Сеть дронов - Иванов Александр Анатольевич - Страница 35

— Эх, молодёжь. Знаний у вас мало, оттого и разводят вас, как зайцев. Эдельвейсы — высоко в горах растут. На Кавказе, или в Альпах. А здесь остров, почти что равнинный — наши сопки и скалы, это только для нас, дроннеров, высокие. А для человека, так, холмики, да камни.

— Да знаем мы. Теперь. Только медальона этим не вернёшь…

— Погоди-ка…, - Алекса посетило внезапное озарение, — а ведь я ещё не смотрел, что в бардачке этого дрона лежит.

И он быстро дал команду дрону — «Открыть багажник». Затем, запустив туда руку, и к удивлению собравшихся извлёк на свет, свёрнутую в плотный комок, грязную тряпицу. И развернул её. Там лежал, тускло отсвечивающий серебром, небольшой, круглый медальон в виде черепа с костями и с непонятной надписью готическими буквами по краям, что-то типа «ANENERBE»…

«Надо же! — удивился он. — Да тут целое сокровище. Бонов на двадцать, тридцать. А если окажется, что это раритет, то и сотни на три-четыре потянет. Надо будет с Корчмарём посоветоваться… А я и не знал. А вот интересно, использовал бы я его, если бы нашел раньше? Наверное, вряд ли. А, может… Подумал бы, что это от Василь Василича гонорар. В странной, правда, форме».

— Ну-ка, глянь, не он?

— Он!!! — заорал, всё ещё лежащий на земле, Киса. — Вот это и есть мой медальон. Я его в траншее откопал. Там ещё очки были, сломанные, и часы старинные, тоже почти совсем истлели, кроме цепочки и обода от корпуса серебряного, ничего и не осталось. Я на них вступительный взнос в гильдию заплатил. А больше там ничего нет, одни кости. Вот на ребят и не хватило… Долг за ремонт и взнос, вот и всё.

И он счастливо и облегчённо вздохнул. А Алекс подумал, в этот момент: «А, вот если бы использовал, то сам бы стал гадом. И никогда бы уже не стал свидетелем, столь счастливого момента».

— Ну, что ж, — сказал Алекс, — раз твой, то на, держи. И больше на эдельвейсы не засматривайся — вещь у тебя, похоже действительно ценная, береги его.

И он протянул Кисе медальон. Тот благоговейно принял его на обе вытянутые ладони, и торжественно показал остальной компании:

— Видали? А вы не верили…

— Да ты чё, Киса! Верили мы, не сомневайся, — сказал траппер-Пацак, — иначе бы мы на твою авантюру, с выслеживанием и нападением, так легко бы не пошли. Только вот, чё нам теперь делать-то? Как чиниться-то будем — денег нету ни хрена.

— Мужики-и-и…, - жалобно взвыл, ничего не видящий, Моня, — фоток мне накидайте скорее! Дайте хоть глянуть, из-за чего я тут зрения лишился…

— На, Моня, лови, — покровительственно шлёпая того по плечу, сказал Марек, и все весело засмеялись. Алекс смотрел на ребят и думал:

«Что это за негодяй такой был, до него в этом дроне, что бы такую подлость сделать. Обычно, после подобных поступков, даже значительно менее подлых, дроннер мог спокойно вычеркивать себя из списка обитателей Острова — всеобщей травли не мог выдержать ни кто. Хорошо, что им ещё такой…, - он чуть было не подумал, честный, но вспомнил разговор с Корчмарём, и изменил формулировку, — достаточно порядочный попался…».

Однако, бдительно напомнила бдящая совесть, ты только что сомневался — использовал бы, или не использовал бы. Это что, по-твоему, порядочность? Так что, твоя порядочность — чистое дело случая. Этак ты и про молодых дроннеров, брошенных тобою на заклание, злобным «головоглазам», также бы рассуждал, если бы вдруг не бросил? Вот если бы ты его нашел…

И Алекс честно с ней согласился — да, вполне мог бы использовать подвернувшийся артефакт, и при этом, не очень-то и задумался бы. Раньше. Но сейчас, в эти дни, что-то происходит в его душе. Что-то такое, чему он не может никак подобрать определения, но это «что-то», уже начинает влиять на его мысли и поступки.

Вот и сейчас, глядя на побитых, но от души радующихся ребят, он понимает, что не может, просто так взять, и уйти. «Что-то» держит его и не пускает. И опять привиделась ему грустная улыбка Серого Шока. Что же мне теперь с ними делать, с такими молодыми и зелёными? Бросить их, таких наивных, на произвол судьбы? Или… Одно ясно — помедитировать сегодня мне уже не удастся. Точно так же, как и расслабиться.

— Ну, вот и хорошо, что всё так хорошо разъяснилось. А, на счёт починиться…, - Алекс замялся, напряженно думая, все терпеливо ждали, глядя на него. — Вы вот что… Давайте-ка, я вас отведу в одно место… А там придумаем, что дальше делать. Развилку у недоделанного стояка монорельса знаете? Вот, вверх по тропе и пойдём…

— Да ты чё, — с удивлением и страхом сказал Пацак, — там же людоед сверху живёт! Как его…, Корчмарь. Он же всех хватает и на запчасти разбирает.

— Не бойся, — с улыбкой сказал Алекс, — нас он не схватит и не разберёт. Наоборот, может помочь. Пока что он спит, но через часик должен проснуться. Вот мы к нему тогда и подойдём.

Все смотрели на него со страхом и удивлением. И Алекс мысленно усмехнулся.

— Да не бойтесь, не бойтесь, нас он, в самом деле, не тронет. Это я вам обещаю, я его хорошо знаю, он мой друг.

Страх и удивление сменились ещё большим удивлением и уважением. А Алекс отметил, что впервые назвал вслух Корчмаря другом. Вот интересно, Кузнеца, которого знает дольше и больше, он бы никогда другом не назвал — какой-то тот был недосягаемый, что ли. Высшего, недоступного уровня. А вот с грубым и страшным Корчмарём это получилось само собой. Да… Жалко, что Серый Шок с Острова ушел. Вот бы мы, вместе с Корчмарём и с ним, продолжили бы дело двенадцати «К». Карчму бы подлатали, мины бы из-под земли доставать стали бы, ход этот подземный, дальше бы исследовали… Хотя… Там же взрывом всё завалило. А ну и что? Скопом, говорят, легко и батьку бить. Раскопаем постепенно или найдём новый вход или пролом. А ещё бы хорошо, Чёрного дрона приспособить к нашему делу…

Алекс тряхнул головой, ну-ну, всё, размечтался не в меру! Нет ни какого «нашего дела». И не предвидится, пока. И он снова, внимательно посмотрел на побитую четвёрку. Те терпеливо стояли и глядели, тоже внимательно, на него. А ведь, неплохие ребята, зелёные только совсем. Ну, да это ничего, как там говорил Корчмарь? Не успеешь оглянуться…

— Ну, всё, хватит тут разговоры разговаривать, — с подъёмом сказал он, — Марек, веди Моню, а я Кису. Пацак, марш вперёд, будешь граберов отпугивать, своим видом…

И так, поддерживая друг друга, словно раненные на поле боя бойцы, бредущие в медсанчасть, они и потопали полегоньку назад, в Карчму.

На обратную дорогу ушло минут сорок. По ровной тропе шли ещё ничего, хоть и с маленькой скоростью, а вот в горку, пришлось повозиться. Всё-таки дрон у Алекса тоже был хилый, как и у ребят. Калек Кису, Пацака, который не мог цепляться за ветки, и Моню, который не видел, за что цепляться и куда ступать, поднимали вдвоём с Мареком, поочерёдно — больно уж подъём на корчмарский утёс был крут.

При этом Моня всё бормотал: «Ни черта не вижу. Ни черта, как слепой. И в ушах треск…». Затолкав Моню, последним усилием, на поляну перед Карчмой, Алекс, облегчённо вздохнул, и победно оглядел подъём — всё, взяли.

Но тут, на беду, у Пацака отвалилась вдруг рука и, кувыркаясь, улетела назад к развилке, поднимая тучи пыли. Пришлось Алексу, чертыхаясь, лезть за ней и доставать. А, когда он в очередной раз, с рукой наперевес, поднялся на утёс, то, с удивлением обнаружил там, притихших, сбившихся в кучку ребят. А под навесом, за верстаком, грозно сопящего, не выспавшегося Корчмаря, занятого своим излюбленным занятием — разделкой своей прошлой жертвы. Увидав Алекса, он с громыханием осведомился:

— Ты, что ли мясо привёл? А то я думаю, неужто они сами пожаловали. Ну, давай, подводи по одному… Посмотрев на вздрогнувших пацанов, Алекс сказал:

— Что же ты их сразу-то на разделку пускать собрался? Сначала положено накормить, напоить и в баньке попарить. А затем уже по усмотрению — кого на разделку, а кого и так, живьем съесть, — и он подмигнул левым очистителем окуляров, вконец оробевшим ребятам.

— Грамотные все пошли, — буркнул Корчмарь и, бросив останки на верстак, быстро направился к, стоящим плотной кучкой, друзьям. Громадный такой, страшный, чёрный паучище. — Будет вам сейчас банька…