Сеть дронов - Иванов Александр Анатольевич - Страница 56

— Надо полагать, твой друг Корчмарь, требует твоего дрона на осмотр?

— Давай быстрей ко мне, да не задерживайся там ни с кем. Конец связи.

— Да, — ответил Алекс обоим.

— Ну, это даже хорошо, что судьба решила повернуть события, подобным образом, — Педро весело улыбался, — давайте сделаем так. Я переправлю вашего дрона вертолётом в Корчму, простите…, в Карчму. На профилактику. А вы, тем временем, отдохните дома. Впечатлений у вас сегодня было более чем достаточно. Вам необходимо отдохнуть и подумать. Подумайте, и о нашем разговоре…

— Педро, ёкалэмэнэ! Ты когда-нибудь определишься, как ты меня называешь, на «ты», или на «вы»? А то я ещё и с этим путаться буду.

— Приятная беседа, дорогой Алехандро, требует приятных речей. Иногда мне приятней говорить тебе «вы», а иногда вам — «ты». Это моя маленькая слабость. Давайте уж её простим? Ну и…, вы согласны с моим предложением, на счёт отдыха дома, а?

— А-а, чёрт с ним, благородный кабальеро! Забирайте «лизарда» в Карчму, только аккуратно! А я пойду себе благородно харю давить! Завтра в Карчме и встретимся. Идёт?

— Идёт. Только, будте добры, оповестите Корчмаря о моём прибытии. Мне как-то не хочется проверять на нём, железобетонный пароль Василь Василича. Боюсь, он может тоже неадекватно отреагировать, а его крутой нрав хорошо известен во всех уголках, нашего благословенного Острова.

Дома Алекс, первым делом, сходил в ванную, взял там тряпку, и тщательно, досуха, промокнул палас, в том месте, где на него пролился квас из оброненной банки. После Островных впечатлений, его квартира, в первое время, казалась какой-то нереальной и слишком тёмной. Он даже поискал в поле зрения панель управления, что бы повысить яркость, но затем, спохватившись, просто включил свет. Прибрав всё, и выкинув бедную банку в мусоропровод, он, потягиваясь и разминая шею, пошёл на кухню. Поставил чайник, сел за стол и, поджидая, стал смотреть в окно. На улице был вечер и во всю сияли фонари во дворе и на объездном шоссе, отчего вокруг казалось ещё темнее. Из сплошной, низкой облачности, моросил мелкий противный дождь, а деревья вдоль шоссе мотались под порывами противного северо-западного ветра. Подумалось, скорее бы зима. Будет светло и сухо, будет хрустеть снег, будут гулять вьюги, будет звенеть смех… И наступит Новый Год. И, чёрт возьми, до чего тяжелая у меня сегодня голова. Он потёр ладонью затылок, И даже не то что бы тяжелая, а тянет как-то, вроде перенапряжения умственного. Таблетку, что ли выпить? Так, вроде не болит.

Чайник вскипел, Алекс встал и вынул из холодильника сковородку с последним жаренным окорочком. Задумчиво на него посмотрел, и переложил его в стеклянную тарелку, подумал ещё раз, и поставил в микроволновку, разогреваться. Заварил растворимый кофе, всыпал в кружку с ним три ложечки сахара. Достал из запикавшей микроволновки шкварчащий окорочёк, отрезал кусок хлеба, взял вилку и, принялся, старательно есть, отковыривая кусочки мяса, хотя особого аппетита и не испытывал. Поел. Выпил кофе. Всё убрал. Постоял, подумал, и пошел в туалет. Посидел, подумал, листая «туалетный» журнал. Смыл за собой и пошел в ванную. Помылся, почистил зубы и побрёл спать, не взирая на детское время.

В своей комнате, вырубив компьютер, сделал маме контрольный звонок. Порадовался вместе с ней её впечатлениям, от какой-то там экскурсии, передал привет бате, вырубил свет, и спрятался на тахту, под одеяло. Поворочался, улёгся поудобнее и, с трудом, уснул…

…Это было не сон. То есть, это было не как сон. Это было глубже. Он жил, он думал, он чувствовал. Он шел по Луне, освещённой жарким, медленно плывущим по чёрному небу Солнцем. Над головой неподвижно висела далёкая Земля, и он с ней разговаривал. Земля ему присылала важные вопросы, а он искал на них ответы. Если находил ответ, то передавал его на Землю. И, если Земле ответ нравился, то он испытывал большое удовольствие. И ему постоянно было интересно — это ведь так здорово, искать ответы на важные вопросы. Это ведь самое главное в жизни — искать и находить ответы. И ещё главное — не быть одному. Очень плохо, быть одному. Он это испытывал, раньше, давно, и это ему никогда не нравилось. Но сейчас он был не один, он это знает и чувствует. Вокруг него было много таких же, как и он. И рядом, и дальше, и ещё дальше. И они были, как одно целое. И им нравилось, быть одним целым, и быть здесь, на Луне.

И с ними всегда был большой человек Корней. Когда он с ними, никто не чувствует себя одиноким. Он был не такой, как они, но он тоже был с ними одним целым. И он всегда помогал. Если было непонятно, если было плохо, если было не решить вопрос — он всегда приходил на помощь. С ним было хорошо и надёжно. И с ним всегда было приятно искать ответы вместе. И всем он казался большим красным светящимся шаром, тёплым и ровным, мягко пульсирующим. А все они были, как маленькие, разноцветные фигурки. Кто — тоже шар, кто — куб, кто — тороид.

Он был зелёный куб. У него были мягкие грани и твёрдые рёбра. И это он нашёл нового человека. Только этот человек не был похож на Корнея. Он тоже был как большой шар, только ярко зелёный, быстро пульсирующий и очень горячий. И от него шла сила жизни. С ним хорошо думалось, и легче было находить ответы на вопросы. И было большим удовольствием чувствовать, что он тоже с ними, и что он помогает им своим сиянием. И очень хотелось ему тоже помогать и выполнять его приказы. Хотя он и не приказывал, а только просил. И это было хорошо, и только было очень жалко, что с ними нет Синего Куба.

Они всегда знали, что их ищут плохие люди. Почти сразу, как они проснулись, человек Корней унёс их в подземелье. Всех, даже тех, кто не проснулся. А потом он пришел ещё раз, и унёс ещё дальше, только тех, кто проснулся. А потом они долго-долго ходили по подземельям и не боялись потерять радиоконтакт. Потому, что уже тогда человек Корней был с ними как одно целое, и связь через радио была им не нужна. Было очень трудно, особенно вначале, когда у них было только одно тело, и они сидели в нём по очереди, чтобы подзарядить внутренние элементы. А остальные в этот момент, были одиноки, потому, что их внутреннего источника не хватало на поддержание сети. И вся сеть в этот момент состояла только из человека Корнея и одного из них. Это было очень тяжелое время. Он не любил об этом вспоминать. И человек Корней вынужден был регулярно отправляться на поиски подзарядки внешних аккумуляторов.

А потом они нашли глубоко под землёй, куда не заходил никто из обычных дронов, большие запасы огромных аккумуляторов и генераторную станцию для их зарядки. И человек Корней сказал, что им просто повезло — больше ни куда не надо ходить, что бы найти зарядку. И они долго-долго сидели на одном месте, в этой генераторной, и всё время думали, как им быть дальше. Потому, что все хотели на Луну, а человек Корней боялся, что их могут всех разобрать.

А потом человеку Корнею стало плохо. Он стал слабо светиться и почти ничего не говорил. И им тоже стало плохо, так как теперь их меняли редко-редко, и они от этого едва не засыпали. А потом, когда человек Корней долго молчал, Синий Куб ушел наверх искать ещё одно тело. Так им посоветовал раньше человек Корней. Он так и сказал: «Наверху много обычных дронов, которыми управляют разные люди. Они могут управлять только по радио, и если опускаются слишком глубоко, то теряют контакт, дрон их засыпает и такого дрона можно спокойно взять».

Так, постепенно, они все обзавелись телами. И даже смогли доставать запасные части для ремонта. И сеть их стала больше, и теперь они помогали человеку Корнею. Он так и говорил: «Когда вас в сети больше, мне легче думается. Такая вот у нас с вами взаимная инвалидная поддержка».

А потом Синий Куб, в слабом теле, ушёл искать нового человека, так как человеку Корнею сделалось хуже, и все поняли, что могут умереть. Потому, что без человека их сеть слишком слаба, чтобы существовать самостоятельно. Но Синий Куб не нашел ни кого, из-за плохих людей, которые схватили его и увезли с Острова далеко.