Хозяйка Мертвой воды. Флакон: Пар, моторное масло и магия (СИ) - Маура Глен - Страница 13

Виконт Август Крайтон так и не мог оправиться от удара, валялся на грязном полу, держась за ушибленную ногу.

— Гелиот, мать твою, носилки, быстро! — прокричала целительница, вскакивая на ноги. Всё что она могла сделать не отходя от больного — она сделала. Теперь нужно найти подходящий стол. Но от чего-то никто сильно не суетился, желая ей помочь.

Заметив всеобщее замешательство, Хельга уверенным и твердым шагом подошла к господину Нейджи, схватила его за руки, словно уличный забияка, тряхнула, желая выдернуть из прострации.

— Мальчик может умереть, ты это понимаешь⁈ — Хельга поняла, что сейчас от хозяина завода мало что добьётся, властно указала на парочку стоявших поблизости мужчин и на распахнутую деревянную дверь, которая вела в один из коридоров завода. — Оторвите дверь и несите сюда. Нужно перетащить мальчика на стол.

Как ни странно, но работяги повиновались властным словам лекаря и принялись снимать с дверь петель. Их манипуляции будто сняли морок с остальных рабочих, и теперь дверь к лежавшему на металлической плитке пареньку уже несли четверо человек.

Аккуратно, чтобы не потревожить глубоко засевший осколок, работяги переложили мальчика на плоскую и плотную поверхность двери и понесли следом за целительницей большому верстаку. Сегодня Хельга решила использовать его вместо операционного стола. Схватила лежавший на нём короткий сапожный нож и рассекла засаленный комбинезон парня.

Сзади раздался громкий мужской голос. Хельга обернулась, не сразу поняв кому он принадлежал. Позади её стоял Гелиот Нейджи и Август Крайтон. Голос, откликнувший её принадлежал мастеру-изобретателю:

— Хельга ты подняла руку на виконта Августа Крайтона, рыцаря ее Величества и майора армии.

Хельга старалась не отвлекаться, но заметила, что Гелиот смотрит сейчас на высокородного господина, но не на неё.

— Гелиот, сейчас не время мериться ни писюнами, ни званиями. Мне нужны горячая вода, чистая ткань, вино самое крепкое что найдешь, острый нож, а лучше бритва и нитки с кривой иглой, на подобии тех которыми шьют кожевники — она сосредоточено перечисляла всё необходимо, не желаю ничего упустить.

Но… — запротестовал было Гелиот. В разговор вмешался Август.

— Дружище, ты же слышал, мальчик может умереть. Постарайся достать все необходимое, а я пока сам помогу твоей гостье.

Гелиот заворожённо кивнул. Его седые как у всех аслау волосы, кажется, стали и вовсе бесцветными, смуглая кожа наоборот почернела ещё больше от напряжения. Через мгновение Нейджи уже не было в цехе. Он давно скрылся в пустующем дверном проёме.

Наконец, стянув из-под стонавшего мальчика изрезанные коротким ножом штаны и оставив его полностью голым, Хельга повернулась к виконту. Она не собиралась оправдываться за свое нападение на высокородного господина. Не собиралась извиняться. Указала на руки, которыми мальчик все еще тянулся очень паскудной ране.

— Потом поговорим, хорошо? Сейчас держи его. Он не должен вынуть железку из ноги, иначе меньше чем за минуту истечёт кровь, тогда его смерть будет полностью и на твоей совести. А я пока найду тех, кто будет мне ассистировать.

Однако, это оказалось проще сказать, чем осуществить. Люди чурались молодой целительницы, стоило им только поймать на себе ее взгляд. Легко раненые и вообще стараюсь отойти как можно подальше. Только одного из работяг Хельга совсем не испугала. Этот работник в своих руках держал не что иное, как фотокамеру. Лицо у него было в саже, взгляд заинтересованный. Стрижка короткая, волосы торчали ёршиком, за чуть укороченным кончиком уха спрятан свинцовый карандаш.

— Ты! — Хельга пальцем указала на этого странного рабочего, увидевшего на неё сквозь линзу фотоаппарата, и народ стоящие возле него отпрянул, как от прокаженного. — Будешь помогать мне!

Незадачливый папарацци хотел смыться, но наткнулся на ставших позади его людей. Через несколько мгновений камера из его рук было вырвана, а сам он за шиворот подтащен к девушке-лекарю.

Я не… — заупрямился было пойманный с поличным папарацци, а девушка его оборвала, положив свой палец на его губы испачканные в крови.

— Ты не рабочий, ведь так? Сажей измазано только лицо, однако руки чистые, да и монокль у работяги вряд ли найдется, — Хельга за цепочку вытянула круглое стеклышко в медной оправе, пристёгнутое к отвороту воротника. Дальнейшее она произнесла уже шепотом. — Репортер, ведь так? Выбирай, либо ты помогаешь мне, либо я отдам тебя на растерзание толпе. Им будет интересно потолковать со стервятником, прилетевшим на запах крови и чужой боли.

Репортер покрутил головой и глянул на толпу, которая ожидала дальнейших действий. Он сглотнул, а затем едва заметно кивнул, соглашаясь с условиями целительницы. Получил безмолвный ответ, девушка твердо зашагала к столу, и репортер засеменил следом за ней. Август Крайтон и папарацци встретились взглядами. По циничному оскалу офицера, девушка поняла, что они старые знакомцы, но никак не друзья.

— Майкл Магпай! Все собираешь грязь и для своей газетенка? Видимо тайная канцелярия мало постаралась, укоротив тебе всего одно ухо, — произнес Август сквозь зубы. Нехорошо так произнес, угрожающим тоном. Веко у него слегка дрогнуло.

Впрочем, репортер никак не отреагировал на слова виконта, а вот Хельга обратила внимание на ухо бульварного писаки, на котором недоставало верхней части ушной раковины, и которое он тщетно пытался скрыть под кепкой, что носили все работяги на заводе.

Пострадавший мальчишка снова дёрнулся и потянулся к железке, которая торчала из его бедра. Август не дал ему этого сделать.

— Майкл, ведь так? Теперь ты держи ему руки, чтобы не случилось, он не должен не прикасаться и тем более вытаскивать железо в ноге, понял? — тон лекаря переходил из наставительно-просящего в приказной. Хельга ничего не могла с этим поделать.

Репортёр кивнул, мол всё понял. Мальчику в данный момент она ничем не могла помочь. По крайней мере пока у неё не появится необходимые инструменты.

— Август, — теперь она переключилась на виконта. — Где ваш там самый важный сэр? — и не дожидаясь ни ответа, или кивка, сама рванула к мужчине, который сидел, облокотившись на колесо большой паромашины.

Цвет кожи у него приобрёл бледно-серый оттенок, но не от потери крови. Взрослый мужчина испытывал испуг, граничащей с ужасом, сжимал кисть руки, на которой не доставало трех пальцев. Глаза его были закрыты, рядом на металлической плитке расползалось пятно из не переваренного завтрака высокородного господина.

— Протяните руку, мне нужно осмотреть и обработать раны, — произнесла целительница, но пациент никак не отреагировал, продолжая сидеть с закрытыми глазами, что-то бубнить себе под нос. Кажется, это была молитва.

— Что, Августа, опять мы вернулись к нашему разговору — что есть грязь из людей и те, кто является честью и совестью государства? Так по-вашему выглядит в честь и совесть Аркрума, которую нужно было спасать в первую очередь? Дрожит как серая мышь, ой он еще и нагадил. Девушка кивнула на мокрое галифе офицера.

Тому кажется было всё равно, что сейчас говорили о нём, может, был просто в шоке и не слышал слов целительницы. Девушка с силой перехватила раненую руку сэра Оливера. Тот потянул было её назад и даже приоткрыл глаза, но Хельга освежила его рассудок хлесткой пощечиной, желая привести в чувства.

— Не мешай мне, я стараюсь помочь! — произнесла она, показывая серьёзным тоном, что её терпение весьма небезгранично. — Не мешай мне делать свою работу! Будешь упираться и через три дня лишишься кисти руки, через неделю заработаешь заражение крови — тогда в твоём замке заиграет музыка, но ты уже не услышишь её.

Что именно отрезвляюще подействовало на высокородного сэра и рыцаря Короны Её Величества, осталось загадкой. Может быть пощёчина, или тяжёлый взгляд целительницы, или слова о том, что костлявая назначила ему свидание — в любом случае он протянул дрожавшую искалеченную руку и тихо заплакал, пряча лицо в локтевой сгиб мундира.