Сеть дронов - Иванов Александр Анатольевич - Страница 31

Было время, с другом моим, Кузнецом, мы работали в одной «ЛАвочке», кхе … Секретно всё тогда было, ужас! Да и сейчас, ни чего толком рассказывать нельзя. Но, кое-что я тебе всё же расскажу. Будем надеяться, что защита ещё протянет немного. В общем, участвовали мы в разработке первых управляемых космических роботов, способных перемещаться по поверхности далёких планет. Ну, в первую очередь, нашей целью был, конечно, Марс, но, как первая ступень, была выбрана Луна. Не наш выбор, но, что делать? Мы во всём зависели от воли руководства, время такое тогда было, сам должен понимать. Работали мы с очень большой отдачей, и с ещё большей энергией. Спорили дико, бывало, чуть до драки не доходило — всё же вновь тогда было. Ни опыта, ни у кого, ни знаний, одна теория голая, да мечты смутные, навеянные фантастическими романами великих утопистов. Ну, вот, к примеру, какое шасси лучше взять за основу — колёсное, или гусеничное? Столько копий было поломано, не сосчитать. Победило колесо. Вот-де, проще оно и надёжней. Да вот только с гусеницей, в кратере Луноход бы не забуксовал — пропёр бы пыром, никто бы и не заметил… Да-а-а… Что уж сейчас-то говорить? Ну, да это я так, в качестве отступления.

Главной-то нашей мечтой было дать человеку возможность, сидя у себя дома, в тёплом кресле исследовать чужие планеты. С чувством, с толком, с расстановкой. Пробы грунта, воздуха, геологические, геодезические, то есть, планетологические и планетодезические изыскания. Разведка мест высадки, разведка мест строительства будущих космодромов и городов. Поиск жизни, наконец. Да, это была великая мечта. И мы её почти достигли. Не наша вина, что нас прервали на самом взлёте… Мы своё дело делали честно… Корчмарь помолчал и провёл рукой по окулярам, словно смахивая слезу.

— Сейчас я стар. И Кузнец стар. Десять лет назад, кстати, мы вместе строили эту хибару. Было нас тогда двенадцать человек, — он хмыкнул, — двенадцать «К». Половина на гусеницах, половина на колёсах. Дроны тогда намного проще были. Только-только начали разрабатывать устройство обратной связи, то, что сейчас является обручем. Непростое оно. Обратная связь, брат, вещь сурьёзная! Так просто не даётся. Я, конечно, сам участия в разработке не принимал, не мой это профиль, я всё больше по механике, но в курсе меня, ребятки наши молодые, держали. Он хмыкнул и шмыгнул носом, словно саркастически ухмыльнулся.

— Ну, это для меня они молодые, а для тебя, может, и старые. Тебе ведь, лет семнадцать-восемнадцать, не больше? Итак, короче. Вроде, всем известно, что обруч — интерфейс прямой и обратной связи с дроном. Чувства дрона — твои чувства, а действия дрона — твои действия. Всё просто. Но. Но! Не всё. Он устало зевнул:

— В сон тянет, зараза, после успокоительных ихних. Ладно, сейчас доскажу и вздремну, чуток… А непросто то, что, оказывается, есть ряд побочных эффектов, от этой обратной связи, до конца неясных. Ну, вот, например: выяснилось, что бесовский интерфейс сей, стимулирующее действие на мозговую деятельность оказывает. И весьма сильную. Затормаживает эффект старения мозга. Вот мы с Кузнецом, давно уж… Да, да! Девять лет, как на привязи сидим, а трезвость мысли не утратили. Более того, весьма активно в новых разработках дроноделания участвуем. Только, ты учти, не для широких кругов эта информация. Грифа секретности на ней не стоит, но и болтать, особо, не следует. Я бы тебе и слова не сказал, да ведь ты у нас почти что коллега. С паролем пришел, хоть и с таким, недоделанным… Подвиг разведчика, блин горелый…

И он засмеялся, а потом сразу закашлял. Ну, вот, сейчас опять «тюбингами» обзываться начнёт, решил Алекс, но Корчмарь не оправдал его догадок. Он явно успокоился — ноги не дёргались, руки перестали дрожать. Смахнув ещё раз невидимую слезинку с глаз, и глубоко и облегчённо вздохнув, он продолжил обычным своим голосом, только чуть более мягким:

— Ты уж извини меня, Алекс. Я, как и все старики, ворчлив неумеренно. Это всё оттого, что жизнь уходит, а жить-то, всё ещё хочется. И работать хочется, и с тобой вот тут, на Острове, баланду травить хочется, на море поглядаючи… А ещё этот гад, чьи остатки под навесом валяются, завёл меня с утра, не в меру. Я ведь не садист какой, я бы его не стал сильно прижимать. Ну, спихнул бы его с обрывчика, и всё. Ну, сломал бы он себе пару ходулек, так парковка рядом, починился бы. Может, я бы и починил, они ко мне часто обращаются, за подмогой. Так он ведь, сволочь такая, как я его послал, отсюда подальше, начал мне права качать — дескать, все вы, русские, алкаши и оккупанты. Всех вас, нас, то есть, надо за железным занавесом запереть, и к нам, к ним, то есть, к цивилизованным людям, не пускать. И ещё чего-то приплёл, про своих могучих друзей. Ну, тут я ему, бошку-то и свернул… Имел я его, вместе с друзьями его могучими… Погорячился, конечно. Зря это, не стоило так, на шавку всякую, нервы тратить…

А тут ещё ты подходишь, с паролем этим, дешевым. Вот я и окрысился. С этим паролем у нас, в основном, лохи приходят, коих развести надо, и восвояси отправить — кого пинком под зад, по тропе, а кого и швырком с обрыва, на камушки. Кибер у нас изобретателен, по этой части. Тоже наш, один из двенадцати. Да-а-а… Молоды были мы тогда, и амбициозны. Вот ответь мне, кто такие — три кита — три «К» в нашей науке? — спросил он неожиданно.

— Э-э-э…, - растерялся Алекс, — слышал когда-то, но… не знаю.

— Да… Хорошо хоть, не врёшь, не изворачиваешься. А это надо знать. Королёв, Курчатов и Келдыш — гордость не только нашей, но и мировой науки. А ты не знаешь… А вот мы знали. И гордились, и стремились быть, хоть чуть-чуть похожими. В одном бюро работали, ровесники, молодые, вот и назвались как-то, в шутку, двенадцатью «К». Мол, мы не гении, но нас, зато, двенадцать. Сейчас многие уже умерли, а те… далече… А тут, как Остров открылся, я сразу на него и наладился. Как я уже говорил, считаю это воплощением своей мечты. Ребят знакомых встретил, из разработчиков. Молодёжь, все в азарте… Через них и узнал, что некоторые из двенадцати, тоже здесь обретаются. А потом, как старость своё ломать начала, на эксперимент пошел. Вместе с Кузнецом и лежим сейчас. Правда, в разных городах. Одно время вместе кучковались, своих вызвали, кого нашли. Потом ещё помощники приблудились. «Карчму» построили. Подземелье, через вход в капонире, исследовали. Нашли, кстати, погреб с минами и снарядами. Таскали их потихоньку на продажу, а это очень сложно было — склад-то на шестом уровне глубины. Всей бригадой и таска-а-а-а-ли…

Корчмарь душераздирающе зевнул и посмотрел на Алекса осоловевшими глазами:

— Ты, это, иди, погуляй… Или дрона брось тут и иди домой. Я сейчас спать буду… Только учти — через полтора часа быть как штык, у Кузнеца на Полигоне. Кибер с тобой говорить хочет, вроде, доволен он твоей работой. Ну, давай-давай, иди, я сейчас всё вырубаю. А за дрона не беспокойся, не тронут его здесь. Я тут всю округу пораспугал, когда этого приблатнутого кончал — очень уж он, орал громко, словно на самом деле…

Глаза Корчмаря закрылись, дрон его принялся устраиваться в позу покоя, фары-светильники погасли, и у Алекса заморгал желтым цветом индикатор уровня сетевого сигнала. Он опрометью бросился в открытую выходную дверь. Вот, старый маразматик! Отрубил ретранслятор. Будь дверь закрыта, точно бы связь оборвалась.

Выбежав во двор, он сразу успокоился — индикатор уровня позеленел и перестал моргать. Теперь можно не спешить и утрясти полученную от Корчмаря информацию. Да, весьма забавно мы побеседовали. Точнее — беседовали со мной. Провели, так сказать, среди молодежи воспитательную работу. И кто! Корчмарь — гроза граберов и всяких ротозеев. Страшный отрыватель конечностей и выдиратель ножных суставов. Джек-потрошитель Островного масштаба. И такая загадочно-интересная личность, оказывается. Кто бы мог подумать — восемьдесят два года! А Кузнецу, что, столько же? С ума сойти! Значит байки про мозги в банке, не далеки от истины. Что там, Корчмарь, про стимуляцию мозговой деятельности обратной связью говорил? Что способности улучшаются, и мозг стареть перестаёт, что ли? Да, интересно, нигде я о таком не слышал. Может ещё и жизнь продлевается? Ну, это уж, наверное, вряд ли — уже бы шуму было на всю Землю. Ну, или, на весь Инет, что, по существу, одно и тоже.