Сводные, (не) любимые - Осетина Эльвира - Страница 4

Я же в этот момент могла лишь молиться Амельсете – богине, что помогла маме открыть врата в другой мир и сохранить нам жизни в новом для нас месте, – что всё это ошибка и какой-то хитрый план, чтобы в очередной раз нас спасти. И этих двоих мне надо просто потерпеть немного так же, как я умудрилась целых десять лет терпеть жизнь в интернате.

Жаль, в этом мире сила Амельсеты была ограничена и мама уже не могла так же спокойно открывать порталы на Земле. Но мы верили, что богиня продолжает за нами наблюдать и скрывать от преследователей, ведя нас особым путем, только ей одной ведомым.

Да, он непрост и тернист, но только так мы сможем с мамой выжить и однажды вернемся обратно в наш Великий Лес.

Эти мысли немного примирили с действительностью и успокоили меня.

Качки всего лишь попутчики. Как водитель автобуса, они доставят меня до места, и я их больше никогда не увижу.

У меня настолько настроение повысилось, что я непроизвольно заулыбалась. Естественно, Тимофей, которому, видимо, совершенно нечем было заняться, постоянно оглядывался на меня и заметил мою радостную улыбку.

– Эй, ты чему там улыбаешься, Таиси? Что-то интересное увидела? – спросил он, зачем-то назвав сокращенную версию моего имени. Так меня имела право называть только мама.

С моего лица тут же сошла улыбка, и я, стараясь напустить как можно больше холодных ноток в свой голос, с достоинством ответила:

– Моё имя Таисия!

– Хм-м… – На лице Тимофея появилась коварная усмешка. – А мне кажется, что тебе больше подойдет Тая. По-моему, отличное имя, да?

Я заскрежетала зубами. Так сокращать имя может только истинный! Мне мама рассказывала!

– Та-и-си-я! – процедила я по слогам и добавила: – Ты что, совсем глухой?

Вместо того чтобы исправиться, этот невыносимый качок посмотрел на своего брата и спросил у него с умным видом:

– А ты что думаешь, братан? Та-я…. М-м-м, конфетка сладкая, – он умудрился пропеть эти три буквы таким хриплым и мягким голосом, что у меня внизу живота опять потеплело, и я непроизвольно покрепче сдвинула колени.

Никита повернул голову, посмотрел на злющую и одновременно озадаченную меня, иронично усмехнулся и ответил:

– Думаю, что ей больше подойдет «колючка». Смотри, как иголки распушила, того и гляди сейчас все в нас выпустит.

– Это всё от недотраха, – ответил Тимофей и продолжил со знанием дела: – Помнишь ту заучку из университета?

– Та очкастая и вечно зализанная мегера, которая старостой нашей была? – уточнил у него брат.

– Она самая, – кивнул мужчина. – Злющая, как не знаю кто. Но стоило мне её в библиотеке в темном закутке к стеночке прижать да трахнуть как следует, так сразу же потом ласковая, как кошечка, стала.

– Серьезно? Ты её трахнул? Да ладно! Ну ты даешь… То-то, я смотрю, она тебе потом без разговоров списывать давала. Ну ты и лис!

Эти пошлые мерзкие разговоры показались им обоим невероятно смешными и веселыми, и они оба заржали как ненормальные.

Мне очень сильно хотелось высказать им, что они ведут себя как похотливые подростки, но тут я резко себя остановила, задумавшись.

А какого черта я так реагирую, вообще? Что со мной происходит?

Я даже в интернате раз в сто спокойнее была и на детские подколки вообще никогда внимания не обращала, разве что первый год, когда притиралась. Но потом-то уже прекрасно понимала, что дети есть дети и их ничто не исправит. Они всё равно будут меня подкалывать, чтобы вывести на эмоции. А еще лучше на драку.

А сейчас что происходит?

Мне по человеческим меркам тридцать пять лет! А я веду себя так, будто всё еще подросток.

Да, мама говорила мне, что в Великом Лесу дети эльфов взрослели медленно, так как были постоянно опекаемы родителями или взрослыми родственниками.

И где-то до тридцати лет вообще считались несовершеннолетними. И даже после тридцати мало на что имели права.

Но здесь-то мир другой, и воспитание у меня уже было совсем иное.

Да, мама печалилась, что мне приходится слишком быстро взрослеть, но мне казалось, что этот процесс, наоборот, идет очень долго.

В мои тридцать пять люди уже по двое-трое детей имеют, высшее образование, работу и уважение в обществе. Да я и сама задумывалась о детях и о том, как бы я их воспитывала, поэтому на автомате жалела малышню и всячески их опекала, считая себя уже взрослым и разумным существом.

А я тут сижу и, как подросток, пререкаюсь и реагирую неадекватно на тупые шутки каких-то мужланов.

Может, это всё из-за усталости? Просто я слишком много времени провела в пути, еще и остановку свою проспала, вот и результат?

Так, ладно.

Пусть называют, как хотят, думают, что хотят, болтают, что хотят.

Главное, чтобы до места довезли, и я наконец-то увижу маму, и мы спокойно заживем.

Теперь уже под защитой.

И я не буду каждый раз оглядываться, ходя по улице…

Никита с Тимофеем наконец-то отсмеялись и, заметив, что я больше никак не реагирую, успокоились.

Я уж решила, что остаток пути мы проведем спокойно, без эксцессов, как случилось то, чего я меньше всего ожидала.

Мы ехали по трассе, парни включили громкую музыку, какой-то тяжелый рок, и я даже почти задремать успела. Я всегда под тяжелый рок спала в интернате. Только так можно было заглушить звуки, доносящиеся с других коек, ибо дети и сон – это вообще что-то невозможное. Вот и приобрела я себе дешевенький «МП-тришник», накачала туда тяжелой рок-музыки и только так засыпала.

Так вот, только я прикрыла глаза, и тут машина резко вильнула влево, отчего я пребольно ударилась головой о стекло, а затем вправо и, встав на два колеса, перевернулась, упав прямо в кювет у дороги.

Музыка продолжала громко орать, а у меня, походу, случились самые настоящие галюны, как говорил Фич, когда обкуривался, видимо от удара головой.

Потому что оба парня резко обросли шерстью, превратились в здоровенных серых волков и выпрыгнули из машины. Один из них лапой оторвал дверь с моей стороны, вытащил меня из машины, зубами схватив за рюкзак, который я так и не сняла со своего плеча. Все же в нем была вся моя жизнь: сменное нижнее белье, запасная куртка, немного косметики, документы и деньги.

Волчара продолжил тащить меня куда-то в лес, тогда как второй вообще исчез из виду.

А затем он и вовсе накрыл меня своим здоровенным мохнатым телом, придавив к земле, еще и грозно рыкнув, чтобы я не двигалась, и в этот момент раздался взрыв.

Нас обоих обдало жаром, волк взвизгнул и отрубился, уже полностью навалившись на меня своей тяжеленной тушей.

Кажется, я тоже отключилась на несколько минут, потому что очнулась тогда, когда поняла, что тяжеленная туша с меня исчезла, мне стало легче дышать и кто-то облизывает мне лицо.

Кое-как взмахнув рукой, я убрала от себя наглую морду и, открыв глаза, в шоке уставилась на настоящего волка.

Только здорового, блин…

Я и не знала, что они настолько огромные бывают.

Как теленок!

На автомате попробовала отползти от него, но услышала чье-то поскуливание.

Повернув голову, поняла, почему так сильно пахло палёной шерстью и поджаренным мясом.

– Богиня, – прошептала я одними губами, увидев обожжённую спину волка, который меня вытаскивал из машины и защищал своим телом.

Второй же, тот, что меня облизывал, подбежал к первому и начал зализывать его раны.

А я просто не понимала, что происходит.

Где парни, что меня везли? И что вообще случилось?

Голова всё еще кружилась, и меня подташнивало от удара, еще и что-то мешало, какая-то вода лилась на глаза.

Я стерла на автомате эту воду и, когда посмотрела на руку, поняла, что это кровь.

Осторожно потрогала свою голову и лоб. Так… похоже, голову я разбила и кровь лилась из раны.

Второй волк, посмотрев на меня пару мгновений, продолжил зализывать раны своего кого… ну не брата же?

Я осмотрелась вокруг и поняла, что машина, кажется, находится дальше, чем изначально, и продолжает гореть. И еще одна тоже лежит недалеко от нашей и полыхает. А рядом с ней куча крови.