звери, беспомощному раненому человеку следовало как можно быстрее забраться в какое-нибудь надежное убежище, схорониться там до рассвета…

Чувство опасности неожиданно усилилось, я заметил краем глаза смутное движение, а потом ночь озарилась яркой вспышкой, вырвавшаяся на свободу молния ударила в затаившуюся кошку и темнота опять сомкнулась. Послышалось хриплое шипение, после которого наступила гробовая тишина. Спустя несколько секунд мне удалось различить контуры скорчившейся в траве твари, но отдельные детали так и остались скрытыми от моего взгляда. Где бродит второй хищник, тоже было непонятно.

– Ладно, хрен с вами…

Крепкий дневной сон позволял мне спокойно бодрствовать на протяжении всей ночи, так что я обновил печать, проверил магическую картину мира, после чего замер в ожидании рассвета. Воздух между тем стал заметно холоднее, а спустя еще какое-то время меня накрыло волной проснувшегося голода – настолько сильного, что мне пришлось запретить себе думать о кошачьем трупе и отвернуться в противоположную от него сторону. Впрочем, общее состояние моего организма даже на этом фоне оставалось вполне сносным.

– Живучие твари, значит, – вспомнил я недавние слова палача. – Ты прав, дружище, ты чертовски прав…

В душе вспыхнула яростная жажда мести за причиненные страдания, но ее почти тут же сменили более холодные и более взвешенные мысли – как ни крути, а мои враги действовали единственным доступным в подобной ситуации способом, пытаясь хоть как-то отыграться за все причиненные им неприятности на случайных пленниках. Винить их за это было довольно-таки глупо – скорее уж, имело смысл подумать о том, какого черта меня вообще занесло на сторону рабовладельцев и почему я не свалил от них в тот же самый момент, когда полностью осознал реальное положение дел. До сегодняшнего дня моей совести вполне хватало аналогии с Древним Римом, но бравых легионеров, веками истреблявших племена северных варваров, тоже нельзя было причислить к абсолютному добру. И сейчас, когда я вплотную столкнулся с жизнью противоположной стороны, это ощущалось как никогда ранее.